Диссертация (1145162), страница 59
Текст из файла (страница 59)
А. Лифшицем, год от года становится всё более очевидным благодаря самоотверженной работе В. Г. Арсланова по публикации архивных материалов, относящихся к его жизни и деятельности. Имея в виду этиматериалы, а так же сочинения, опубликованные самим Михаилом Александровичем Лифшицем 177, обратим внимание на реальное основание и идейные предпосылки его онтогносеологии с целью выяснить её значение для развития философской мысли в нашей стране, которому он содействовал вместе с двумя другими выдающимися мыслителями советской эпохи – Эвальдом Васильевичем Ильенковым и Евгением Семёновичем Линьковым.Начнём с реального основания его творчества, на которое М. А.
Лифшиц,говоря о себе, непременно указывал – с Октябрьской революции, начавшейся вПетрограде в 1917 году. Обратиться к этому из ряда вон выходящему событиюнеобходимо не только в связи с героями этого параграфа диссертации, но и потому, что Россия, сделав за сто лет некий исторический зигзаг, ныне вновь очутилась в условиях, аналогичных тем, в которых оно произошло. Поэтому, следуя девизу Спинозы Nec ridere, nec lugere, neque detestari, sed intelligere, в переводе с латинского означающему «Не смеяться, не плакать, но и не отворачиваться, а понимать», не будем делать вид, что этого события не случилось, не будем, как было176О том, что необходимо сделать для реформы преподавания философии в нашей стране, речьпойдёт в параграфе 3.7.177См.
библиографию в посвящённом его философскому наследию сборнике исследований:Михаил Александрович Лифшиц / М. А. Лифшиц; [под ред. В. Г. Арсланова]. – М., 2010.С. 431-440.263принято прежде, превозносить, или, как принято теперь, осуждать его, а постараемся его понять.Необходимой предпосылкой понимания исторических событий выступаетсознание того, что мировая история, в которую так или иначе включена историялюбого народа, есть процесс, открытый в будущее. Её ход не предопределён потому, что человек по своей сути свободен: он – не кукла бога, не игрушка слепыхсил природы и не функция довлеющих над ним законов истории. Однако из этогоотнюдь не следует, что исторический процесс настолько не определён в себе самом, что мы можем только гадать о том, к чему он идёт, произвольно конструируяиз исторических фактов одни лишь предположения, гипотетические версии прошлого. Такое занятие ничем не отличается от другого, не менее распространённого приёма – сравнения истории одного народа с историей других народов и измерения его особенности их особенностями.
Чтобы быть истинной, мера должнабыть, конечно, всеобщей 178.История как наука возможна только как познание всеобщего, или единогов историческом процессе, ибо любая наука имеет своим предметом сущее, действительное и мыслимое, т. е. конкретное, а не лишь абстрактное, исключительномысленное, гипотетическое. Только познав конкретно-всеобщее, различённое всебе самом единое, можно познать многое.
Не познав единый всемирноисторический процесс, нельзя познать действительную историю участвующего вней народа, которая представляет собой один из многих особенных моментов этого всеобщего в себе самом объективного процесса развития, происходящего в отношении человеческого духа к внешней ему и к своей собственной природе.
Точно так же, не познав особенную историю народа, нельзя познать действительноеисторическое значение тех единичных событий, множество которых её составляет. Но можно ли познать процесс истории как единое целое, если он открыт в бу178Ошибочно принимать и выдавать особенное за всеобщее в чём бы то ни было, тем более, – втаком небезразличном для будущего деле, как историческое исследование. Нельзя историю нетолько России, но и, к примеру, Индии или Китая, мерить историей Англии, Франции, Германии или США. Общий аршин, по известному выражению Ф. И.
Тютчева, здесь не годится, хотяэто вовсе не значит, что умом Россию не понять.264дущее, не завершён во времени и, поскольку время не может закончиться во времени, никогда не будет завершён в нём? Вот в чём состоит серьёзная теоретическая проблема, требующая решения, даже если сами историки её пока не осознают.Решить эту основную проблему исторического познания, или истории какнауки, без философии как логической науки нельзя, ибо только она разрабатываетлогический метод познания всеобщего. Истинный смысл парадоксального утверждения Гегеля, что если какой-то единичный факт не согласуется со всеобщимлогическим методом, изложенным в "Науке логики", то тем хуже для факта,прост.
Поскольку бытие, наличное бытие, реальность, а так же все дальнейшиеопределения понятия как такового и, значит, понятия любого предмета суть категории, или особенные определения всеобщего, раскрываемые логическим методом, постольку без этого метода о факте нельзя даже сказать, что он есть, и, темболее, нельзя понять, что именно есть этот факт, т. е. раскрыть определённостьего реального бытия. Этот гениальный парадокс выражает конкретное отношениефилософии как логической науки и эмпирических наук о природе и духе, котороеГегель продемонстрировал в своей "Энциклопедии философских наук", где признал, что согласованность результатов философского познания истины с результатами опытного познания действительности «можно рассматривать по меньшеймере как внешний пробный камень истины некоторой философии, ибо высшуюконечную цель науки необходимо видеть в том, чтобы через познание этой согласованности произвести примирение самосознательного разума с сущим разумом, сдействительностью» 179.
Что же даёт для познания истории мира философия, разработанная трудами великих философов от Фалеса и Парменида до Гегеля включительно? Если не вдаваться в детали, то – два главных пункта.Первый из них состоит в том, что, рассматривая всемирно-историческийпроцесс, следует различать в нём сущность и явление, содержание и форму. Как179Hegel G W.
F. Enzyklopädie der philosophischen Wissenschaften im Grundrisse: (1830). § 6 //G. W. F. Hegel. Gesammelte Werke. – Bd. 20. Hamburg, 1992. S. 44. Ср.: Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. – Т.1. М., 1975. С. 89.265известно, первым различие между тем, что есть само по себе и тем, что есть длянас, развернул Кант в "Критике чистого разума". Говоря на языке его критическойфилософии, нельзя смешивать и, тем более, непосредственно отождествлять ноуменальное и феноменальное (т. е.
разумное и чувственно-рассудочное) значениялюбого предмета, в том числе и исторического события – необходимое и всеобщее, или вечное, безусловное, существенное, объективное в этом событии, и то внём, что является случайным и единичным, или пространственно-временным,преходящим, обусловленным, субъективным. Следуя этому категорическому императиву познания, мы, размышляя об Октябрьской революции, должны сначаласпросить: в чём состоит её необходимость, т. е. её действительность, объективность, или разумность? Отвечая на такой вопрос, мы обязаны не отвергать это событие с порога, а, напротив, выяснить его суть и стать её горячими сторонниками,ибо в противном случае никогда не понять, откуда взялись те безусловные, непреходящие достижения, которые связаны с его существенным содержанием.
Кним, хотим мы того, или нет, относятся наша Победа в Великой Отечественнойвойне и впечатляющие достижения в образе жизни, образовании и культуре народов Союза Советских Социалистических Республик. В число этих достиженийвходят технические изобретения и научные открытия, которыми мы обязаны конструкторамА. Н. Туполеву,С. В. ИльюшинуиС. П. Королёву,физикамЛ.
Д. Ландау и П. Л. Капице, И. В. Курчатову, В. Л. Гинзбургу и Ж. И. Алфёрову,шедеврыискусства,А. Т. Твардовским,созданныепрозаикамипоэтамиО. Э. МандельштамомМ. А. Шолоховым,иМ. А. Булгаковым,А. П. Платоновым, А. И. Солженицыным, Ч. Т. Айтматовым, Ф. А. Искандером иВ.
Г. Распутиным, скульптором В. И. Мухиной, живописцами М. В. Нестеровым,П. П. Кончаловским 180 и П. Н. Филоновым, композиторами С. С. Прокофьевым,Д. И. Шостаковичем, А. И. Хачатуряном и Г. В. Свиридовым, кинорежиссёрамиС. М. Эйзенштейном,180А. П. Довженко,А. А. Тарковским,О. Д. ИоселианииО связанных с русской революцией художественных достижениях Михаила Булгакова, Андрея Платонова, Осипа Мандельштама, Веры Мухиной, Михаила Нестерова и Петра Кончаловского см.: Арсланов В. Г. Постмодернизм и русский «третий путь»: tertium datur российскойкультуры ХХ века. – М., 2007.266В.
М. Шукшиным, который стал также незаурядным прозаиком, а так же то, чтосделали в области философии М. А. Лифшиц, Э. В. Ильенков и Е. С. Линьков. Хотя всех выдающихся деятелей науки и культуры советской эпохи отечественнойистории здесь, конечно, не перечислить, то, что их свершения, многие из которыхуже получили мировое признание, стали возможны благодаря нравственной сущности Октябрьской революции, необходимо понять и не сбрасывать со счётов 181.Сделав это, мы по необходимости должны задать следующий вопрос: что втом же событии и в событиях, связанных с ним, было случайного, недействительного, субъективного, неразумного и даже противоразумного – того, что могло небыть и должно было не быть? Иными словами, что в них было не безусловного, а,напротив, обусловленного, т.
е. зависящего от тех пространственных, временныхи прочих обстоятельств, в которых совершались эти великие события в историиРоссии и всего человечества? Отвечая на этот вопрос, мы обязаны стать холодными критиками того, как происходили эти события. Закрывать глаза на кровавыекости в колесе 182 даже одного-единственного ребёнка, не говоря уже о костяхшестидесяти миллионов человек, половину из которых унесла Великая Отечественная война, считая их неизбежными издержками исторического прогресса, неменее безнравственно, чем возвращать богу билет из-за бесов 183, которые ещёсидят в людях и при определённых условиях выходят из них, но не сразу входят всвиней и тонут в море, а успевают наделать немало зла. Вопрос о жертвах, в томчисле и о цене Победы, есть отнюдь не праздный вопрос, ибо их число определяет181«Раз люди однажды почувствовали, что они могут быть товарищами по совместному управлению собственной жизнью, вы не вышибете этого сознания из них топором, не оттолкнёте ихот него любым лицемерием.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
