Диссертация (1145207), страница 29

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 29)

Но идея бога противоречива, и мы теряем себянапрасно: человек оказывается тщетной страстью» [286, с. 616]. Оттщетности экзистенции и одновременно обреченности следовать судьбе147человек скрывается в одиночестве, замыкаясь в нем как «лишний» впространстве, абсурдно существующий по отношению к миру «объяснений иразумных доводов» [287, с. 132]. Иными словами, бессмысленностьэкзистенции никаким образом не может быть «компенсирована» наличнымзнанием о мире.В то же самое время, не достигая уровня причины самого себя, человекостается таким существом, которое хотя и не выбирает для себя эпохи, но врамках любой из них может выбрать себя сам. По мнению Сартра,фундаментальный проект личности предполагает свободу, которая позволяетподняться над ситуацией: «Я заброшен в мире – не в том смысле, что яостаюсь покинутым и пассивным во враждебной Вселенной, как доска,плывущая по воде, но, напротив, в смысле, когда я нахожу себя внезапноодиноким, без помощи,включеннымвмир, за которыйянесуответственность, не будучи в состоянии уйти, хотя бы на мгновение…» [286,с.

559].Свободахарактеризуетсяпостояннообновляемойобязанностьюпеределать Я. Тогда человек – это тождество, подвергнутое перманентномуотрицанию.Егосущностьнеустанавливаема,а«подлинное»Яодномоментно, ибо критерий окончательного определения подлинностипропадает в Ничто. Сущность человека есть то, что было; то, что не есть(пока еще не было) – за границей Ничто. То, что будет если и повлияет насущность, то непредсказуемо. Следование к ускользающей границе НичтопревращаетНичтовсамучеловеческуюреальность,являющуюсярадикальным отрицанием, посредством которого открывается мир.В таком случае и смысл мира, и смысл человека в нем до конца неопределяемы.

Сартр говорит, что смысл мира приходит к миру черезчеловека. Но смысловое суждение человека о мире происходит из одинокого«общения» с Ничто. Ничто как возможность находится вне мира, являясь«трансцендентностью в имманентности». «Последняя граница» перед Ничтораскрывает человеку мир как бытие, в котором конституируется круг148самости – идентичности. Однако то, что внутри круга составляет смыслсамости, трансцендентно по отношению к сознанию: оно имеет дело только сего предикатами. Тем самым смысл остается непостижимым, и человекотрезан границей Ничто и от мира, и от своей собственной сущности. Онвынужден принимать решения в одиночестве «без извинений и оправданий».Тревога – единственное чувство, которым он постигает вероятность смысла,«все барьеры, все опоры рушатся» и ничто не может обезопасить человека отсамого себя.Постановка вопроса о Ничто, предпринятая Ж.-П.

Сартром, являетсявариантомдетализациисостояниянеопределенностисмысла,первоекосвенное описание которого можно почерпнуть из работ А. Шопенгауэраили Ф. Ницше. Однако пессимизм обоих философов, выразивших существосовременного им момента в событии кризиса, приобретает иное значение.Предшественники Сартра определили «внешние», объективно данныепризнаки ситуации, сам он говорит о человечески - субъективном отношениик ней. Поэтому пессимизм – не из вне навязанный человеку способмироотношения, наоборот, это состояние к которому личность приходитсамостоятельно, не видя иной возможности преодолеть свое одиночествоперед Ничто.

Однако любой другой вариант отрешения от Ничтооборачивает человека в тотальную зависимость от «чтойности» мира.По этому поводу А. Камю говорит, что наука стремится объяснить всепроблемы, объявляя их обычными полемическими играми. [152]. Но«желания ума» обращены на «осколки Вселенной». Между ними и тем, чтокогда-то человеку виделось как целостность – пропасть, пребывание вкоторой увеличивает лишь тоску по единому.

Принципы рациональности иразумности – то немногое, что есть у человека, но эти инструментыбесполезны в поиске смысла того, что уже не существует в его сознании –единства мира. Существование в мире обернулось в пребывание в нем безсмысла, в абсурд. А. Камю не ставит проблему Ничто напрямую, однакоНичто и абсурд – сопоставимые понятия в его философии. Разница только в149том, что Ничто незримо ничтожит смысл человека, абсурд же – зримаяотраженность бессмыслия в бытии.

[151]. Ничто ускользает от мысленноговзора, абсурд самоочевиден.Абсурд непосредственно дан сознанию, и если оно не прячется отфакта, происходит бунт. Постоянное противостояние человека с «таящимся внем мраком» – единственное условие достойной жизни в условиях абсурда.Бунт требует полного напряжения, поддерживаемого силами самогочеловека, не ищущего иллюзий, делающих груз ответственности легче. Камювторит Сартру или, наоборот, Сартр вторит ему: ответственность за решенияв бессмысленном мире человек несет самостоятельно и в одиночестве.У «человека абсурда» нет цели, иллюзии разрушены, и «завтрашнегодня не существует». Но взамен он получил свободу от смысла. Его поисквнутренне ставит человека в зависимость от его внешних условий.

Рамкипоиска детерминированы сверхиндивидуально предустановленными целями,а их отсутствие дает «человеку абсурда» освобожденность от внешнихправил даже перед лицом смерти. Бунт возрождает величие существования, вкотором обретается ценность жизни на новых основаниях. Абсурд даетчеловеку особое право не думать о ценности бытия и идти на смерть,защищая его.

Такое право само по себе новое завоевание, в котором жизньобретает качественно новую ценность, природа которой не раскрываетсяКамю.Право «не думать» превосходит жизнь, апеллируя за пределы ееграниц. Камю радикальнее, чем Сартр ставит вопрос о бессмысленностимира, но, тем самым, радикальнее ставится и вопрос о трансценденции. Онане ограничена ничем имманентным, не находится в круге имманентности.Только на первый взгляд кажутся второстепенными слова Камю оностальгии по Абсолюту, продолжающей мучить человека.

Все объективноезнание, часто не большее, чем пустая игра интеллекта, объясняет человекуневероятно много, кроме него самого. Поэтому ностальгия сильнее науки, нои она не помогает уловить свое Я. Ностальгия по Абсолюту отличается от150иллюзорной определенности его «классических» вариантов отсутствиемясных форм. Я «ускользает как вода из горсти», не поддаваясь попыткамсубъективного самоопределения. И вместе с тем, ностальгия непостижимымобразом изнутри абсурда возвращает человека к мысли «об ином».

Передностальгией абсурд сущего отступает на второй план, открывая человекупростор одиночества его свободы. Состояние парадоксальной личностнойпретензии на смысл – это состояние внутри «зоны индифферентности»между абсурдом имманентности природе, и несостоятельности иллюзийАбсолюта. Это неизъяснимое противоречие А. Камю озвучил словами одногоиз своих литературных персонажей: «Сейчас для меня существует толькоодна конкретная проблема – возможно ли стать святым без Бога».Достоевский сказал, что совесть без Бога есть ужас; в то же самоепревращается и претензия на святость без Него.

К. Ясперс полагал, что ужасрождает ощущение границы, за которой человеку открывается единственнаявозможность самоосмысления себя только как «механизма рефлексов».Отчаяние отталкивает от границы, но от нее некуда ринуться. Образоваласьнеразрешимаядилеммамеждудвумятипами«невозможностей»:невозможностью признать себя всего лишь средоточием рефлексов, иневозможностью определить себя же как нечто большее.Переживание бессмысленности всего человеческого провоцируетвозникновение всех видов страха, среди которых главный – страх смерти.Выход часто оказывается найденным в ложном состоянии покоя, вискусственно стимулируемом равнодушии. Основа надежды, по К.

Ясперсу,в признании страха, ибо оно рождает субъективную уверенность втрансцендентном, что, в свою очередь, предполагает безусловное началосвободы. Ее очевидное самопроявление обнаруживает себя в пограничныхситуациях, когда в одинокой очерченности внутреннего мира, вещивнешнего мира становятся призрачными; человек раскрывает подлинноесамобытие, независимое от условий. Оно обретает ясные черты ицелостность, «воссоединяет с истоками» и дает невозмутимый покой. Такое151состояние Э. Фромм назвал бы, скорее всего, чем-то вроде невроза, асубъективнопереживаемоечувствопроникновениявсферутрансцендентного – вариантом бессознательного поиска «волшебногопомощника»,насамомделененикогданесуществующего.Вэкзистенциальной психологии напротив, утверждается – например, В.Франклом – что свобода, предполагающая способность человека отделятьсяот самого себя, возможна в форме самотрансценденции существования.

[325;327]. К. Ясперс для этого состояния подбирал свои определения: приведениек «парению за пределами наличного бытия», создание безусловногопространства «заклинанием» трансцендентного…К. Ясперс постулирует: «Трансценденция есть только тогда, когда мирсостоит не из себя, не основан на самом себе, а указывает за свои пределы.Если мир – всё, то трансценденции нет. Если трансценденция есть, то вбытии мира содержится возможное указание на нее». [398, с.426].

Но в этом«если» скорее звучит сомнение, чем уверенность. Человек в состояниипротивопоставить свой внутренний мир внешнему. Но в «парении» не даныясныекоординатысмысла,«сверх»имманентногомира–Ничто.Неуспокоенность и непримиримость самобытия в вопросе о смыслепровоцирует тревогу. После решения «вопросов техники», фактическогоосвоения мира, остается «немота – не глубина молчания, а выражениепустоты». [398, с.390]. Для К. Ясперса Ничто есть Бог, который познается «украя бездны»; Бог как условие и предпосылка всякого философствования, ане как доказанная «первым свидетельством» основа дедукции ясного смысла.М.

Хайдеггер превращает антиномичность вопроса о Ничто впарадоксальный предмет онтологического анализа. В его знаменитой лекции«Что такое метафизика?» Ничто по сути «онтологизируется».Одно из самых показательных с точки зрения анализа поскрисиногомышления мест этой лекции находится там, где Хайдеггер метафизическоеобоснование вопроса о Ничто увязывает с психологическими состояниямивопрошания о Ничто. Так им открывается тонкая, плавающая, «квантовая»152грань между принципиальной невозможностью основания дедукции смыславообще, и его невозможностью как чего-то познаваемого. По М.

Характеристики

Список файлов диссертации