Диссертация (1145189), страница 59
Текст из файла (страница 59)
Ссозерцательным характером эстетики связано и «увязывание эстетического с художественнымпроизведением как фиксированным результатом высокоспециализированной деятельности»[75,6],поэтому эстетика чаще всего рассматривается как философия искусства.Этанацеленность на искусство и на созерцание (а вместе с тем и на преобладание категорийпрекрасного и возвышенного) выразилась в том, что классическая эстетика проходит мимотакого существенного феномена, как эстетическое событие, в то время как эстетическое даноименно событийно, эстетический опыт - это и есть эстетическое событие. Собственно, это исоставляет предмет неклассической эстетики, которая, не порывая радикально с классикой [73,201], меняет ориентиры и становится именно аналитикой эстетического события.204Основноепонятиедля характеристикиэтойсобытийности,поС.А.Лишаеву,этоэстетическое расположение, под которым он понимает «типологически устойчивые формычувственной раскрытости (разомкнутости) Другого» [75, 16].
Другое играет в концепцииэстетического события у С.А. Лишаева ключевую роль: событие - это и есть событие встречи сДругим, а Другое «не есть «какой-либо» предмет восприятия наряду с другими предметами»,но нечто абсолютно иное как конечный предмет нашего познания, желания, чувства и веры [75,16], есть «имманентность трансцендентного». И эстетическое расположение - это «ситуативнособытийная со-расположенность человека и того, что им воспринято, когда вещь (иликонфигурация пространства) и воспринимающий ее субъект становятся единым целым» [73,202],это чувственная данность этого Другогов егоконкретных формах,спецификаэстетических расположений - в том, что «они «занимают» человека у повседневных модусовего расположенности силой своей другости, необычности, особенности» [75, 17].
Собственно,эстетика в неклассическом ее измерении предстает как феноменология различных эстетическихрасположений, т.е. чувственных встреч с Другим. Эта феноменология может быть толькоапостериорной: именно после того, как случилось событие встречи, а также если имеется«типологическоесходствовразныхэстетическихсобытиях(общностьситуацииипереживания), оно фиксируется в качестве эстетического расположения» [73, 202]. И С.А.Лишаев предлагает ряд различий в эти расположения: расположения, относящиеся к эстетикевремени и относящиеся к эстетике пространства и т.д., эстетические расположения первогопорядка (случающиеся вдруг) и второго порядка (специально подготавливаемые, к которымС.А.
Лишаев относит эстетическое паломничество, эстетическое действо и художественноэстетическую деятельность) и др., при этом отмечается, что «опыт чувственной данностиДругого лежит в основе любой эстетической деятельности» [75, 37].Итак, что же такое эстетическое событие в интерпретации С.А. Лишаева? «Событие - это то,что с человеком случается, это встреча с Другим, засвидетельствованная в особом переживании(в чувстве Другого)» [75, 9], эстетическое событие - это переживание этой встречи, этоопределенные эксклюзивное состояние, составляющее «жемчужину» человеческой жизни.Если сравнить два понятия эстетического события, приведенных выше, то несложно найти вних общее: в обоих вариантах событие подразумевает друговость: либо как отношение с другимсознанием, либо как встречу с Другим.
Кроме того, в обоих вариантах эстетическое событиетрактуется как некое особое состояние, позволяющее отличать его других состояний по какимто существенным признакам (по продуктивности и по эстетическим расположениям). Наконец,в обоих трактовках эстетическое событие связывается с переживанием чего-то единичного.Как именно вводится представление о друговости, специфичности и единичности вконцепциях эстетического события М.М. Бахтина и С.А. Лишаева? Для первого друговость205связана с характером самого события: всякое продуктивное событие подразумевает другого.Однако само это положение у Бахтина берется без какого-либо обоснования: скорее, исходя изнеких апостериорных моментов эстетическое событие рассматривается как событие встречи сдругим. Ровно из схожих апостериорных положений вводится понятие Другого у С.А.Лишаева51, который подчеркивает именноапостериорный характерегофеноменологииэстетических расположений.
Таким же апостериорным характером обладает и продуктивностькак специфическая черта эстетического события у Бахтина и «эстетическое расположение» уС.А. Лишаева, а также «единичность» эстетического события. И дело вовсе не в том, чтонеобходимо предполагать априорную аналитику эстетического опыта, а в том, что дляаналитики эстетического опыта следует опираться на иные компоненты, выводимые из самогоже понятия эстетического опыта; лишь в том случае возможно введение понятий Другого илиединичного для эстетического опыта, если удастся показать, что складывание эстетическогоопыта приводит к их формированию. Впрочем, это не противоречит духу идей С.А.
Лишаева,подчеркивающего, что эстетика Другого - лишь одна из возможных стратегий по преодолениюэстетики как философии красоты и искусства, с чем, исходя из сказанного в первой части,нельзя не согласиться, а также не противоречит духу идей М.М. Бахтина, что эстетическоесобытие -этонечтопродуктивное и единичное.Отечественная традиция понимания«эстетического события» действительно уникальна и позволяет учитывать ее достижения придальнейшей аналитике эстетического опыта.§3.
Грани понимания эстетического эффекта в истории эстетикиЕслипонятиеэстетическогособытия,какправило,зарезервированодлякаких-тоисключительных случаев, и о нем говорят в узком и конкретном контексте, то об эстетическомэффекте, напротив, существует слишком много самых разных представлений. Например, о немговорят как об эффекте от произведения искусства или же «эстетический эффект» используютдляобозначениявсего,чтосвязаносэстетическимудовольствием.Такоепонятиеэстетического эффекта, конечно же, очень нестрогое и невозможно принимать его во внимание;к тому же, внимание к способам употребления термина «эстетический эффект» в большейстепени относится к языкознанию и не указывает на тот характер проблемы, который за этимтермином стоит. Если, к тому же учесть то различие, которое упоминалось выше (что одно дело- эффект, производимый эстетическим полем, другое дело - сам эстетический эффект), то51 Необходимо уточнить, что С.А.
Лишаев рассматривает понятие Другого как отличительную черту для неклассическойфилософии: «Если классическая мысль рассматривала абсолютное как основание стабильности, законо-сообразности мира и,как следствие, его прозрачности для познающего разума, то выведение на философскую авансцену понятия Другого былоравнозначно сдвигу внимания с тождества на различие, с налично данного на событийное, с сущности на существование, снеобходимого и повторяющегося на уникальное» [74, 216].
В этом случае не столько понимание Другого, сколько пониманиесобытия как встречи с Другим является камнем преткновения для того, чтобы признать релевантность идей С.А. Лишаева дляданного исследования.206раскрытие проблематики эстетического эффекта представляется делом если не невозможным,то по крайней мере непосильным в рамках этого исследования.Но историко-эстетический срез должен быть подготовкой к теоретическому срезу, поэтомуоставить без внимания то, какие проблемы поднимались в концепция эстетического эффекта,было бы неверно. В таком случае именно этому, т.е. тому, какие проблемы в отношениипонятия эстетического эффекта (или его производных) поднималась в истории эстетики,следует уделить внимание, ибо если не решения, то сами варианты постановки проблемыпомогут учесть многие возможные затруднения.Как правило под эстетическим эффектом понимается эстетическое удовольствие - и именнов его отношении возникает множество проблем.
Следует признать, что история этогопонимания еще не написана приписываетсяпонятиютерминологическуюслишком разнообразной она предстает, слишком многоеэстетическогоопределенностьвудовольствия,отношенииэтогослишкомсложнопонятия52.Итак,найтивыразимпроблематику эстетического эффекта, понятого как эстетическое удовольствие (что само посебе уже проблематично) не в форме анализа, а в форме ряда вопросов, а также в формепроблем, связанных с этими вопросами и их сложностями.Во-первых, следует обратить внимание на такой вопрос: имеет ли место в эстетическомопыте эстетическое неудовольствие -и если да, то является ли это место таким жеравноправным, как и эстетическое удовольствие? История эстетики предлагала разные ответына этот вопрос: от резких заявлений о том, что неудовольствие неуместно в эстетическом опыте(напр., у М.
Бердсли) до спокойного принятия неудовольствия на таких же правах вэстетическом опыте, как и удовольствие (напр., у С.А. Лишаева). Очевидно, что ответ на этотвопрос подразумевает дополнительное прояснение того, в каком же смысле эстетическийэффект связан с чем-либо положительным и отрицательным. Имеет ли место что-либоотрицательное в эстетическом опыте и на каком основании следует отличать отрицательное отположительного? Не происходит ли «поглощения» в опыте неудовольствия удовольствием так, что возможно говорить об удовольствии от неудовольствия в эстетическом опыте?Классическими примерами для этой проблемы является древнегреческая трагедия или фильмужасов: зачем смотреть то и другое, если заранее известно, что оно вызовет неудовольствие?Или следует различать разные типы удовольствия и неудовольствия, чтобы объяснить ихнепростые взаимоотношения? Наконец, связано ли положительное или отрицательное вэстетическом опыте с чем-то внешним этому опыту? За этими вопросами стоят еще болееобщие.
Например, есть ли в самом эстетическом эффекте то, что позволяет рассматривать егочерез разные полюсы, и почему именно полярность положительного и отрицательного вводится52 Краткий обзор ключевых фигур для понимания истории эстетического удовольствия см. у Дж. Левинсона [198, 3-6].207в представление об эстетическом эффекте? Или же каково основание для интенсивности самогоже эстетического эффекта? Почему, собственно, именно такая форма интенсивности, какудовольствие/неудовольствие и приписывается эстетическому эффекту? Не является ли он чемто большим или чем-то меньшим?Во-вторых, следует обратить внимание и на вопрос о том, следует ли рассматривать всюобласть эстетического эффекта только как удовольствие/неудовольствие.