Диссертация (1145189), страница 50
Текст из файла (страница 50)
Этот режим подразумевает, что из того, что нечто дано, вовсе неследует, что имеется его начало, а также что из того, что имеется нечто начальное, вовсе неследует, что оно дано как какое-либо единство. И чтобы сложилось нечто безначальное,необходимы как минимум два условия: во-первых, не единство, данное как начало, должноиметь место, а множественность, данная как безначальное; во-вторых, не начало должно иметьместо в каждом из моментов подначального, а безначальное должно быть неуместным (т.е.172ускользать от уместности) в каждом из моментов подначального.
Режим безначальногоподразумевает, что множественное также может выступать началом, но это начало, дано, тем неменее, как нечто безначальное.Покажем на двух разнородных примерах, каким образом действуют режим начального ирежим безначального.«Начал чайник» (The kettle began it), - так начинает свой рассказ Ч.
Диккенс, и в этом началесразу же даются координаты того, с чем мы имеем дело: с чайником, который «начал», с егодействием. Фраза «Начал чайник» обозначает точку, от которой начинается дальнейшеедвижение, а что предшествовало этой точке - почему «начал» чайник, почему именно чайник«начал» - в данном случае не имеет никакого смысла.
Тем самым, фраза сразу же обозначаетусловие, следовать которому приходится, чтобы читать этот рассказ: нет ничего до чайника,есть лишь он как начало, которое «начинает». С чем бы мы в рассказе потом ни встретились - схлопотами миссис Пирибингл или с трудностями других героев - все это будет приниматься вовнимание именно потому, что начал чайник.
То, что «начал чайник» - удерживается впоследующем повествовании, и чтобы потом ни случилось, оно имеет место только потому, что45«начал чайник» .«А затем погода испортилась» (Then there was the bad weather) - так начинает «Праздник,который всегда с тобой» Хемингуэй. Но можно ли это назвать началом? В противоположностьпервому случаю, само начало повествования подразумевает, что есть что-то, после чего «погодаиспортилась» и тем самым обозначается условие для восприятия начала этой фразы: мы потомуи воспринимаем все последующее, что есть что-то, после чего погожа испортилась, но что это совершенно не важно, важно другое - что мы имеем дело с опытом, который не начинается сначала.
Что же было такое, после чего погода испортилась, ускользает в последующемповествовании и именно это ускользание от начала составляет безначальность опыта.Начальная фраза «А затем ...» переворачивает представление о начале, заявляет о том, что то,что дано как начало, никаким началом не является, ввергает читателя в состояние, при которомне важно, что он имеет дело не с началом, ибо опыт (в данном случае - полноценный опытчтения) складывается не только потому, что дано начало.
Сами эти примеры лишь отчастипредставляют различие начального и безначального. Быть может, более очевидными были быпримеры из т.н. «открытых» произведений, где начало даже не подразумевается на уровнеформы. Но тем важгнее показать различие начального и безначального на примере менееочевидного.45 Неслучайно, что С.М. Эйзенштейн находил в этой фразе «Начал чайник» основание для представления о крупном плане, ибокак крупный план, так и фраза «начал чайник» заключают в скобки все то, что может представляться в образе того и другого изадают начальную точку для последующего формирования образа [124]. В то же время сама же фраза у Диккенса значительносложнее: после фразы «Начал чайник» в рассказе происходит возвращение к тому, что могло бы предшествовать тому, чтоначал чайник, т.е. вводится представление о том, что возможно иное начало за данным началом.173Возьмем другой пример для обозначения различия между режимами. Один лектор строитсвои занятия так, что сначала заявляется тема, затем предлагается последовательное ееразворачивание, каждый из элементов лекции удерживается в его отношении к теме, заданной вначале, само начало, даже если оно изменяется по ходу лекции, удерживается как нечто единое.Но есть и другой пример лекции: слушающие словно застают лекцию с середины, слушающиене сразу включаются в то, о чем говорится в лекции - и об одном говорится, и о другом безкакого бы то ни было единства.
Этот второй тип лекции, по сути, начинается с того, что застаетслушателей в состоянии, что лекция уже началась. И по ходу лекции не выстраивается какоелибо единство из разрозненных элементов, но, напротив, они так и остаются разрозненными,так что, в конце концов, так и не смогут слушатели сказать, о чем же именно была лекция - ноесли это была все же качественная лекция, если лектор не просто давал хаотичный наборсведений, а вел слушателей по пути производства смыслов по поводу лекции, то, в конечномсчете, именно эффект этого производства останется у слушателей.Посредством первых примеров (из литературы) можно отчетливо увидеть разницу междутем, с каким началом имеет дело режим начального, а с каким - режим безначального: в первомслучае начало начинается именно как начало, а потому и данное в его единстве (а первоеусловие для режима начального - должно иметь место какое-либо единство, данное какначало), в то время как во втором случае начало, хотя и имеется, дано как нечтомножественное, ускользающее от какого бы то ни было единства (а это - первое условие длярежима безначального).
В то же время посредством вторых примеров (про лекции) можноотчетливо увидеть разницу между вторыми условиями режимов: в первом случае тем и хорошалекция, что ее начало удерживается в каждом из моментов подначального, во втором случаетем и хороша лекция, что отсутствие ее начала ускользает от какого бы то ни былоопределенности, но, тем не менее, все же вызывает момент производства.Различие этих двух режимов позволяет дать представление о том, каким же образомдействует единство и множественность: с чем бы ни имел дело режим единства, в нем нечтодано как некое начало (как единство и как удержание его во всем многообразии), с чем бы ниимел дело режим множественности, в нем нечто дано как безначальное и как ускользание отопределенности,которое,темне менее,связанос моментами производства.Поэтомубезначальное также дает представление о множественном, хотя, как и в случае с творительнымилинесобственно-прямымрежимами,невернополагать,чтомножественноеиестьбезначальное.d) ВыводыИтак, при всей сложности представления о множественном, возможно дать сообразноепредставление о нем как серию представлений, связанную с различием удержания и174ускользания.
Это означает, что возможно говорить о режиме множественности на основанииряда сообразного и несообразного представления о нем, при этом несообразное представление,несмотрянаегомножественности,природу,в такой жекак и сообразное,степенинеобходимоибо, несмотря на своюдляпонятияонесообразность,режимекакие-тоопределенные моменты в режиме множественности все же оно схватывает.Адекватно представить удержание и ускользание как действия единого и множественногоможно лишь при условии, что эти действия рассмотрены в разных областях, а не только вобласти опыта (как это соответствует целям данной работы). Тем не менее, сказанное позволяетзаключить, что возможен анализ основных черт удержания и ускользания в эстетическомопыте.
Ибо в первом случае нам достаточно придерживаться самого понятия об удержании,чтобы понимать, какие формы удерживания в эстетическом опыте даны; во втором же случаенеобходимо совершать двойную работу: не только по аналогии с формами удержания датьпредставление о формах ускользания в эстетическом опыте (как бы сложно это ни было), но иискать возможности дать сообразное представление о формах ускользания в эстетическомопыте. Следовательно, моменты анализа двух режимов эстетического опыта по необходимостине равнообъемны между собою, но каким бы ни был этот анализ, он должен дать ясноеразличие двух режимов.H) О двух режимах эстетического опытаТакое затяжное рассмотрение режимов единства и множественности можно объяснить тем,что сложно было опираться на какую-либо разработанную концепцию множественности, чтобыиспользовать ее как нечто готовое.
И хотя проект шизоанализа в формировании рабочегоопределениямножественностиявляетсяопределяющим,всежеследуетпризнатьегонедостаточным - как потому, что он не представлен аналитически, так и потому, что в немсамом имеется множество подводных камней, не позволяющих принимать его положения какнечтоочевидное.Крометого,рассмотрениережимовединстваимножественности,представленное выше, необходимо именно для анализа понятия эстетического опыта, ивозможно, что в отношении иных областей опыта потребовалась бы иная аналитика единства имножественности или же иная аналитика режимов вообще.Итак, возможно предложить такой подход к эстетическом опыту, согласно которому в немвыделяемы два режима, связанные с удержанием и ускользанием.
Выше при введении рабочегоопределения эстетического опыта отмечалось, что для того, чтобы сложился эстетическийопыт, крайне важно для него понятие многообразия. Теперь же можно заметить, что само этомногообразие возможно в двух режимах - либо как то многообразие, за которым находитсяединство, либо как то, которое ускользает от единства и представляет собою множественность.В первом случае речь идет о том, что эстетический опыт складывается как опыт, данный как175единство: в каждом из его моментов выделяется единство (или какая-либо его функция), авсякое многообразие удерживается как нечто единое.
Этому режиму эстетического опытапротиволежит иной, эстетический опыт как опыт, данный как множественность, в пределахкоторогозавсякимединствомнаходитсямножественность,всякаямножественностьускользает от единства и формирует свои собственные функции.Однакоизвозможностидействительностиидвухрежимовнеобходимости.эстетическогоДействительностьопытатакихещедвухнеследуетрежимовеговозможнопредставить лишь на основе проведенного анализа этих режимов и показав, что анализ неспотыкается о внутренние противоречия (или если и есть эти противоречия, то они связаны ссамими моментами опыта).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
