Диссертация (1145162), страница 52
Текст из файла (страница 52)
<…> "Есть Белинского статья?" –"Есть", – и она поглощалась с лихорадочным сочувствием, со смехом, со спорами… и трёхчетырёх верований, уважений как не бывало» (Герцен А. И. Былое и думы // А. И. Герцен. Сочинения в 9-ти т. – Т. 5. М., 1956. С.
25-26).133Пушкин А. С. Письмо к издателю // А. С. Пушкин. Полн. собр. соч. в 10-ти т. – Т. VII. М.,1958. С. 481-482.134«Он не умел проповедовать, поучать, ему надобен был спор, – пишет о своём соратнике Герцен. – Без возражений, без раздражения он не хорошо говорил, но когда он чувствовал себяуязвлённым, когда касались до его дорогих убеждений, <…> тут надобно было его видеть; он233Вольтером, Руссо и политическими двойниками французских просветителей, якобинцами, постольку Белинского можно охарактеризовать как великого сына своего народа, стоящего в одном ряду не только с Чаадаевым и Герценом, но и с Лениным.
Воля Ленина, завершившая отрицательное дело мысли, начатое Белинским, не менее противоречива, чем способ мысли Белинского. Поскольку отделить в них положительное от отрицательного ещё невозможно, постольку нужнопонять их необходимую противоречивость, чтобы уже сегодня наметить выход,исход из неё, в урок себе сформулировав выводящее отсюда содержательное заключение необходимости 135.Меньшая посылка этого заключения сама является категорическим заключением, согласно которому Белинский и Ленин есть по-настоящему трагическиеличности. Они олицетворяют собой историческую трагедию России, которая досих пор выступала и выступает против рассудка за разум большей частью ещё невполне разумным, односторонне-отрицательным способом.
В этом способе берутсвоё начало все прекрасные и вместе с тем ужасные события нашей действительной истории, в том числе её советского периода, вечным памятником которомустало творчество выдающегося русского писателя Андрея Платонова. Большейпосылкой того заключения, о котором идёт речь, служит гипотетическое заключение, чьё содержание требует от нас сегодня вновь начать и тем самым продолжить прерванное смутой последних двадцати с лишним лет дело развития русской демократической культуры.
Чтобы продолжить это дело, требуется понять,что критика Белинского была отрицательным импульсом движения именно к высокой народной культуре как к положительно-разумному результату, отрицаниюэтого отрицания, ибо сначала лишь в отрицательной форме могла выступить унашего народа потребность в абсолютном содержании духа. Эта насущная потребность в настоящем искусстве, настоящей религии и настоящей философииобеспечила Белинскому поразительно широкое и долговременное влияние, в нёмбросался на противника барсом, он рвал его на части, делал его смешным, делал его жалким ипо дороге с необычайной поэзией развивал свою мысль» (Герцен А.
И. Былое и думы //А. И. Герцен. Сочинения в 9-ти т. – Т. 5. М., 1956. С. 28).135Об этом заключении см.: Гегель Г. В. Ф. Наука логики. – СПб., 1997. С. 637-645.234и нескольких его современниках впервые заявив о себе тогда, когда из особеннойпотребности единичных представителей узких аристократических кругов она стала превращаться в действительно всеобщую, всенародную потребность 136. Белинский лишь сознательно выразил то призвание к опирающейся на зрелый способразумного мышления культуре высшего уровня, которое изначально несёт в своём духе русский народ. Логическим выводом из этих посылок является дизъюнктивное, или разделительное заключение, которое состоит в том, что расцвет русской демократической культуры – культуры народа, который никогда не признавал и не признает своей отделённую от него власть, – произойдёт только навполне разумной философской основе.Личность Белинского весьма поучительна присущим ему сочетаниемсильнейшей тяги к настоящей философии с неведением её истории.
Выступив одним из основоположников русской философской культуры, этим сочетанием Белинский явственно обнаруживает изъян, не изжитый ею по сей день. Не усвоиввсей истории философии и потому не справившись с логическим методом, великий русский критик сначала решительно очаровался гегелевским афоризмом отождестве разумного и действительного 137, а затем, так и не поняв его содержания, не менее решительно в нём разочаровался. Это, вообще говоря, весьма порусски, однако характерно только для начальной ступени нашей философскойкультуры, на которой стоят не имеющие необходимой историко-философскойподготовки и ещё не умеющие дать её себе мыслящие единицы.
Незрелостью ихспособа мысли обусловлена противоположность, т. е. развитое до предела различие, двух главных партий русской мысли и действия. На основе этой противопо-136Это обстоятельство имеет в виду Герцен, утверждая, что в конце 20-х и в начале 30-х годовXIX века «Россия будущего существовала исключительно между несколькими мальчиками,только что вышедшими из детства, до того ничтожными и незаметными, что им было достаточно места между ступнёй самодержавных ботфорт и землёй – а в них было наследие 14 декабря,наследие общечеловеческой науки и чисто народной Руси.
<…> Это начальные ячейки, зародыши истории, едва заметные, едва существующие, как все зародыши вообще» (Там же. С. 3233).137«Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно» (Гегель Г. В. Ф. Философия права. – М.: Мысль, 1990. С. 53. Ср.: Гегель Г. В. Ф. Энциклопедия философских наук,§ 6 // Г.
В. Ф. Гегель. Энциклопедия философских наук. – Т. 1. М., 1975. С. 89-91).235ложности в России до сих пор с переменным успехом борются друг с другомпартия положительной несвободы (партия консервативная, ортодоксальнотеистическая и сословно-классовая, на белом знамени которой С.
С. Уваровначертал известную рассудочную триаду: «Православие, самодержавие, народность») и партия отрицательной свободы (партия революционная, атеистическаяи демократическая, на чьём красном знамени со времени В. Г. Белинского красуется ещё не вполне разумный лозунг: «Свободомыслие и народовластие»).
Последняя вспышка таланта Белинского – его знаменитое "Письмо к Гоголю", который в "Выбранных местах из переписки с друзьями" встал на сторону консервативной партии, – ярко высветила непримиримость этих партий, дорого обходящуюсянашемународу 138.Посколькутакойдуализмодносторонне-положительного и односторонне-отрицательного направлений мысли и действияесть ещё незрелый и оттого горький плод древа жизни и познания, постольку обеэти партии необходимы в нашей истории, но – только на том этапе явления сущности русского духа ему самому, когда им ещё не достигнута положительноразумная свобода развития, которая в истории философии была впервые постигнута логическим методом именно Гегелем. Действительное развитие не сводитсяни к разрушению наличного состояния духа народа, за что выступает одна партия,ни к его консервации, за что ратует другая, ибо разрушить ещё не значит создать,а законсервировать не значит сохранить.
Развитие, разумеется, идёт через отрицание конечных определений рассудка, но простым отрицанием реальной опреде138«Пусть вы или само время докажет мне, что я заблуждался в моих об вас заключениях. Япервый порадуюсь этому, но не раскаюсь в том, что сказал вам. Тут дело идёт не о моей иливашей личности, но о предмете, который гораздо выше не только меня, но даже и вас; тут делоидёт об истине, о русском обществе, о России», – заканчивает это своё последнее полемическоевыступление Белинский (Белинский В. Г. Письмо к Гоголю от 15 июля 1847 г. //В. Г. Белинский.
Избр. соч. – М.-Л., 1949. С. 893). К чести Гоголя следует признать, что в пылуэтого спора он, в отличие от Белинского, сумел возвыситься до вполне разумной, надпартийнойточки зрения, которой уже требовал от радетелей истины и России дух времени. «Наступающийвек есть век разумного сознания; не горячась, он взвешивает всё, приемля все стороны к сведенью, без чего не узнать разумной средины вещей, – отвечает великий русский писатель наупрёки своего оппонента. – Он велит нам оглядывать многосторонним взглядом старца, а непоказывать горячую прыткость рыцаря прошедших времён; мы ребёнки перед этим веком. Поверьте мне, что и вы, и я виновны равномерно перед ним. И вы, и я перешли в излишество.
Я,по крайней мере, сознаюсь в этом, но сознаетесь ли вы?» (Гоголь Н. В. Письмо к Белинскому от10 августа н. с. 1847 г. // В. Г. Белинский: pro et contra. – СПб., 2011. С. 64).236лённости оно не заканчивается, ибо в каждом его положительно-разумном моменте свершается отрицание отрицания, или снятие в гегелевском смысле слова,т. е. закрепление достигнутых результатов не в их непосредственном виде, а в ихистине.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
