Диссертация (1145189), страница 43
Текст из файла (страница 43)
По сути, с того времени, как возникла метафизика, с тоговремени, как возникает вопрос о начале, единое становится полновластным его хозяином. Ночто, если единое - это процесс множественности? Что, если начало не начинается с начала?Что, если начало не первично? Что, если имеется не первичность, а «вторичность»? Схожиевопросы возникают и в отношении основания и отношения.Все это - лишь подозрения, но именно из них вырастает философия множественности,заявляя о себе несколько раз в истории мысли - где-то ярко, где-то лишь намеками, где-товводя многозначное понятие ризомы, где-то - узко политическое понятие «массы».
Впрочем, ик самой множественности вопросов не меньше, чем к единому. Г де предел множественного? Накаком моменте, на какой стадии множественное перестает быть множественным, а переходит вформу единого? Что есть во множественном, что оно «сдает себя» единому? Мы все хорошопомним парадокс кучи и понимаем, что разрешение парадокса - во введении дополнительныхконцептов, объясняющих различие кучи и единицы. Однако речь идет именно о кучеоднообразного объекта (куча зерен, куча волос), т.е. множестве, уже сформированном подформой единого.
А как быть с кучей, если каждый из элементов - не нечто единое (это-вотзерно), а сам по себе - множественность? Мыслима ли такая множественность? Существует лиона?Платонизм приучал мысль к тому, что такое множественное немыслимо и не существует.Быть может, хотя бы на уровне гипотезы, следует усомниться в этом платоническомодергивании помыслить множественное без отсылки к единому, - усомниться, чтобы пройти поэтомупутикакможнодальше.Идляэтогоследуетяснеепредставитьпонятиемножественности, т.е. ввести серию различий. Полагаю, что такой серией должны бытьотличия множественности от многого, многообразного и «дурной бесконечности».1491) Многое и множественное.
Многое, конечно же, мыслится исключительно в паре сединым, многое - это функция единого. Многое потому и многое, что оно мыслится как многоекакого-либо единого. Чтобы понять, что передо мною много книг, необходимо помыслить ихкак книги (единое), различные в том или ином отношении (многое). Какие бы различия вомногое ни вводились, они вводятся именно как различия на фоне какого-либо единого.
Та жемножественность, о которой будет идти речь далее - это именно множественное без единогокак фона. Иначе говоря, во множественном, в отличие от многого, важно не удерживатьединство какого-либо множества, важно позволить множеству не сводиться к форме единого.Многое - это удел единого, множественное сторонится этого удела.2) Многообразное и множественное.
Многообразное - это функция многого. Многообразноестроится на предположении ряда предметов, многих по своему разнообразию. Чтобы понять,что передо мною многообразие книг, мне необходимо помыслить их как многие различныекниги (многое), отличающиеся друг от друга многообразными чертами (многообразное). Длямногообразия важно находить многое в самом же многом, именно в этом смысле мы и говоримо многообразии различий множества книг. Та же множественность, о которой будет идти речьдалее - это именно множественное в самом предмете: не о множестве предметов идет речь вслучае со множественностью, а о множестве в самом предмете. Мыслить многообразиепредмета - значит выделять в нем различия и их детализации; мыслить множественностьпредмета - значит выделять в нем функции множественности, отсылающие к другим функциямбез их единства (об этих функциях будет сказано далее). Можно зафиксировать это различиемногообразного и множественного, сказав, что первое - это плюрализм предмета, второе - этоплюралия предмета: плюрализм предполагает многообразие, именно в смысле многообразия мыговорим о плюрализме мнений, плюрализме способов существования, плюралия же - нечтоиное, она предполагает множественность предмета.
Например, плюрализм точек зрения - этомногообразие разных точек на какую-либо проблему, это выделение разных аспектов этихточек зрения, сопоставление их по отношению к предмету. Плюралия точки зрения - этодопущение, что сама точка множественна, изменяется в самой себе от одного к другому, иболее того: сами эти «одно» и «другое» также плюральны. Многообразное - это удел многого,множественное же сторонится этого удела.Если многое - это функция единого, а многообразное - это функция многого, то можно былобы предположить, что следует и далее продолжить различия множественного, введя функциюмногообразного. Однако очевидно, что в этом уже нет необходимости, поскольку какие быразличия далее ни вводились, весь это ряд функций будет лишь детализировать многое.Поэтому в рабочем определении множественности существенным является все же отличие егоот единого, предположение, что оно возможно, действительно (и, быть может, необходимо) без150единого.Ичтобы установить рабочиеразличия в понятиемножественности,считаюнеобходимым выделить, таким образом, два типа множества : собственно чистое множество(множественность), не подразумевающее единое, и множество, подразумевающее единое (какдве последовательных его формы: многое и многообразное).
И рабочим определениеммножественности в таком случае будет следующее: это множество без единого . Такоеопределение позволяет лишь ясно определить, о чем идет речь, для отчетливого же и яркогоопределения множественности потребуется пройти весь путь аналитики множественности.И хотя отчетливого определения множественного еще не дано, уже сейчас следует упредитьтовозможноевозражение,чтомножественноездесьпонимается«недиалектично»,«абстрактно», «метафизично», что, возможно, не следует резко противопоставлять «линиюединого» и «линию множественности», а находить возможности их взаимодополнения,взаимовлияния, перехода единое во множественное и множественное в единое. Такой аргументот диалектики имел бы право на существование, если бы он сам не был бы формой «линииединого».Очевидно,множественного,изчтодиалектическийвозможногоихаргументстолкновенияисходитна единомизединства единогополе,внутриикоторогоразыгрываются их отношения (переход, влияние и прочее). Иначе говоря, сама идея диалектикиединого и множественного исходит из одного из этих моментов как первичного по отношениюк другому.
Впрочем, это не значит, что невозможна диалектика в отношении единого и41множественного - вопрос лишь в том, понимать ли ее как сведение к единому .Таким образом, следует отличать множественное как понятие не только от многого, но и отмногообразного.3)«Дурная бесконечность» и множественное. - Понятие дурной бесконечности, введенноеГегелем, также могло бы уточнить представление о множественном.
Если под первым понимать«отрицание конечного, которое, однако, снова возникает и, следовательно, не снимается» [28,232], то неверно понимать множественное как дурную бесконечность, ибо в ней имеетсяединство:единствотого,чтонеснимается,единство«дурноты».Множественное,представление о котором здесь дается, ускользает от какой бы то ни было формы единства.Вместе с тем необходимо отметить, что и представление о единстве сторонится дурнойбесконечности, ибо сама бесконечность, поскольку она не может быть дана как единство,представляется именно как множественность без единства. И если в понятие о множественномне входит представление о дурной бесконечности, ибо она «дурна», то в понятие единства невходит представление о дурной бесконечности, ибо она «бесконечна».
И потому каким бы нибыл режим - режим единства или режим множественности - он несовместим не только со своей41 Примерами такой альтернативной диалектики, сторонящейся от того, чтобы сводить все к какому-либо «диалектическомуединству», является в истории философии «негативная диалектика» Т. Адороно и диалектика социального С. Жижека.151противоположностью, но и с «дурной множественностью» как функцией противоположного.Это избегание «дурной бесконечности» позволит объяснить в дальнейшем некоторые моментыстроения эстетического опыта как в режиме единства, так и в режиме множественности.Таким образом, мгножественное - это не многое, это не многообразное, это не «дурнаябесконечность», если за каждым из этих понятий находится призрак единства.D) Удержание и ускользание как действия единого и множественногоa) Общая характеристика ускользания и удержанияВместе с тем одного только рассмотрения рабочего определения понятия множественности(к тому же, данного негативно) для того, чтобы понять, что существует два режима,недостаточно, ибо, как отмечалось выше, тот или иной режим предполагает не понятие, адействие.
В свою очередь, о действии возможно говорить лишь в том случае, если имеется„42противодействие ему, т.е. действие - это воздействие одного на другое .Это означает, что анализ режимов единства и множественности по необходимостиориентирован не столько на то, что дано единое или множественное, сколько на то, какдействует то, что дано, при этом само действие можно понять лишь в том случае, есливыделяется момент воздействия одного на другое.Но как именно действует единство и множественность?Каким бы ни было действие единства, смысл его один и тот же: удерживать все то, что имеетместо в самом действии. Если мы имеем дело с каким-либо действием, при котором, сколь бымногообразным оно ни было, единство удерживается в многообразном, а само многообразноеудерживается в единстве, то иначе кроме как удержанием действие единства не назвать.
Всамом деле, в каком смысле действует единство, например, в этом написанном тексте? Только втом случае, если единство этого текста (единство его идей или единство его стиля)удерживается во всем том многообразии, в котором он представлен:идеи, сколь бымногообразными они ни были, все же действуют как нечто единое в этом тексте; стиль, скольбы разным он ни был, все же «работает» на единство стиля этого текста. Но точно так жеможно говорить и о другом смысле действия единства этого текста: удерживается не толькоединство текста во всем его многообразии, но и многообразие текста - в его единстве.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
