Диссертация (1145177), страница 58

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 58)

М. Кизилова справедливо обращает внимание на тообстоятельство, что в современной литературе прослеживается две тенденции висследовании Homo economicus – как чисто теоретической модели, представляющейсобой сумму антропологических предпосылок и допущений, взятых в предельном виде(тем самым в этом случае речь идет о своеобразном «идеальном типе» человека1), содной стороны, и как реально действующего агента в хозяйственной и социальной сфереобщества, с другой [198].Эта дилемма, волнующая социогуманитарную рефлексию более сотни лет, неутрачивает свой актуальности и сегодня.

Действительно, экономический анализ,исключающий из своих моделей человека, определенные реально существующиепсихосоциальныепотребностиличностиисоциальныенормыобщества,неукладывающиеся в схему экономического поведения, основанного на принципе«экономического эгоизма» как стремления максимизировать собственную прибыль, неспособен отражать реальное поведение индивида не только как участника социальных1Возможность рассматривать проблемы типологии обществ, религий, культур и т. д., ихисторического сопоставления и эволюции возникла во многом благодаря трудам Макса Вебера,разработавшего категорию «идеальный тип» применительно к самому широкому кругу социальныхявлений.251отношений, но и как хозяйствующего субъекта.Тем не менее, попытки экономистов-теоретиков остановиться именно на таком,сугубоэкономическом,пониманиичеловекаисоздатьочередную,«усовершенствованную», модель Homo economicus не перестают множиться и по сейдень, поскольку они считают, что эконмическая наука не может обойтись без рабочеймодели человека, то есть определенных допущений о том, как люди себя ведут впроцессе экономической деятельности [344].Теоретические допущения, на которых строятся данные модели, сводятся, какправило, к следующим четырем положениям:• Экономический человек действует на конкурентном рынке, что предполагаетего минимальную взаимосвязь с другими экономическими людьми.• Экономический человек рационален с точки зрения механизмов принятиярешений.

Он способен к постановке цели, последовательному ее достижению, расчетуиздержек в выборе средств такого достижения.• Экономический человек обладает полнотой информации о той ситуации, вкоторой он действует, удовлетворяя свои потребности.• Экономический человек эгоистичен, т. е. он стремится к максимизации своейвыгоды [375, с. 63].При этом значительную долю в созданной модели занимает проблема выбора,который экономический субъект реализует в своих поведенческих стратегиях. Вчастности, Л. М.

Вотчель и В. В. Викулина описывают данную специфику следующимобразом:«-Экономический человек находится в условиях, когда количество доступных емуресурсов является ограниченным. Он не может одновременно удовлетворить все своипотребности и поэтому вынужден делать выбор.-Факторы, обуславливающие этот выбор, делятся на две строго разделяющиесягруппы: предпочтения и ограничения. Предпочтения характеризуют субъективныепотребности и желания индивида, ограничения – его объективные возможности.Предпочтенияэкономическогочеловекаявляютсявсеохватывающимиинепротиворечивыми.

Главными ограничениями экономического человека являютсявеличина его дохода и цены отдельных благ и услуг.252-Экономический человек наделен способностью оценивать возможные для неговарианты выбора с точки зрения того, насколько их результаты соответствуют егопредпочтениям, то есть альтернативы всегда должны быть сравнимы между собой.-Делаявыбор,экономическийчеловекруководствуетсясобственнымиинтересами, которые могут при этом включать и благосостояние других людей(например, членов семьи).

Благодаря предпосылке собственного интереса всякоевзаимодействие принимает форму обмена.-Выбор экономического человека является рациональным в том смысле, что извсех вариантов выбирается тот, который, согласно его мнению и ожиданиям, внаибольшей степени будет отвечать его предпочтениям, или, максимизировать егоцелевую функцию» [109, с. 21–22].В силу того, что в современном обществе экономический дискурс становитсядоминирующим(втомчислеактивнопроникаетвсистемуобразования),представляемые экономической теорией схемы, описывающие человека, и общаяпредставленная в них направленность в его оценке может стать общепринятой.Общественное сознание, сталкиваясь с данными идеями, вовсе не будет брать в расчетто обстоятельство, что данные модели созданы как «условные», рассматривающие лишьинтересующие исследователя параметры человеческой личности.

Оно всерьез и надолгоможет принять данную линию анализа в качестве единственно верной схемы пониманиячеловека и попытается конструировать соответствующую данной модели реальность.Очевидно, что подобно тому, как сами научные теории испытали на себеэкспансию «экономического империализма» (Р. У. Саутер) (задача преодоленияпоследствий влияния на принципы научного анализа которого в полной мере не решенаи по сей день), общественное сознание также испытывает на себе воздействие «магии»экономических теорий.Поэтомуэкономическихпередтеорийтеоретическимсознанием«социокультурнымстоитзадачасопровождением».обеспеченияВрезультатеисследователи оказались бы перед необходимостью оперировать в своих моделяхцелостным представлением о человеке как о реальном феномене хозяйственных исоциокультурных практик и именно такие, приближенные к реальности, моделитранслировать общественному сознанию через систему образования и т.

д..В то же время, рассматривая проблему расширения влияния экономической сферы253на жизнь общества и соответственного увеличение значения в социальных транзакцияхзаданного ею типа личности – homo economicus'a – можно отметить, что всоциогуманитарной мысли нет единства относительно того, каков статус данного типаличности и какова его роль в развитии общества.Так,например,всобственноэкономическойтеориипредставителиинституционализма, такие, как Т. Веблен, К. Поланьи и др., полагают, что в силу того,что экономика вплетена в социальные отношения расширение ее влияния не прошлобезразлично для общества и собственно самого человека. Произошла существеннаяреверсия – не экономическая система стала встраиваться в социальные отношения, а«эти отношения встраиваются теперь в экономическую систему» [319, с.

41]. Именнопоэтому восприятие человека сквозь призму экономических отношений становитсяустойчивой тенденцией обыденного и теоретического сознания. В этой обстановке, помнению К. Поланьи, легко произвести подмену понятий: «очень трудно избежатьошибочного умозаключения, что реальный человек – это «экономический» человек, ареальное общество – это экономическая система» [319, с.

41].Данная ситуация усугубляется тем, что общество, однажды восприняв названнуюустановку, настойчиво продолжает транслировать ее своим членам, тем самым закрепляяи легитимируя ее, превращая в безусловную норму: «Ведь если общество ожидает отряда своих членов определенного поведения, а господствующие институты способныего навязывать, то представления о человеческой природе будут отражать этот идеалнезависимо от его отношения к реальности» [319, с.

40].Охваченная идеологией экономизма теоретическая мысль способна на самомвысоком уровне найти обоснования избранным презумпциям. И вот уже категориальныйаппарат социогуманитарного знания пополняется понятиями «экономического» и«неэкономического» человека, «рациональной» и «нерациональной» личности. Причем,с легкой руки представителей утилитаристского направления мысли (И. Бентам,Д. С. Милль и др.), одни термины стали приравнивать к другим.

В итоге«экономический» начал мыслиться как «рациональный», а «неэкономический» (кпримеру, действующий на тех основаниях, которые были свойственны традиционномуобществу – долг, честь, гордость, честолюбие и т. д.) – как «нерациональный». Каксправедливо пишет по этому поводу Карл Поланьи: «Экономическая стороначеловеческой натуры приобрела ореол рациональности. Тот, кто отказывался думать, что254он действует только ради наживы, считался не только безнравственным, но и безумным»[319, с. 40].Подобнаякорреляцияпонятий«рациональномыслящийсубъект»и«экономически ангажированный субъект», безусловно, привела к усилению позицийпоследнего, сообщила ему весь авторитет «рацио», еще ранее возведенного нанедосягаемую высоту эпохой Просвещения.

А потому субъект, заинтересованный вмаксимальной материальной выгоде, автоматически стал признаваться эталономличности как обладающий большим потенциалом рационального (желательного ипозитивного для общества) поведения. Любые попытки по накоплению капитала сталиквалифицироваться как «логичные» и потому в цивилизации, в которой сложился культразума, получили заведомо положительную оценку, поскольку в них усматривалипризнак глубины ума и практичности человека.Однако в реальности дело обстояло далеко не так однозначно, как это описывали всвоих эффектных теориях приверженцы экономического мышления. Как справедливопишет по этому поводу американский психолог и писатель Дэвид Кохен: «Рациональныйэкономический человек не подвержен колебаниям, резким взлетам и падениямнастроения, капризам и предчувствиям. Он способен с идеальной точностьюпросчитывать и принимать решения о расходах, инвестициях и степени риска.Коэффициенты риска/выгоды впитаны им с молоком матери.

Однако я считаю, чторациональный экономический человек является плодом фантазий» [212, с. 15]. ДалееД. Кохен замечает: «Экономисты более 250 лет придерживаются теории рациональногомужчины (и женщины). По этой теории, рациональное отношение к деньгам заложеноот природы, а люди по своей природе являются вычислительными машинами,способными с идеальной точностью анализировать риски и выгодны инвестиций. Такойвзгляд льстит профессиональным инвесторам, которым нравится верить, что их решенияоснованы на рациональной оценке имеющейся информации.

Они не хотят, чтобы уклиентов зародилась мысль о том, что они ставят на кон миллионные суммы на основеподсказок, фантазий, предчувствий, обсуждаемых за суши и шампанским во времяленча» [212, с. 12]. И не без юмора автор замечает, что тема «Роль алкоголя и кокаина вработе аналитиков фондового рынка» могла бы стать богатым полем для исследований идокторских диссертаций [212].В целом соглашаясь с рассуждениями американского психолога, хотелось бы все255же уточнить, что проблема теории «рационального экономического человека»заключается не только в том, что на практике обнаруживается неумение рациональнопросчитывать свою финансовую деятельность значительным количеством экономическизаинтересованных личностей.

Характеристики

Список файлов диссертации