Диссертация (1145207), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Выготским [78; 79], С. Рубинштейном [280], формулируетсяпредставление о природе человека как био-социо-психическом явления.Данная постановка вопроса вполне сопоставима с коммуникационнойконцепцией трех мироотношений, и предполагает возможность иначевзглянуть на природу духовной свободы.142Э. Фромм трактует природу человека как био-социальный феномен.Вместе с тем социальная составляющая понимается двойственно: как то, чтосодержит в себе неоднородные артефакты человеческой деятельности,отраженныевнеоднородностицивилизацииикультуры.РазвитиеКритической теории привело к выводу, что природу человека следуетпонимать более сложно.
Помимо био-социальной составляющей в нейналичествует «зона индифферентности» и между разумом и apriori, и междубиологическим и социальным – автономный внутренний мир, ни от чего независимое нравственное ядро личности. Так как в культуре произошлинеобратимые изменения, социальная часть природы все чаще приравниваетсятолько к цивилизации – набору средств существования и механизмовуправления ими. Конституированная метафизикой «воли к благополучию»роль цивилизации, которую она играет в глазах субъекта, была подвергнутакритическому осмыслению. В более позднем варианте Критической теориипоявляется термин «коммуникация», который уже понятия цивилизации,однако принципиально не выходит за его рамки.Вместестемавтономностьвнутреннегомирачеловекаотцивилизации, хотя и косвенно, но все же была признана.
Под влияниемклассическогопсихоанализаегонепосредственноеизучениеассоциировалось скорее с чем-то социально-биологическим в человеке, чемсо сферой духовной свободы в какой-либо иной составляющей природычеловека. Тем не менее, за констатацией «предела индивидуализации», заформулировкойпроблемы духовнойсвободы, заразмышлениями о«пространстве» одиночества и уединения в определении независимойаксиоматикисмыслабылаоткрытаперспективапереистолкованиясимптоматики кризиса культуры.
Ситуация неопределенности смысла,отразившись в структуре личности, предполагает свободу личностногоформирования нравственного содержания мира. На такое суждение личностине распространимы никакие артефакты социальной реальности, включаясоциальную нормативность. Критическая теория остановилась, таким143образом, у некоторого рубежа, сказав где свободы нет: а именно всоциальной нормативности и природной закономерности. А укорененностьсвободы в некоторых структурах внутреннего мира человека, в зонепринципиальной нерегламентированности извне, например, в динамическойсистеме смыслов самосознания, названа не было.«Моральная точка зрения, – указывает Ю.
Хабермас, – не может бытьобретенавкаком-нибудь“первомпринципе”иливкаком-нибудь“последнем” обосновании. То есть за пределами круга самой аргументации.Оправдательнойсилойобладаеттолькодискурсивнаяпроцедураподтверждения притязаний на нормативную значимость; и этой силойаргументированныедискуссииобязаны,вконечномсчете,своейукорененности в коммуникативном действии» [342, с. 246]. ФактическиХабермас указывает на то, что для оценки справедливости норм мораливовсе не требуется определения ее изначальных или конечных причин.Напротив, критерием «правильности» суждений является историческиобусловленное сознание.
В этом, конечно, можно усмотреть, как это и делаетЮ. Хабермас, дальнейшее развитие рациональности, и в данной постановкепроблемы отменяется необходимость любых языковых игр, кроме тех, чтосоставляют поле коммуникации внутри рамок цивилизации.Но все они ничего не говорят о правилах формирования отношения ксубъективному миру переживаний – выбор отношения, как и выбораксиоматики правил внутреннего мира, остается за субъектом.
Внешниерегуляторы не детерминируют индифферентное к прагматике коммуникациивнутренне ядро личности. Консенсус в вопросе самоопределения личности вкатегорияхсвободногоустанавливаемогосмысла,укорененныйвкоммуникативном действии пока недостижим. Требуется лишь внешнеевстраивание индивида в исторически обусловленные и зафиксированныекоммуникацией нормы, уже не обладающие «характером абсолюта»,подчиняющего духовную природу человека. Тогда вопрос о духовнойсвободередуцируетсяксвободесамостоятельногоопределенияво144внутреннем мире личности смысла не жизненного мира вообще, а смысласобственной жизни. Иными словами, пространство духовной свободыличности находится вне и природной предопределенности, и социальнойреальности. Как определить это пространство? Психология дала свой ответ,Критическая теория – свой. Но принципиальный момент содержится не вформальном определении.Одиночество осознающего внутренний мир субъекта цивилизации,может быть ложно компенсировано «принципами товарности», но невыявлено ими.
Любые языковые игры цивилизации не имеют легитимностина трактовку внутреннего мира личности. И только сам человек можетобернуть проблему формулировки субъективной аксиоматики в проблемувыбора между различными внешними нормативными системами. Только вэтом случае возникает потребность определения критерия выбора, которыйлегче всего найти на «рынке признания», как это полагает Б. Марков: «Речьдолжна идти о некоем рынке признания, когда оно осуществляется не наоснове долга или любви, а на основе “стоимостной” оценки акта признания,которое уподобляется товару… Отсюда моральное поведение современногочеловека опирается не на абсолютные нормы, а реализуется как такаястратегия, в которой решающим оказывается выбор между “выгодно” и“невыгодно”.
Мораль оказывается как бы блуждающей, спонтанной исингулярной, свободно возникающей в одних случаях и исчезающей вдругих» [342, с.374].Мировоззрениецивилизациинеспособнорешитьпроблему«сингулярности» в пределах личности. Его метафизика, трактующая, в томчисле, и само общество, точно так же не затрагивает проблемысамоопределения человека в категориях смысла.
За более чем триста летэпохи модерна сознание окрепло в своих правах самосознания, которое понепознаннымпокаправиламосуществляетпретензиюнасвободусамоустановления ориентиров смысла. И так как для реализации претензииеще не нашлось внутренних критериев, все еще сохраняют актуальность145слова М. Хайдеггера «пропал ответ на “зачем?”». В силу данныхобстоятельств последовало признание, что позитивистская философия не всостоянии решить данную проблему. Еще Н. Бердяев указывал на гнетпозитивизмаитеориисоциальнойсреды,на«давящийкошмарнеобходимости, бессмысленное подчинение личности целям рода, насилие инадругательство над вечными упованиями индивидуальности во имяфиксации блага грядущих поколений…» [42, с.155].Т.
Адорно отмечает, что вслед за тем, как философия жизни произнеслаустами Г. Зиммеля, что «все, что может быть доказано, может быть иопровергнуто, и только недоказуемое неопровержимо» [Цит. по 6, с.144],философия была сведена к позитивистскому собиранию фактов, а сампозитивизм привел к установлению произвольных заповедей, с помощьюкоторых берется командовать людьми. Но вся критика позитивизма,осуществленная в XX веке социальной философией, практически не касаласьпроблемы, порожденной нуллификацией наивной дедукции смысла. Иначеговоря, вопрос о том, что происходит в части внутреннего мира личности, неформируемой ни наивной дедукцией, ни мировоззрением цивилизации, ниметафизикой «воли к благополучию», остается открытым.Можно сказать и так, что иррационализм начала кризиса отразился вовнутреннем нравственном ядре личности.
Внешне индивид оказываетсяперед выбором, диапазон которого расширился в настоящее время доневероятных пределов. Но ни один из дискурсов цивилизации не обосновалсвою легитимность на то, чтобы объявить нелегитимными любые запросы,любые претензии, идущие из внутреннего мира человека. Внутреннеесодержание ядра, скрытое от инструментарной рациональности, не можетбытьнетолькоидентифицировано,верифицированоточноиливыявленофальсифицировано,самойноличностью.дажеДанноеобстоятельство оказало решающее влияние на возникновение проблемыидентичности личности. Однако идущая из внутреннего мира претензия насмысл,лежащий«потусторону»ивсеобщейсоциальной146взаимозависимости, и природной предопределенности была выявленафилософией экзистенциализма.3.2.
Онтологизация Ничто: «квантовая» аксиоматикаличностного смысла как предпосылка кризиса идентичностиВопрос о Ничто – сложнейший в экзистенциализме и, вместе с тем, какни один другой раскрывает существо посткризисной ситуации. Если внепосредственном протекании кризиса основой проблемой была «смертьБога»,товпоследующемвозникаетпредельнаяинтроспекция«обезбоживания» в структуре личности. Критическая теория обществакосвенно определила только «пространство» интроспекции; экзистенциализм– то, что в нем происходит. И если вообще можно говорить обэкзистенциализме в целом, то он превращает одиночество человека передлицом Бога в одиночество перед Ничто, но у двух модусов одиночествасуществуют принципиальные качественные отличия.Ж.П.
Сартр отрицает возможность постижения окончательного смыслабытия, ибо существование предшествует сущности. Существование личности– это всегда проект, максима которого направлена на преобразование себя иприсвоение мира «как тотальности бытия-в-себе». Для Сартра всячеловеческая реальность есть страсть, проект потерять себя, чтобы основатьсущее, которое есть причина самого себя. «Следовательно, – пишет Сартр, –страсть человека противоположна страсти Христовой, ибо человек теряетсебя, чтобы родился Бог.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
