Диссертация (1145177), страница 64
Текст из файла (страница 64)
Экспликация принципов, содержащих в себе значительныйрискогенный потенциал — первое условие преодоления связанных с ними рисков.Гуманитарная экспертиза по своей сути требует междисциплинарности. В этомсмысле она способствует реализации целостного взгляда на развитие человеак иобщества и указывает, прежде всего, на то обстоятельство, что наряду с экономическойэффективностьюсуществуетнеменееобъективныекритериисофиальнойэффективности и благополучия [244; 272; 347].Ведущая роль в создании института социогуманитарной экспертизы, безусловно,278принадлежит гуманитарным наукам. Именно их интеллектуальный и ценностныйпотенциал может быть использован для разработки проблем, связанных с расширениемпредставлений о благополучии современного человека и общества, выходом из тупикаэкономическойрациональности.Несокращение,арасширениегуманитарнойподготовки специалистов самых разнообразных профилей должно выступать сегодняважнейшей задачей образования.
Вне серьезной гуманитарной подготовки невозможноне только сформировать полноценнную личность, но и не представляется возможнымвоспроизводство такого высокосложного института как наука.Хорошо известно, что начиная с XVII века наука из спорадического разрозненногофеномена превратилась в социальный институт.
А это значит, вступила в систему прав иобязанностей по отношению к обществу. Общество признало науку, легитимировало еедеятельность, наделило полномочным статусом, даже абсолютизировало ее роль. Ещенедавно под грифом «научно доказано» решались абсолютно все проблемы, вплоть досуществования посмертной жизни, души, Бога. Данное клише указывало на тотвысочайший общественный статус, который занимала наука. Она выступала и какспособ получения новых знаний, и как источник развития, и как институт по решениюнасущных прикладных задач, и даже в качестве духовного кормчего.Сегодня, безусловно, мы наблюдаем колоссальное понижение статуса ученого инауки как таковой. Это связано с сугубо потребительским отношением экономическиориентированных личностей к науке.
Данное отношение всецело вписывается в логикувзаимодействия капитала с окружающим миром: его интересует лишь перманентнаямаксимизация прибыли. Поэтому вопросы, которые наука может решать в пространстветех социальных практик, которые не приносят прямой и очевидной прибыли,представляются капиталодержателю избыточными, ненужными и даже вредными. Неслучайно прослеживается стойкая нелюбовь финансистов к таким «нерентабельным»разработкам науки как искусствоведение, философия, культурология, этика, история,духовная культура и многое другое.Такая позиция неизбежно приводит к утрате определенных человеческихспособностей в моральной и теоретической сферах. Как метко замечает известныйфилософ Фрэнсис Фукуяма, намеренно антиутилитарный этос аристократическогообщества способствовал достижению таких вершин человеческого ума, о которыхсовременный прагматичный человек не имеет понятия [416].279Другой зарубежный исследователь – А.
Токвиль – разделяет взгляды Ф. Фукуямы.Так, например, рассматривая жизнь и труды известного французского математика ифилософа Блеза Паскаля, который еще в детстве самостоятельно разрабатывалгеометрические положения Евклида, А. Токвиль находит там невероятный духовныйпорыв, ничего общего не имеющий с сиюминутной озабоченностью земными благами:«Если бы Паскаль стремился только к какому-то крупному приобретению или даже еслибы его стимулировали только любовь и голод, я не могу себе представить, как мог бы онтак направить силы своего ума, как он это сделал, на открытие того, что так тщательноскрывал создатель.
Когда я вижу, как он отрывается душой от всего, что было емудорого, чтобы посвятить себя целиком этим исследованиям, и, преждевременноразрывая нити, связывающие тело с жизнью, умирает стариком, не дожив до сорока, язамираю в восхищении и понимаю, что никакая ординарная причина не может вызватьтаких экстраординарных усилий» [цит. по 416, с. 464].Современное научное сообщество, проникнувшись утилитарно-практическойлогикой построения отношений с миром, все меньше способно рождать людей такоготипа – великих мыслью и духом подвижников.
С тех пор как наука приобрела вобществе статус социального института – из общества любителей мудрости и знанийпревратилась в область человеческой деятельности, в которой ученые трудятся напрофессиональной основе, для людей науки их занятие стало не только способомтворческой самореализации, но и источником дохода.
Так, можно сказать, интерескапиталиста и ученого сошлись в общей точке: оба хотят заработать. По этому поводупредставитель чикагской школы либертаристов Г. Беккер замечает: «... люди решаютпосвятить себя научной или какой-либо другой интеллектуальной или творческойдеятельности только тогда, когда они могут ожидать от этого выгод – как денежных, таки психологических, – превосходящих то, на что они могли бы рассчитывать в иныхпрофессиях. Поскольку этот критерий остается в силе и при выборе более заурядныхпрофессий, нет никаких причин, почему интеллектуалы должны проявлять меньшуюозабоченность своим вознаграждением, больше радеть о благе общества и быть «отприроды» честнее, чем все остальные» [49, с.
40–41].На деле это выражается, к примеру, в стремлении получать всевозможные гранты,выигрывать конкурсы с материальным финансированием и т. д.. Гэри Беккер говорит обэтом достаточно прямо: «Точно так же, если приток средств из благотворительных или280правительственных фондов направляется на изучение каких-то, пусть даже самыхнелепых проблем, от заявок на их исследование не будет отбоя» [49, с. 41]. Это приводитк тому, что цели и приоритеты развития науки все чаще определяются не отдельнымиучеными, высококвалифицированными специалистами в той или иной области,способными оценить потенциал и глубинные потребности некоторой области знания ине научным сообществом в целом, а находятся вне данного социального института –определяются платежеспособным заказчиком: реже – государством, либо крупнымкапиталом, имеющим запрос на реализацию своих узкособственнических целей. Такимобразом, наука стремительно превращается в сферу интеллектуальных услуг, выполняетсубъективные заказы определенных групп лиц.
Среди этих групп трудно найтисубъектов с «длинной волей», которые стремились бы или были в состоянии вкладыватьнеобходимые средства в долгосрочные проекты.По мнению современных исследователей, характер заказов для науки сегоднявесьма специфичен. Об этом, к примеру, свидетельствует тот факт, что, начиная совторой половины ХХ века, прослеживается тенденция переориентации науки сэнерготехнологического на информационно-коммуникационный путь развития [185].Данная генеральная направленность способствует нарастанию доли виртуалистичностив современном социуме. Развитие информационно-коммуникативных технологийявляется необходимым фундаментом для производства и воспроизводства виртуального— финансового — сектора экономики и информационных институций для еголегитимации.
В то время как реальные процессы жизнеобеспечения связанные снеобходимостью развивать реальный сектор экономики, равно как и обеспечивающаяданные процессы фундаментальная наука подвергаются остракизму.Центральный принцип развития науки – работа на перспективу. Путь отвозникшей перспективной научной идеи до ее реализации и уж, тем более,коммерческого использования может быть очень долгим: от нескольких десятилетий досотен лет.
Так, например, со времени открытия жидких кристаллов прошло более 100лет. Впервые в 1888 году их обнаружил австрийский ботаник Фридрих Рейнитцер,наблюдая две точки плавления сложного эфира холестерина — холестерилбензоата.Ученые того времени не обратили внимания на это открытие, долгое время непризнавали его. О практическом применении в этой ситуации вопрос не стоял.
Ещецелый ряд попыток донести до научного сообщества идею работы с жидкими281кристаллами не увенчались успехом. И только после 1973 года, когда группа английскиххимиков под руководством Джорджа Грея синтезировала жидкие кристаллы изотносительно дешёвого и доступного сырья, эти вещества получили широкоераспространение в разнообразных устройствах, коммерческая выгода от использованиякоторых растет из года в год.Еще более длительный путь у идей реактивного движения. Идея реактивногодвижения и первая ракета родились в Китае примерно во 2 веке н.
э.. Конкретныерасчеты в области космического ракетостроения были произведены Циолковским впервых годах ХХ века. Возможность реализации космических программ, связанных сполетами в Космос появилась, спустя пятьдесят лет. Долгое время ракетостроениеоставалось никак не окупаемой отраслью, требующей серьезных государственныхвложений. Собственно коммерческое использование космических проектов (преждевсего, спутниковое ТВ) осуществилось еще позднее – в середине 60-х годов. Открытия вобласти оптоэлектроники датируются серединой ХХ века, коммерческую выгодуобщество стало получать на рубеже тысячелетий.
Открытое в 1831 году М. Фарадеемявление электромагнитной индукции практически стало использоваться пол столетияспустя. И таких примеров множество.Другими словами, если бы мы оценивали по критериям мгновенной выгоды,насущной коммерческой эффективности научную деятельность выдающихся ученыхпрошлого, то они все получили бы оценку «неудовлетворительно». Поскольку их трудыстали основой экономического успеха многих отраслей промышленности намногопозже, чем осуществлялась непосредственно исследовательская работа. Отсюда следуетвывод, что научно-исследовательскую деятельность нельзя загонять в прокрустово ложекоммерческих выгод.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
