Диссертация (1145162), страница 53
Текст из файла (страница 53)
Только благодаря отрицанию отрицания утверждает и сохраняет себя всеобщее содержание любой особенной формы духа – вот чего по сей день не понимают представители обеих названных партий из-за недостатка настоящей философской культуры, которая после Гегеля уже не может не быть культурой логической. Поэтому сегодня из деятельности Белинского мы можем и должны свободносделать тот необходимый вывод, что истина находится не на вечном небе, как думают представители охранительной партии, но и не на земле, в месте обитаниявременной жизни, как думают представители партии отрицательной, а в постижении положительно-разумной гармонии земли и неба, временного и вечного – внастоящей философии как мышлении мышления, или отрицании отрицания, нетленные образцы которого дали диалектика Платона, первая философия Аристотеля, теология неоплатоников, теософия Бёме, наукоучение Фихте и наука логикиГегеля.Только логическая философия, будучи положенной в основание системынационального образования нашего народа и став, таким образом, результатомвсего феноменологического развития русского духа, может помочь ему самомусделать своё объективное бытие разумным настолько, насколько это вообще возможно.
Поэтому реформа отечественного образования, о контурах которой в диссертации пойдёт речь, начиная с параграфа 3.4, является единственным способомпревращения явления сущности русского духа в его разумную действительность,ибо другой, т. е. неразумной, действительности нет и быть не может. Обретениенастоящего философского основания есть, таким образом, истинное начало развития русской национальной культуры. Первым сознанием этого мы обязаны Белинскому. Он понимал, что высокая культура сливается с народной вовсе не длятого, чтобы выродиться и опуститься до вульгарного масскульта, которым сегодня потчует наш народ так называемая «элита», чужая и чуждая ему.
Напротив,только в этом слиянии культура народа обретает энергию, позволяющую ей до-237стичь своего высшего, национального уровня. На этом уровне нашим товарищемстановится не только Пушкин, этот непосредственно разумный идеал русскогодуха 139, но и Гегель, логическим методом разрешающий все диалектические противоречия на пути к постижению положительно-разумного результата саморазвития истины. Гегель, правда, может стать нашим товарищем лишь при условии, чтонашими товарищами станут и все другие великие философы, выступившие в ходеистории философии. Только тогда мыслящими среди нас перестанут быть считанные единицы, а будущее прекратит грозить нам кошмарным повторением ужасов прошлого, лишённым его красоты.3.3. А.
И. Герцен как мыслитель и политикДвухсотлетие Александра Ивановича Герцена – дата знаменательная, помимо всего прочего, тем, что наше время предоставляет учёным, исследующимего творчество, реальную возможность объективной оценки его вклада в действительную историю русского народа. Почему сегодня, когда над ними не довлеютникакие инстанции, исследователи обязаны стремиться именно к такой оценке,превосходящей индивидуальное и общественное мнение? Во-первых, разумеется,потому, что объективность оценки свидетельствует о её непредвзятости и научности. Во-вторых, этого требует объективный характер действительной историинарода, ибо она не складывается как попало и не идёт сама собой, а делаетсялюдьми.
Будучи в каждом своём моменте процессом нравственного самоопределения духа, она движется их поступками, осуществляющими действительно всеобщее благо. Поэтому от нашего отношения к тому, что сделано до нас, зависитдальнейший ход этой истории, т.
е. не только наше настоящее и будущее.В необходимый ход истории можно произвольно вмешаться, исказив прошлое его субъективной оценкой, вызванной если не страхом и не корыстью, то139"Пушкин – наш товарищ" назвал одну из своих критических статей уже упомянутый АндрейПлатонов – прямой наследник Виссариона Белинского в деле сознательного развития пушкинского начала разума в нашем народе (См.: Платонов А. П.
Фабрика литературы: Литературнаякритика, публицистика. – М., 2011. С. 69-84).238недомыслием, сказывающимся в излишней доверчивости к преходящим обстоятельствам. За последние девяносто лет картина истории России переписываласьисториками дважды: сначала в советской, а затем – в антисоветской манере. Поскольку оба её варианта они одинаково убедительно подтверждали аргументами ифактами, постольку тем, кто серьёзно относится к истории нашей страны, становится ясно, что чисто историческим способом понять её нельзя. Значит, поравключить в отношение к истории философский элемент, взглянув на наше прошлое, по выражению Спинозы, sub specie aeternitatis, т. е. с точки зрения вечности, тождественной с логической точкой зрения, с которой только и открываетсяистинный смысл происходящего в определённом времени и пространстве.
С этойточки зрения Герцен, будучи не только незаурядным политиком, но и выдающимся мыслителем, в узком кругу современников стоявшим у колыбели русской философской культуры, в высшей степени интересен. Обращение к плодам его мысли и деятельности вновь, после "Государства" Платона, доказывает, что лишь соединение философии и политики позволяет политической деятельности быть максимально разумной, а философской мысли – максимально действенной. Чтобы непропустить столь важный урок отечественной истории, попытаемся, взяв в товарищи В.
И. Ленина и М. А. Лифшица как авторов статей, написанных к вековомуи полуторавековому юбилеям А. И. Герцена, сделать ещё один шаг к его объективной оценке. Для этого рассмотрим особенность исторической эпохи, обусловившей деятельность Герцена, выявим то, насколько способ его мышления соответствовал всеобщим требованиям логического метода и, в заключение, определим его личное место в духовном развитии нашего народа.Начало этой исторической эпохе положила революция во Франции, которая была инициирована буржуазией, вошедшей путём аграрных преобразований всоюз с крестьянством. Идейной предпосылкой Французской революции было, какизвестно, французское Просвещение.
Переплавленное в горниле абсолютной свободы и ужаса 140 событий первой половины девяностых годов XVIII века, катали140Так феноменологически охарактеризовал сущность этих событий Гегель. См.: Гегель Г. В. Ф.Феноменология духа // Г. В. Ф. Гегель. Сочинения. – Т. IV. М., 1959. С. 314-321.239затором которых выступило якобинство, надолго ставшее для революционеровобразцом стратегии и тактики, это отрицательное направление ума составило ядрореволюционно-демократического мировоззрения того времени. Пафос мировоззрения, выдвинутого просветителями, подвигал тех, кого он вдохновлял, на решение двуединой всемирно-исторической задачи. Одна её часть состояла в формировании политической воли, направленной против старого феодального порядка,другая – в проведении широкой нравственной и интеллектуальной реформы, т.
е.в разрушении прежнего духовного уклада, основанного на авторитете церкви, икультурномподъёменародавсостояние,названноеКантомсовершеннолетием 141. Борьба за решение этой задачи, в ходе революционных инаполеоновских войн вышедшая за пределы Франции, представляла собой картину консолидации третьего сословия на фоне попыток феодальных сил предотвратить закрепление его интересов в виде нового соотношения гражданского общества и государства. В этой борьбе начал обретать классовое сознание пролетариат,чьё первое выступление вызвало серию европейских революций середины XIXвека – апогей социальных битв эпохи. Реакцией на действия рабочего классаявился блок буржуазии с феодальной партией, и этот альянс бывших антагонистов нашёл свою естественную опору в массе континентального крестьянства.
Такв процессе революции-реставрации, по определению Антонио Грамши 142, произошло отрицание буржуазной революционности путём утверждения её ограниченной демократической формы. Сохранение реального господства буржуазиипотребовало отказа от его прямого публичного выражения и конституционнаямонархия с её принципом разделения властей оказалась наиболее подходящимспособом скрытой диктатуры этого класса при пассивной поддержке народа,обеспечивать которую, вырабатывая формальное законодательство, был обязанпарламент. Эта политическая конструкция закрепила перемены, приведшие к распаду революционно-демократического мировоззрения на либерализм крупной и141См.: Кант И. Ответ на вопрос: что такое Просвещение? // И.
Кант. Собр. соч. в 8-ми т. – Т. 8.М., 1994. С. 29-37.142См.: Грамши А. Тюремные тетради // А. Грамши. Избр. произв. в 3-х т. – Т. 3. М., 1959.С. 207.240средней буржуазии и реакционный мелкобуржуазный социализм. Наиболее радикальные элементы прежнего единства взглядов вошли в консервативный социализм и критически-утопический коммунизм, дав тем самым закваску последующему брожению практических умов. Главным научным событием эпохи сталафилософская революция, начатая Кантом, продолженная Фихте и Шеллингом, изавершённая Гегелем.
Но хотя из разложения гегелевской школы уже к 1848 годувозникло теоретическое направление, позднее названное марксизмом, пролетариат Европы ещё какое-то время полностью подчинялся влиянию буржуазии. Тотпериод европейской истории, который начался в 1789 году, закончился только в1871-м, о чём возвестил ранний мартовский гром Парижской Коммуны.Россия же той поры в социально-политическом отношении была своеобразным аналогом Франции Людовика XV. Государство, полицейско-чиновничьямонархия, было в ней всем, а общество, разобщённое на сословия, – ничем. Правительственный механизм, созданный Петром I, достиг пика своей эффективности в царствование Екатерины II, после чего, за исключением краткого временипосле победы над Наполеоном, начал работать на самоуничтожение, констатируетЕ.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
