Диссертация (1145177), страница 55

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 55)

Наиболее яркоспецифические черты данных типов проявляют себя при реализации идеи накопления.Как отмечалось, в целом можно выделить четыре формы накопления капитала: военную,производительную, торговую и финансовую. Каждая из названных форм имеет своюисторию возникновения, ареал действия и границы применимости, а также становитсявозможной благодаря возникновению и распространению в обществе соответствующихтипов личности. Условно их можно обозначить как тип «воина», тип «труженика», тип«торговца», и, наконец, тип «финансового игрока, спекулянта».Рассмотрим названные типы личности и выясним перспективы развитияобщества, связанные с доминированием того или иного типа в системе социальныхвзаимодействий.

При этом отметим, что для выделения данных антропологическихтипов в качестве критерия используется реализуемый ими вид хозяйственной стратегии.Хронологически первыми, возникшими в культуре на заре ее существования,могут считаться стратегии воина и труженика. Здесь достаточно вспомнить древниепредставления о трудовой повинности, возложенной Богом на человека, с одной стороны(«В поте лица будешь есть хлеб твой» [60]), и опыт междоусобных военныхстолкновений между племенами, в которых основным источником дохода выступалавоенная прибыль, с другой.Как отмечалось, насильственные действия в древнем обществе не считались тем,что стоит порицать. Например, германцы, «считали бессмысленным потом приобретатьто, что можно было приобрести кровью» [246, с. 15].

По замечанию проф.С. Г. Лозинсокго, «… грабеж не считался чем-то предосудительным, …древний мирсмотрел на грабеж, как на нечто прекрасное. Греки говорили, что жить грабежом ивойной очень красиво» [246, с. 17]. Фукидид отмечает, что «у озолийских локрийцев,этолийцев и акарнайцев занятие грабежом считалось почетным, и людей приветствовалисловом грабитель» [цит. по 246, с. 17]. Тех же взглядов придерживались и древниеримляне, полагавшие, что «… грабежи, совершающиеся вне пределов данногогосударства, не содержат в себе ничего позорного» [246, с.

17]. Даже Солон признавалзаконными ассоциации разбойников и пиратов [246, с. 18]. Именно насильственноеприсвоение, а не торговля или производительный труд стали основным условиемпервичного формирования капитала.Представляется, что накопление капитала с использованием военно-силовых,239насильственных методов является продолжением практики присваивающего хозяйства.На весомую роль присваивающих, а не производящих, форм в хозяйственныхотношениях традиционного общества указывает и тот факт, что такой феномен как труд,выступающийсистемообразующимфакторомразвитияпроизводящеготипахозяйствования, долгое время не воспринимался данным обществом как положительноеявление.Таким образом, «естественные» общества, а также ранние традиционныеобщества, например, такие как греческие полисы и Древняя Римская империя создавализапрос на такой тип личности, который условно можно обозначить понятием «воин».«Воин» мог заниматься самой разнообразной деятельностью, никак не связанной струдовой практикой: политикой, собственно военным делом и даже ростовщичеством(как, например, страта «всадников» – представителей торгово-ростовщическогокапитала в Древнем Риме, даже в самоназвании которых в неявном виде присутствуетсиловая составляющая).Неотчетливость хозяйственных практик в ранних обществах способствовало тому,что тип «воина» не имел ярко выраженной хозяйственной ориентации, предпочитаяреализовывать характерные для своего психо-антропологического типа свойства вдругих сферах общественной жизни.

Однако уже с периода позднего средневековья –раннего нового времени, когда на исторической сцене появляется проблема накоплениякапитала, социокультурные программы поведения данного типа личности начинают всеболее проникать в хозяйственно-экономическую сферу социальных взаимодействий,закрепляя в ней специфические – насильственно-силовые – методы решенияэкономических проблем и в особенности тех проблем, которые направлены на решениезадачи накопления капитала.Вопрос о том, почему в исторической перспективе возобладали все жепреимущественно не дарообменные, но военно-силовые методы взаимодействия междулюдьми прямо связан с проблемой сущности человеческого естества.

Исследованияхарактера и природы человека на протяжении всей истории развития обществапоказывает, что данный вопрос является одним из сложнейших и трудноразрешимых. Насегодняшний день мы можем фиксировать факт многогранности, многоплановости,многоуровневости природы человека, в которой, как в двуликом Янусе, проявляетсятемная и светлая сторона. В связи с этим интерес вызывают представления о человеке,240существующие в древних обществах.

В частности, в Ветхом завете, в одной из книгМоисеевой Торы «Бытие», мы находим психо-антропологический потрет первыхрожденных людей. Собственно первыми людьми, рожденными на земле, подобно всемпоследующим людям, были сыновья Адама и Евы – Авель и Каин. Сюжетвзаимоотношений Каина и Авеля повествует о том, что при первом несовпаденииинтересов у братьев натура Каина проявляется специфически: Каин убивает своегобрата. Таким образом, психологический портрет Каина в этом сюжете изобилуетотрицательнымичертами,внемпроявляетсяцелыйспектрнегативныхэкзистенциально-психологических состояний (зависть, ложь, жестокость, дерзость).Данный пример не является эпизодическим или случайным при описаниичеловека,согласноветхозаветно-христианскойантропологии,нораскрываетсущностные особенности человеческой природы в целом. Об этом наглядносвидетельствует, к примеру, тот факт, что в последующем в Библии фигурируютзапретительные заповеди: «не убей, не укради, не лжесвидетельствуй, не пожелай волаближнего твоего, ни жены его» [60] и т.

п.. Подобным образом сформулированныезаповеди, имеющие характер общечеловеческих норм, указывают на бытовавшие вдревнем обществе представления о том, какова природа человека «по естеству». Еслидляупорядочиваниячеловеческихвзаимоотношенийврамкахсоциальноговзаимодействия понадобились заповеди подобного рода, то каковы же люди в своейестественной самости? Не удивительно, что при подобных воззрениях, пытаясь описатьсуть человека, ветхозаветно-христианская традиция прибегает к понятиям «падшегоестества», «падшей природы» человека.

Подобные воззрения древних народов вполнеподтверждались практико-эмпирически: исторические описания нравов и бытапрактически всех древних народов поражают современников обыденностью самыхнегативных по современным меркам типов отношений (бессмысленной жестокостью,низостью и многочисленностью пороков и т. п.). В данной ситуации вопрос о том,почему военно-силовые методы ведения хозяйственных дел были преобладающими враннем традиционном обществе, отпадает сам собой (к примеру, при развитииземледелияпрактическиповсеместновозниклорабство,какдоставляющийнеобходимую рабочую силу инструмент хозяйствования).Известный медиевист А. Я.

Гуревич отмечает по этому поводу следующее: «… вобществе, которое в немалой степени жило войной, захватами и грабежами,241вырабатывались героические идеалы поведения, и наиболее достойным свободногочеловека занятием, приносящим ему славу и добычу, считалось военное дело» [132,с. 37]. Однако поскольку собственно экономическая проблематика чужда древнему ираннему средневековому обществу, о чем не раз писали исследователи хозяйственнойдеятельности (в частности, на это указывал К. Поланьи в своей известной работе«Аристотель открывает экономику»), то военно-силовые методы реализации широкогокругасоциальныхпотребностейнапрямуюнесвязывалисьсвозможностьюнакопительства, а также превращения приобретенных путем военного грабежа средств вкапитал.Средневековая эпоха, вошедшая в историю под знаменем религиозно-этическихценностей, безусловно, самым серьезным образом повлияла на трансформациюатропосоциокультурных идеалов.

Созерцательную жизнь, приближающую человека ксвятости, данная эпоха ставила выше героических устремлений деятельного отношенияк жизни. В связи с этим образцы социальной нормативности задаются теперь негероями-воинами земной жизни, но воинами Христовыми – монахами и подвижниками,занимающими на лестнице восхождения к Богу более высокую ступень, чем другиелюди.Экспансия христианской нормативности в обществах двухтысячелетней давностиоказала серьезное воздействие на его социально-экономические установления ипринципы жизни.

В частности, она бросила вызов негативной стороне человеческойличности, обозначив проявления жестокости, алчности, сексуальной невоздержанности,лжи, предательства и т. п. понятием «грех».Появление данного понятия самым существенным образом повлияло насамосознание отдельной личности и культуры в целом.

Мысль о том, что не все,проявляющиеся «по естеству» человека формы поведения могут иметь культурнуюценность, была известна еще древнему обществу, однако христианская нормативностьпредложилаболееглубокийанализантропосоциальныхэлементовкультуры,значительно расширив список тех проявлений человека, которые могли расцениватьсякак имеющие отрицательные последствия для личности и общества и потомунуждающиеся в контроле, ограничении и подавлении. Собственно в хозяйственнойсфере безусловному остракизму подверглось ростовщичество, как феномен, имеющий всвоей основе порок алчности.242Непосредственно в земных делах, помимо военно-силовых способов решенияхозяйственных проблем, большое значение приобретает такая форма как торговля.Несмотря на то, что торговец – это более мирный антропологический тип личности, темне менее, в значительной степени в снятом виде он содержит в себе черты воинаграбителя, насильника, от которых, собственно, данный тип и произошел.

На общность«духовной генетики» торговцев и воинов указывает, к примеру, то обстоятельство, что,как замечают исследователи, очень часто торговцы «… торгуют там, где грабитьоткрыто представляется невозможным и грабят там, где прибегать к хитрым уловкамявляется излишним» [247, с. 18].Особенно наглядным это становится в ситуации, так называемой, колониальнойторговли. Как отмечает по данному поводу проф. С. Г. Лозинский, «… когда в торговыесношения с дикарями вступают культурные народы, получающие за бусы, блестящиепуговицы или камешки и т.

п. слоновую кость, золото, серебро, то тогда можно говоритьне столько об обмене, сколько об обмане» [247, с. 21]. Интересно, что даже в XIX векенемецкий поэт Гёте в своем известном произведении «Фауст» написал: «Война,торговля и пиратство – триедины, они не разделимы» [116].Таким образом, мы видим, что экономоцентричная ориентация, понимаемая какабсолютизация в обществе отношений экономического порядка (прежде всего,накопленияивладения),складываласьвобществедалеконесразу.Докапиталистические, традиционные общества не уделяли столь пристальноговниманияобщественнымиличнымотношениям,организованнымпоосиэкономического взаимодействия.

Характеристики

Список файлов диссертации