Диссертация (1145189), страница 54
Текст из файла (страница 54)
Баллоу, поскольку сопровождалась детальной аналитикой незаинтересованностикак ключевой черты эстетического отношения. Но «эффект недоговоренности» от позицииСтольница все же оставался.В) «Против» эстетического отношенияТо, что к 60-м годам Х Х в. в англо-американской эстетике в трактовках эстетическогоотношенияобнаружилисьопределенныелакуны,сталоочевиднокак адептамтеорииэстетического отношения (что видно из стремления уточнить это понятие в последующихработах), так и ее противникам.
Поэтому неслучайно, что во второй половине Х Х в. синтервалом в 5 лет выходят три работы, решительно обрушившиеся на понятие эстетическогоотношения.Сначала в 1959 г. выходит работа М. Коэна «Видимость и эстетическое отношение». В нейон не разбирает концепции Баллоу или Стольница - работа посвящена разбору идей С. Лангер,В. Томаса и Ф.
Сибли и анализу того, какое место занимает в их работах противопоставлениекажимости и реальности. Рассмотрев их концепции, Коэн завершает свою работу лозунгом:«Эстетическое отношение - это иллюзия, а искусство - это реальность» [155, 926]. Год спустя,в 1960 г. выходит работа Дж. Марголиса «Эстетическое восприятие», в которой отстаивается187идея сводимости представления об эстетическом отношении к эстетическому восприятию, изчего делается вывод, что «эстетическое отношение» - пустое понятие [205, 211].
Наконец, в1964 г. выходит самая известная критическая работа - «Миф об эстетическом отношении» Дж.Дики [168]. Он обобщает опыт предшественников и подвергает сокрушительной критикелюбые теории эстетического отношения. Эта работа стала одной из самых обсуждаемых: счетпоследующих публикаций, спорящих, развивающих, уточняющих то, что было сказано Дики,перевалил за сотню. Эта работа даже породила серию подражаний - выходят статьи с такимихарактерными названиями,как «Психофобия в мифе об эстетическом отношении» В.Шпрингера [240], «Миф об эстетическом предикате» М.
Фридман [183], «Миф о (неэстетической) художественной ценности» Д. Лопеса [201]. Встречаются и утверждения, чтопосле критики Дики уже не столько велись дискуссии относительно эстетического отношения,сколько заявлялись робкие, но неудачные попытки хоть как-то оправдать это понятие, ибо всемстало ясно, что эстетическое отношение - миф [ 194].Обратимся к основным критическим ходам Дики, чтобы более точно представлять векторосмысления эстетического отношения.Дики предлагает выделять «сильную» и «слабую» теорию эстетического отношения.
К«сильной» теории он относит те, для которых существует ряд различных отношений к объекту,где эстетическое отношение - одно из них, обладающее существенным признаком. К «слабым»теориям Дики относит те, для которых эстетическое отношение -это самое обычноеотношение, но выполненное особым способом. Если к первым теориям Дики относитконцепцию «психической дистанции» Баллоу, то ко вторым - концепции Стольница и Э.Виваса (американский эстетик, двумя десятилетиями до Стольница вводивший для пониманияэстетическогоотношенияблизкоек «незаинтересованности»понятие «интранзитивногосхватывания», подразумевавшее «схватывание внутренних смыслов и ценностей объекта в ихполной представляемой непосредственности» [250, 631]).
Таким образом, уже в этом различииДики показывает, что существует принципиальная разница между «психической дистанцией» и«незаинтересованностью»: первое исходит из особого отношения, второе - из обычного, новыполненного по-иному; в первом случае - важно разделение на обычное и эстетическоеотношение, во втором случае - разделение пролегает не в отношении, а лишь в способе еговыполнения.Относительно «сильной» теории Дики возражает так: а существует ли вообще такоедействие как дистанцирование? «Теоретик дистанции может спросить: «Но разве...
вы незабываете оботметинах на стеневокруг картины?» Ответ,конечно:«Да».Ноесли«дистанцироваться» или «находиться в дистанции» означает лишь то, что чье-либо вниманиесфокусировано, тогда какой смысл вводить новые технические термины и говорить так, как188если бы эти термины относились к особым действиям или положениям сознания?.. Введениетехнических терминов «дистанция»,«чрезмерное уменьшение дистанции»,«чрезмерноеувеличение дистанции» не дает ничего, но лишь отправляет нас в погоню за фантомнымидействиями и положениями сознания» [169, 57]. Таким образом, критика «дистанции» состороны Дики предполагает, что само это понятие означает лишь фокус внимания, и потомуникакого нового смысла в этом понятии нет, как нет и ничего «эстетического» в понятииэстетического отношения.Более развернутые аргументы Дики выдвигает против «слабой» теории эстетическогоотношения.Это связано как с той ролью,которуюиграет «незаинтересованность»вэстетической теории, так и со значительным влиянием идей Стольница на англо-американскуюэстетику (необходимо отметить также и тот факт, что Стольниц - современник Дики и дажебыл знаком с рукописью его статьи).Дики исходит из того, что если возможна незаинтересованность в отношении чего-либо, тоэто означает, что возможна и заинтересованность - точно так же, как «бессмысленно говорить обыстрой прогулке, если невозможно гулять медленно» [169, 58].
Удерживая в памяти этоусловие, Дики предлагает рассмотреть тезис о незаинтересованности в разных искусствах,чтобы «избежать стандартный ошибки эстетиков - делать выводы об одном виде искусства идопускать, что они относятся ко всем искусствам» [169, 58]. За основу рассмотрения он беретмузыку, живопись, театр и литературу.Присмотримся к тому, как на примере музыки Дики разрушает идею незаинтересованности.«Следует описать две ситуации - «слушать без скрытой цели» (незаинтересованно) и «слушатьсоскрытойцельюперцептуальным(заинтересованно).различием-слушатьЗаметим,чтоопределеннымто,чтоспособомпоначалувыступает(заинтересованноилинезаинтересованно) - оказывается различием мотивационным или различием по намерению слушать ради определенной цели или с целью. Предположим, что Джон слушает музыкальноепроизведение с определенной целью (суметь описать и проанализировать произведение наследующий день на экзамене), а Смит слушает то же произведение без такой скрытой цели.Очевидно, что существует различие мотивов и намерений у двух людей: у Джона есть скрытаяцель, а у Смита нет, но это не значит, что слушание Джона отличается от слушания Смита.Возможно, что они оба получают удовольствие от музыки или что им обоим скучно.
Вниманиеодного из них или обоих может ослабнуть и т.д. Важно отметить, что мотив или намерениечеловека отличается от его действия (от слушания музыки Джоном, например). Есть толькоодин способ слушать музыку (внимать ей), хотя слушание может быть более или менеевнимательным и возможен ряд мотивов, намерений и причин как слушать музыку, так иотвлечься от нее» [169, 58].189Итак, Дики полагает, что в основе незаинтересованности лежит определенная путаницамежду «как» и «почему и зачем» - то, что он назвал, с одной стороны, перцептуальнымразличием, а с другой - мотивационным различием и различием по намерению. В самом деле,поскольку речь идет об отношении, то «незаинтересованность» - это «как» отношения,Стольниц же, по мнению Дики, подменяет «как» на «почему и зачем».
Отсюда несложносделать вывод: ««Незаинтересованность» - это термин, проясняющий, что у действия естьопределенныемотивы.Поэтомумыговоримонезаинтересованныхр еш ен и я х .онезаинтересованных приговорах (судей или присяжных) и т.д.
У отношения к предмету,конечно же, есть свои мотивы, но отношение как таковое не является заинтересованным илинезаинтересованным» [169, 60]. Обобщая свою критику, Дики делает оговорку, что если ивозможносохранитьсамопонятиеэстетическогоотношения,тоневсмыследистанцированности или незаинтересованности, а исключительно в смысле «пристальногоотношения»: «Когда «находиться в эстетическом отношении» приравнивается к «относитьсяпристально», это приравнивание не подразумевает никакого мифического элемента и несбивает, возможно, эстетическую теорию с пути. Впрочем, если у этого определения нетпороков, то нет в нем и добродетелей.
Когда эстетическое отношение оказывается, в концеконцов, всего лишь пристальным отношением, это можно назвать даже не столько «слабым»,сколько «пустым» вариантом эстетического отношения» [169, 64].Следует признать, что если «сильной» теории у Дики достаточно обоснована, то вотношении «слабой» теории критика явно выглядит проигрышной. Необходимо помнить, чтоСтольниц сам различал «незаинтересованное» и «не имеющее интереса» и сам же отмечалразницу между незаинтересованностью судьи и незаинетересованностью в эстетическомотношении. Незаинтересованность судьи - в том, чтобы не иметь ничего субъективного в своемопыте радиприговора,судья встает в незаинтересованнуюпозицию,чтобы вынестисправедливый приговор.
Случай же того, кто занимает эстетическое отношение иной: онвоспринимает закат солнца как таковой (если это вообще возможно), он судит о закате наосновании удовольствия, но без интереса (если и это возможно); единственное «ради», котороевключается в эстетическое отношение, как показал Стольниц - это «ради него самого». Такимобразом, критика Дики не представляется обоснованной (в том числе и потому, что в самих жетекстах Стольница есть ее опровержения), что, как уже отмечалось выше, не отрицает того, чтопредставление о незаинтересованности в изложении Стольница неопровержимо.Работа Дики вызвала волну как критики, так и поддержки.
Сам Дики отстаивал свои идеи вспоре с В. Олдричем (см.: [134; 164]). В заочный спор с Дики включился индийский эстетик С.К. Саксена [232], и на страницах журнала «Философия Запада и Востока» развернуласьполемика между сторонниками одного и другого, приводились примеры и контрпримеры из190индийского и европейского искусства, противопоставлялись феноменологический подход иподходСтольница.Восновном жеспорвелся относительновозможностиприписатьэстетическому отношению незаинтересованность. Далее, в спор с Дики включился кантианец К.Ф.Роджерсон,доказывая,чтоимеетместозапутанностьвсамомсловосочетании«незаинтересованное отношение», которое может подразумевать как отсылку к мотиву, так иотношение к объекту ради него самого, и что незаинтересованность - это необходимое условиедля эстетического отношения, ибо «невозможно внимать эстетическим особенностям объекта,если не занять при этом незаинтересованное отношение» [228, 156-157].
Также показательнапозиция кантианца Р. Скрутона, предлагавшего переосмыслить само кантовское понятиенезаинтересованности и выделявшего такие характеристики эстетического отношения, как (а)нацеленность на получение удовольствия, (б) отношение к объекту, выполненное ради негосамого и (в) нормативность, т.е. представление о том, что правильно и приемлемо [233, 148]. Всвою очередь, К. Нью в полемике со Скрутоном отметил, что само понятие эстетическогоотношения признавать необходимо, но не в том виде, как его принимал Скрутон, ибо, вопервых, удовольствие не обязательно является составляющей эстетического отношения; вовторых, выделить, в каких же случаях отношение к объекту выполняется «ради него самого»невозможно; в-третьих, нормативность не является необходимым условием эстетическогоотношения, поскольку «основные» типы эстетического опыта внененормативны и лишьсложные типы этого опыта обладают нормативным измерением [218, 327].В конечном счете, дебаты об эстетическом отношении в англо-американской традициипривели к сомнениям в возможности посредством незаинтересованности охарактеризоватьэстетическое отношение и в релевантности самого представления об эстетическом отношениидля теории.§3.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
