Диссертация (1145207), страница 20
Текст из файла (страница 20)
За такой редукцией открывается взглядчеловека на самого себя, как на «социальное животное», – существо,способное в силу своей специфики, обусловленной высшей нервнойдеятельностью, на организацию коллективных форм жизни в форме не стаи,но общества.Особенность типа знания, формирующего цивилизацию, задаетсяспецификой «языковых игр» ее трех основных функций. Эта же спецификаотражается в мировоззрении цивилизации, основной смысловой нагрузкойкоторого становится взгляд на мир как совокупность условий, с которыминеобходимо считаться и, по мере возможности, преобразовывать длянаиболее удобного существования. И так как роль такого мировоззрениякардинальновозрастаетвходекризисакультуры,оностановитсяпринципиально «новым мировоззрением» по отношению к предшествующимисторическим эпохам.Причины, по которым «новое мировоззрение» нелегитимно в решениипроблемыэкзистенциальныхсмысловобнаруживаетсявспособеконституирования трех его основных функциональных составляющих.Напомним, что по Ж.-Ф.
Лиотару легитимация в науке – это процесс, покоторому «законодателю», трактующему научный дискурс, разрешено101предписывать условия его внутреннего состояния и экспериментальнойпроверки для того, чтобы некое высказывание составило часть этогодискурса и могло быть принятым к вниманию научным сообществом. Всфереобщественнойжизнизакон(предписывающийопределеннойкатегории граждан поступать определенным образом) тогда легитимен, когдазаконодатель наделен правом провозглашать его нормой.
[191]. Наконец, всфере благосостояния легитимно все, что не запрещено законом. Но условий,которые превратили бы правила легитимации этих трех сфер еще и в правилалегитимации личностных экзистенциальных смыслов, не существует.Тот факт, что наука на современном уровне развития, не содержит всебе нравственных указаний на цель человечества, общепринят, если небанален. [109]. Но как только науку начинают рассматривать как составнуючасть знания цивилизации или ее «нового мировоззрения», часто возникаютсовсем иные оценки. Вызывающая их причина – не более и не менее, чемнеразрешенность собственных проблем науки.
Говоря обще, причинакоренится в том, что мировоззрение цивилизации наследует «противоречия»,возникшие в ходе эволюции научного знания как такового.Наука практически всегда находилась в постоянном противоборстве со«старой» метафизикой или, шире, с нарративами. После того как в XIX векепроисходитрешительныйпереворот,иверхвборьбеодерживаетпозитивизм, провозглашающий истинным то, что верифицируемо, развитиенаучного знания вступает в фазу, характеризующуюся стремительнымуменьшением конкуренции с метанарративами.
В частности, это сталопричинойвозникновенияситуациинеопределенностисмысла,авсимптоматике кризиса воспринимается как «овнешнение» рационализма,губительное для морали. Ничего не прояснил и критерий демаркации науки иметафизики, – имеется в виду известный принцип фальсифицируемости, –введенный К. Поппером. [202].Почти «победившее» метафизику научное знание признало, чтопозиция отправителя научного высказывания должна удовлетворять только102требованию компетентности, а референт высказывания является в принципечем-то внешними по отношению к партнерам по научной диалектике.Удовлетворяя этим правилам, научное знание никаким образом не можетпретендовать на нравственную оценку референта высказывания.Именнотутнаступаетновыйметафизическиймомент.От«победителя» ждут ответственности за «победу».
Но такую ответственностьнаука никак не могла признать. Как только Т. Кун ставит вопрос обэволюции знания как процессе последовательных замещений одних парадигмдругими, так тут же становится очевидным, что сама наука сталкивается спроблемой собственной цели, к которой ведет такая последовательность. Т.Кун прямо говорит, что проблема: «столь же стара, как и сама наука, истолько же времени остается без ответа». [175, с.222]. Так же он говорит обэволюции человека как о процессе неуклонного развития от примитивныхначал к более сложным и совершенным формам, но не направленном ккакой-то цели.Неизбежен, в таком случае, вопрос: что означает понятие «прогресс»при отсутствии определенных научных представлений о его направленности,следовательно, о его цели? Теория Куна, разумеется, не дает ответа на этотвопрос.
Констатируется лишь то, что знание, укладывающееся в рамкипарадигмы, способно предложить метод поиска ответов на частные вопросы.Фактическисамонаучноезнаниевышлоктелеологическисформулированной проблеме, но не смогло предложить собственного методаее решения. Следовательно, научное знание для ее решения нуждается всвоей метафизике, что противоречит условиям его легитимации, и даннаяпостановка вопроса наукой не рассматривается.После открытий квантовой физики научным сообществом быладостигнута договоренность, что об истинности или ложности тех или иныхнаучных выводов можно судить только применительно к конкретнымусловиям. Это утверждение предполагает свой вопрос: кто определяетусловия? В научных исследованиях давно произошел отказ от поиска103«первого свидетельства» или авторитета и признается, что правилаопределения истинности имманентны самой науке.
Следовательно, условияистинности устанавливаются на основе консенсуса экспертов, в их научномсамом по себе споре. Формирование правил происходит таким образом, чтоони находятся «внутри» науки и требуют от адресата принимать их.Совокупность таких правил можно условно назвать «аксиоматикой», то естьязыком, включающим определение символов, обладающим некоей формой,которую должны соблюдать выражения данного языка.Ограниченность «нового мировоззрения» с достаточной четкостьюпрослеживается в «эпистемологии» М. Фуко.
[337; 338]. Как он полагает,уровень научных представлений определенных исторических эпох зависит отспецифики языка культуры. И. Ильин, например, трактует это таким образом,что в эпистеме Возрождения язык – вещь среди вещей, в Просвещении –язык как прозрачное средство выражения мысли, в «Современности» – языккак самостоятельная система [148]. Подобно этому язык цивилизации ХХвека – это самостоятельная система, которая делает ее знание изолированнымот других языковых игр. По сути дела, это даже не косвенное, а прямоеуказаниенестольконаограниченность«новогомировоззрения»цивилизации, сколько на его принципиальную индифферентность в вопросахличностного смысла.Иными словами, речь идет о формальном признании того, что внепосредственном протекании кризиса было лишь едва заметно: научноезнание не просто дифференцировано от других его видов, оно еще не имеетдостаточных оснований для распространения своих высказываний на сферуэкзистенциальных смыслов.В особом положении оказалась техническая составляющая новогомировоззрения.
Техника – мощнейший инструмент человека для вторжения вприроду. Но сколь бы ни было значительным такое вторжение, оно пока ещене привнесло ничего нового в суждения о смысле человечества, кромеоткрытия перспектив наиболее эффективного приспособления к условиям.104Тот факт, что при этом изменения условий могут создавать значительныепроблемы – от экологической до моральной – ничего не говорит о сути самойпо себе техники.Средиобъективныххарактеристиктехническогознанияобнаруживается то, что Ж.-Ф. Лиотар определил как «эффективностьдоказательства». По выражению Лиотара, современной науке нужно«доказать доказательство» в условиях, когда нет возможности сослаться нанекий «метапринцип», на нечто трансцендентное по отношению к правилам,установленным самим научным языком.
Доказательство составляет частьаргументации, призванную сделать приемлемым новое высказывание, иименно доказательство «извлекает» референт («реальность») и «цитирует»его.Чтобы «доказать доказательство», нужно констатировать факт. Фактысовременной науки слишком сложны для того, чтобы они могли бытьзарегистрированными органами чувств. Для этого необходимы техническиеприемы.
И наука тогда только легитимна высказываться о действительности,когда ее высказывания подтверждаются техническими приемами. Техника,таким образом, вводится как одно из условий обретения критериялегитимности научного знания. А так как техника требует материальныхзатрат, Лиотар констатирует, что без денег нет ни доказательства, ни истины.Правда, ввиду того, что техническое устройство в свою очередьоптимизирует результативность того, к чему применяется, оно можетоптимизировать и прибавочную стоимость. Но даже если это и так, оборотденег, тем не менее, сопрягается с научным оборотом.
Часть прибавочнойстоимости направляется на дальнейшее развитие техники, а наука становитсяодной из производительных сил. При этом к ней применяется по сути то жетребование, что и к технике: увеличение эффективности.Постепенно – особенно в XX веке – критерий эффективностистановится одним из основных для оценки истинности результатовисследований, будь то прикладные или фундаментальные изыскания. Или,105как утверждал Э. Гуссерль, «теперь в действие приводятся лишь те способымышления и очевидности, которые незаменимы для техники как таковой. Мыоперируем буквами, значками связей и отношений (+, Х, = и т.д.) сообразновзаимоупорядочивающим их правилам игры, которая на деле по существуничем не отличается от игры в карты или шахматы. Изначальное мышление,которое, собственно, придает этим техническим процедурам смысл, <…>здесь оказывается выключенным».
[111, с.71]М. Хайдеггер еще более ригористичен в суждении по данному вопросу.В соответствии с его точкой зрения, современная техника не являетсяприкладнойобластьюестествознания.Естественнонаучныйспособпредставления реальности исследует природу как поддающуюся расчетусистему сил. Современная наука не потому экспериментальная наука, чтоприменяет приборы для установления фактов о природе, а наоборот:поскольку физика, уже в качестве чистой теории, заставляет природупредставлять себя как расчетно предсказуемую систему сил, постолькуставится эксперимент для установления того, дает ли и как дает о себе знатьпредставленная таким способом природа. Каузальное объяснение мира приэтом трансформируется в добываемую сложными путями информацию ободновременностииливзаимоследованииустанавливаемыхсостояний.Критерий суждения об истинности или ложности такой информации уженедоступен человеку, не вооруженному техническими приемами.Общество, пусть и косвенно, все же как-то выносит свой вердикт.
Этодостигается посредством того, получили ли те или иные исследованиявозможность осуществиться или нет. А если получили, то это означает:государство или специальные фонды обеспечили исследования материальнойподдержкой. Это означает также, что группа исследователей, получившаясредства на осуществление исследований, продуцирует нечто полезное, и,следовательно – истинное. Таков вывод прагматического взгляда надействительность, ставшего одной из основ «нового мировоззрения»цивилизации.106То же самое можно сказать о сфере современного права как системерегуляторов функционирования цивилизации. Сфера права – область, точнотак же, как и наука, обозначенная своими экспертами. Во временавозникновения теории «Общественного договора» Т.
Гоббса еще можнобыло искать взаимообусловленность закона и нравственности. [90]. Нотеперь очевиден факт, что юридическое знание (право) и нравственность ненаходят своего объединяющего начала, а социальные связи регулируются вбольшейстепенипрагматическиминормами,чемморальнымиобязательствами.«Новое мировоззрение» исходит из того, что между признаннымилегитимными денотативными высказываниями, относящимися к истине, ипрескриптивными, относящимися к области суждения о смысле, проложенанепроходимая граница. Аналогично другим своим составляющим, в сфереправа мировоззрение исходит лишь из принципа оптимизации способауправления условиями.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
