Диссертация (1145207), страница 34
Текст из файла (страница 34)
Естественнонаучное знаниевышло к своим вопросам, не имеющим вариантов окончательногоразрешения. Каково истинное происхождение Вселенной? Был ли Большойвзрыв, и, если да, то что было до него? Существуют ли пределы расширенияВселенной?аналогичныхКаководоподлинноевопросов существуетстроение«глубин»на граниматерии?Рядестественнонаучного игуманитарного знаний. Каково соотношение возможностей мозга человека сего устройством на микро-уровне? Влияет ли данное соотношение на173психику человека? Каково истинное происхождение психического аппараталичности?Взаимосвязаналипсихическаяорганизациячеловекасглубинными процессами Вселенной?Подобноевопрошаниевнеопределяемойперспективеостаетсябезответным. Более того, рожденная XX в.
ситуация, в которой человечествонаучилось задавать вопросы, на которые не может дать ответ не толькокаждый отдельный человек, но именно человечество в целом, стала вполнеестественной,привычной.Данныйклассчрезмерных,чрезвычайныхвопросов для отыскания своих ответов не имеет опоры ни в одной изобластей знания. Ни одно суждение, претендующее на универсальность вэтих вопросах, не может считаться легитимным. Вместе с тем, любоесуждение относительно них обладает неопределенной степенью вероятностисодержания истины. Это шаткое состояние имеет, по крайней мере, однобесспорное следствие: любой человек обладает правом на свободноесуждениевчрезмерныхвопросах.Никемнекодифицированнаялегитимность этого права составляет фактический фундамент явления,широко известного под названием «духовная свобода».Чрезмерные вопросы, касающиеся происхождения, задач пребывания ипоследующегопродолжениячеловеческогочеловеческойсубъективностьювнаЗемлевопрошаниеопреображаютсясмысле,вперсонифицированный вариант вопроса «А зачем?».
При этом в глазахличности границы между различными областями знания стираются в той жемере, в какой вопросы имеют отношение к смыслу человеческого в человеке.В тоже время трудно представить нормального человека, который постояннонаходился бы в состоянии актуальной нерешенности вопросов о смысле. Всеони имеют конкретную жизненную постановку, прорисованную обыденнымходом вещей. Смысл повседневных жизненных практик перманентнораспознаетсячеловекомиинтерпретируетсяпосредствомсужденийобыкновенного толка.
Эти суждения имеют простые или сложные, но ясновидимые объекты – денотаты, на которые они указывают: работа,174образование, общество, семья и многое, многое другое. Суждения подобногоклассамогутзатрудняющимибытьадекватныжизнь,ното,илинет,чемуполезныониили,адресованы,наоборот,дановнепосредственном очевидном круге человеческого взора.«Чрезмерное» человеческое вопрошание – это вопросы «кроме», иливопросы «сверх» денотатов повседневности. Они переводят проблемусмысла в другой «регистр», в котором возникает вопрос смысла смысловповседневности. Выходя к простору подобного вопрошания, личностьсталкивается с необходимостью решения задач предельного вида «для себя»:как быть по совести, как поступить нравственно, в чем обретается цельжизни, в чем состоит предназначенность личности в мироздании?Принципиальноеобстоятельствонашегоисторическогомоментаобнаруживается в том, что практически любые суждения о вопросах неимеют несомненно определенного денотата.
Слова и словосочетания «Бог»,«Абсолют»,«причинавозникновениямира»,«смыслчеловеческогопребывания на Земле», «цель человечества» чаще всего остаются всего лишьсловами, не указывающими на что-то конкретное, отчетливо видимое, яснофиксируемое мыслью.Предмет чрезмерных вопросов – неопределенный денотат. Он если ипроявляется, то только по мере личностного формирования ответов, и дажепри этом условии объективно остается доподлинно неустанавливаемым.Наоборот, достоверность такого денотата для личности всегда есть предметее доверия самой себе, только в котором и только через которое может бытьудостоверен род бытия денотата.
Существует ли такой денотат какобъективная часть реальности, доподлинно раскрытая мыслью или онбытийствует только в форме речи, а его истинное содержание сокрыто отразума – это все вопросы, решаемые посредством создания тольколичностной и объективно непроверяемой гипотезы.Достоверностьбытиянеопределенногоденотатаможетбытьустановлена только в личностно выстраданном повествовании о нем. И если175это произошло, в личности сосредоточивается ее суверенное право верить вобъект, на который указывает чрезмерное вопрошание, полагать этот объекткак фундаментальный исток суждений о смысле, выводить из негосмысловую картину мира и своего участия в нем. Таким образом, тольколичностная гипотеза бытия денотата nimius есть ни что иное, как основаниедля суждения о содержании понятия «гуманизм».Данное обстоятельство усиливается тем фактом, что знание в своемвысшем пределе имеет дело, как и в личностном варианте, с доподлиннонеопределяемымиденотатами.Научноевопрошаниеточнотакже«апеллирует» к денотату, который невозможно «нащупать».
Причем нетпринципиальной разницы, идет ли речь о причинах Большого взрыва илисмысле мироздания. И то, и другое с точки зрения наличности, данностивосприятию, зримости – недоступно в полноте своего истинного положения.АстрофизикасформулировалатеориюпроисхожденияВселеннойизБольшого взрыва. Некоторые виды теологии продолжают говорить об этомже событии как об акте Божественного творения. Разные формы метафизикирассуждают на эту тему иными и многообразными способами. Все этивысказывания имеют один и тот же денотат, но ни сам он, ни истинныйсмысл высказываний о нем никому неизвестны. Соответственно знание –естественнонаучноеилигуманитарное–утратилолегитимностьвысказываний в чрезмерных вопросах.Беспрецедентность положения состоит, как уже можно было увидеть, втом, что всегда прежде было иначе.
Суждения о денотате смыслачеловеческого в качестве гипотезы никогда ранее не рассматривались, тоесть они никогда не переводились в чрезмерный «регистр». Прошлые эпохине видели в денотате ничего неопределенного. Напротив, они трактовали егокак нечто, обладающее реальным, объективным и умопостигаемым бытием.Мысль о денотате представлялась человеку ясной, неоспоримой иуниверсальной истиной, утверждающей и его реальное бытие, и неоспоримоесодержание. Человеческое вопрошание о денотате останавливалось у некоего176предела, за который сознание не могло проникнуть. Всегда ранее длячеловека существовал «предельный» вопрос, обращенный к «предельному»денотату - Абсолюту, «истинная» форма бытия которого наивно открываласьв несомненном и однозначном виде.
Подобная вера в предел вопрошаниястановилась условием устойчивости цепочек дедукции из «денотатаденотатов» всего поля постуляции смысла человеческого, то есть впредельно широком смысле слова гуманистического.Ретроспективный взгляд на суть проблемы указывает, что нынешняянеопределенность – оборотная сторона свободы образования смысла – неявляется чем-то, возникшим «из ничего». Даже те эпохи, которые считаютсяантигуманными по отношению к современному статусу гуманизма «знали»,что есть человеческое в человеке. Средневековье, например, хотя ивыглядело мрачно в зеркале Возрождения, могло, тем не менее, точновысказаться на этот счет.
Наивное представление о ясном способе спасениядавало адептам «незыблемые» координаты перспектив человечности,затмить которые не мог даже кошмар инквизиции. Вера в «Страшный суд»как акт высшей справедливости, исчерпывающим образом раскрывалапонятие смысла и мироздания, и человека в нем, определяя перспективучеловеческого даже после Апокалипсиса. Но еще в ту пору многоеизменилось признанием П. Абеляра, что не только Бог, но и человек обладаеткачеством персоны. Среди прочего, к новой мысли Абеляра привелиразмышления о том, что на Страшном суде держать ответ можно толькоперсонально.
Купить услуги адвоката в таком экстраординарном случаеневозможно. Но взамен «страшной» персональной ответственности человекполучил хоть и сомнительную, но все ж таки свободу – свободу выборамежду грехом и добродетелью.На заре Нового времени «персона средневековья» обрела опору в том,что Р. Декарт определил как самодостаточность самосознания.
Признаниеподобной самодостаточности стало, по М. Хайдеггеру, «новым Новоговремени»иметодологическиукрепилосьсозданиемпринципов177трансцендентальной «компетентности» разума И. Кантом. По сути своейидеалы Просвещения, научного позитивизма XIX века или даже марксизма,строилисьопределитьнадопущенииденотатрациональнойвысказыванийовозможностигуманизмев«вточности»«предельной» и«неоспоримой» форме. Но параллельно с этим А. Шопенгауэр озвучилкажущееся неизбежным следствие «компетенции» разума: опирающийсятолько на себя разум вынужден был признать себя же в качествебессмысленного и парадоксального порождения воли к жизни.Шопенгуэрианскийракурсуказываетнаединственныйверныйимпульс разума в таких условиях: на долженствование уничтожения чуждогоразуму инстинкта самосохранения.
Но точка перспективы ракурса –неоспоримость «смерти Бога» и кажущийся «крах» всего гуманистического –обозначиланеизбежностьсаморазрушениютолькоединственнойвинстинктеальтернативыстрастисамосохранения.кЭтот«шопенгауэрианский парадокс» неразрешен и поныне. Однако ницшеанское«все ложно» расчистило дорогу и к другому признанию: все истинно всловах о гуманизме, но ничто не устанавливаемо в качестве такового.Именно это признание и есть квинтэссенция исторического моментакачественно нового шага человечества к духовной свободе.И экзистенциализм, и Критическая теория общества косвенноартикулировали признание надежды на то, что самосознание свободнонаделять даже абсурд субъективно образованным смыслом. Вместе с тем,хотя это положение и отмысливает напрочь и от наследия «средневекового»догматизма, и от наследия Шопенгауэра, но не выявляет свободу обретениясмысла в качестве ее полноценной научной категории.
Не выявил этого ипсихоанализ. Не выявили этого и постмодернизм, апеллирующий к К.Марксу, Ф. Ницше и З. Фрейду, как к своим «авторитетам».Хайдеггеровская интерпретация «неопределенности относительно Богаи богов», постановка Э. Фроммом вопроса о свободе и «бегстве» от нее,утверждение В. Франклом свободы «логики смысла» – интегрируется общим178«знаменателем»: «истинный» денотат вопрошания о смысле человеческогоникому неизвестен. В субъективно-личностном варианте это признаниепреображается в осознанное ли, нет ли, вопрошание об истинномпроисхождении совести.
И теперь уже XXI век бесконечно возвращается кмногократно повторенному, но остающемуся безответным вопросу А. Камю:как стать святым без Бога? Ни один человек, ни один пастырь, ни одингуманитарный ученый не в силах дать универсальный ключ к решениюответа на вопрос о достоверном духовном спасении перед лицомсобственной смертности.Новое Нового времени состоялось как признание самодостаточнойопоры самосознания, потерявшего доверие «денотату денотатов». Так вистории философской мысли прослеживается симптоматика процессавозникновениясамосознания,обеспечившегосостояние«духовнойсвободы». Но детали этого состояния не регламентированы ни одним издискурсов человеческого знания.Главная проблема состоит в том, что позитивное терминологическоеопределение свободы внутреннего мира личности, или духовной свободы досих пор не осуществлено.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
