Диссертация (1145162), страница 51
Текст из файла (страница 51)
<…> Мыслимое с мыслящим – однородно, единосущно и тождественно, так что первое движение первобытной материи, стремившейся стать (werden)нашей планетою, и последнее разумное слово сознающего человека есть не чтоиное, как одна и та же сущность, только в различных моментах своего развития.<…> Природа есть как бы средство для духа стать действительностью и увидеть исознать самого себя. Посему её венец – человек, с которым окончилась и на котором остановилась её творческая деятельность. <…> В человеке дух обрёл самогосебя, нашёл своё полное и непосредственное выражение, сознал в нём себя, каксубъект или личность. Человек есть воплощённый разум, существо мыслящее –229титул, которым он отличается от всех других существ и возвышается как царь надвсем творением.
<…> Ещё не приобретши никаких идей, он уже родится мыслящим, ибо самая природа его непосредственно открывает ему тайны бытия, – и всепервоначальные мифы младенствующих народов суть не выдумки, не изобретения, не вымыслы, а непосредственное откровение истины о боге и мире и их отношениях <…>. Вот религия в её философском определении: непосредственноепредставление истины. <…> Второй путь, вторая форма мышления – искусство,которого философское определение есть – непосредственное созерцание истины.<…> Наконец, вполне развившийся и созревший человек переходит в высшую ипоследнюю сферу мышления – мышление чистое, отрешённое от всего непосредственного, всё возвышающее до чистого понятия и опирающееся на самосебя» 127.Не подлежит сомнению, что этот взгляд почерпнут Белинским из изложения ему друзьями наукоучения Фихте, трансцендентального идеализма и натурфилософии, а так же философии тождества Шеллинга – источников, как известно,хотя и близких друг другу, но принципиально различных.
Отношение мышленияи бытия русский мыслитель трактует как неопределённое смешение субъективноидеалистического, объективно-идеалистического и абсолютно-идеалистическогоначал, причём ни один из этих элементов не имеет отношения к Гегелю, ибо обабсолютной идее как начале природно-духовного процесса развития кроме Гегеляписал Шеллинг, а Гегель, в отличие от Шеллинга, не считал трансцендентальнуюлогику высшей логикой. Если иметь в виду не отдельные положения, а целоевзгляда Белинского на предмет и метод философии, то это целое следует квалифицировать как уникальную амальгаму установок именно Фихте и Шеллинга,взятых им, однако, из вторых рук. Последнее обстоятельство неоспоримо свидетельствует о том, что исторический генезис, необходимость и ограниченностьпринципов Фихте и Шеллинга, растворённых Белинским друг в друге, были емусамому неведомы, из чего, в свою очередь, следует, что только пробуждавшиемысль Белинского критический талант и острая философская потребность могли127Белинский В.
Г. Идея искусства // В. Г. Белинский. Избр. соч. – М.-Л., 1949. С. 258-261.230несколько компенсировать и действительно отчасти компенсировали это егоневежество. Невежество вообще и особенно в области исторического развитияфилософии никак нельзя одобрить само по себе, однако в сочетании с указаннымиличными качествами Белинского оно обернулось не только крупными недостатками, но и не менее выдающимися достоинствами его мысли.
Как говорится, нетхуда без добра: благодаря этому сочетанию Белинский, во-первых, не стал однимиз многочисленных эпигонов великих немецких идеалистов. Во-вторых, в отличие от многих других европейских мыслителей, выступивших после Гегеля, онбыл не продуктом разложения гегелевской школы, а самостоятельной мыслящейединицей. За вопиющие пробелы своей философской подготовки Белинский ответил тяжкими духовными кризисами, какие не раз переживал, однако неподдельное своеобразие мысли позволило ему ярко выразить изначально присущую духунашего народа тенденцию к высшему философскому развитию. Эта тенденция,реализованная Белинским в форме критики отечественной поэзии и художественной прозы, чей материал анализировался им на основании знакомства с содержанием системы Гегеля в изложении Бакунина и гегелевских лекций по философииискусства в изложении Каткова, сделала русского мыслителя художественнымкритиком национального и, стало быть, мирового значения 128.Критические статьи и заметки в журналах, при любом удобном случае далеко выходившие за рамки литературы, сделали Белинского одним из основателей партии отрицательной свободы русской мысли и действия, возглавившей вXX веке русскую революцию.
То, что в прошедшем столетии у нас началась ре128«В области художественной критики русская мысль XIX века имеет особые заслуги, которыебросаются в глаза каждому бескорыстному и образованному судье. <…> Говоря так, мы не хотим умалить достоинство западных авторов, – пишет М. А. Лифшиц. – Сент-Бёв, Мэтью Арнолд или Джон Рескин были артистами своего дела. И всё же русскую критику XIX века нельзяпоставить на одну доску с тем, что известно под именем критики в других национальных литературах. <…> При всех своих несомненных достоинствах, критика Сент-Бёва не была выражением умственной энергии миллионов людей, она никогда не имела такого национального значения, какое имела в России критика Белинского.
Вот почему деятельность французского автора ограничена более специальными интересами, а критика Белинского принимает характер образцовый, общечеловеческий. Правда, на Западе мало знают таких людей, как Белинский илиДобролюбов. Но это нисколько не умаляет их мирового значения» (Лифшиц М. А. Русская классическая критика // Мих. Лифшиц. Собр. соч. в 3-х т. – Т.3. М., 1988. С. 4).231волюция, обращённая против утвердившегося в России после неудачного восстания декабристов порядка, который если не уничтожал, то унижал и нестерпимооскорблял личность, ныне не признают только те, кто по каким-то причинам необъективен в её оценке 129.
Начало этой революции и подготовлял своими критическими трудами Белинский, являя тем самым отрицательно-разумную, или диалектическую свободу мысли – свободу от доктринёрской учёности самодовольного рассудка с его тавтологиями, следующими принципу А=А 130. Поэтому Белинский был не только самокритичен, но и справедлив, признаваясь в частном письме: «Мне сладко думать, что я, лишённый не только наукообразного, но и всякогообразования, сказал первый несколько истин, тогда как премудрый университетский синедрион порол дичь.
Истина не презирает никаких путей и пробираетсявсякими» 131. За редчайшими исключениями (такими, как М. Г. Павлов иТ. Н. Грановский) профессора того времени занимались вовсе не тем, чем онидолжны были заниматься на ниве образования русского духа, а В. Г.
Белинскийвзялся за необходимое дело диалектического отрицания рассудочной абсолютизации всего конечного, отчего столь многие в России тотчас признали его своимвоспитателем 132. Способ, каким он мыслил, был именно вольнодумством, или129Беспощадный приговор этому порядку вынес П. Я. Чаадаев в первом из "Философическихписем" – единственном, опубликованном в 1836 г. «То был вызов, признак пробуждения; письмо разбило лёд после 14 декабря, – свидетельствует его современник. – Наконец пришёл человек с душой, переполненной скорбью; он нашёл страшные слова, чтобы с похоронным красноречием, с гнетущим спокойствием сказать всё, что за десять лет накопилось горького в сердцеобразованного русского. Письмо это было завещанием человека, отрекающегося от своих правне из любви к своим наследникам, но из отвращения; сурово и холодно требует автор от Россииотчёта во всех страданиях, причиняемых ею человеку, который осмеливается выйти из скотского состояния» (Герцен А.
И. О развитии революционных идей в России // А. И. Герцен. Сочинения в 9-ти т. – Т. 3. М., 1956. С. 468-469).130Белинский, пишет близко знавший его Герцен, «был типичный представитель московскойучащейся молодежи; мученик собственных сомнений и дум, энтузиаст, поэт в диалектике,оскорбляемый всем, что его окружало, он изнурял себя волнениями. Этот человек <…> являлсяодним из самых свободных людей, ибо не был связан ни с верованиями, ни с традициями, несчитался с общественным мнением и, не признавая никаких авторитетов, не боялся ни гневадрузей, ни ужаса прекраснодушных. Он всегда стоял на страже критики, готовый обличить, заклеймить всё, что считал реакционным» (Там же. С.
466-486).131Белинский В. Г. Письмо Н.В.Станкевичу от 29 сентября-8 октября 1839 г. // В. Г. Белинский.Избр. соч. – М.-Л., 1949. С. 987.132Герцен, определяя позицию Белинского как «выстраданное, желчное отрицание и страстноевмешательство во все вопросы», вспоминает: «Статьи Белинского судорожно ожидались моло-232свободомыслием, т. е. лишь отрицательной свободой мысли, диалектически преодолевающей свою конечность, но ещё не достигающей поистине бесконечной,положительно-разумной свободы. Отрицательная, разрушительная сторона в способе мышления русского критика преобладала, что и было причиной его незрелости, сразу замеченной А.
С. Пушкиным. «Жалею, что вы, говоря о "Телескопе", неупомянули о г. Белинском, – писал Пушкин в одной из заметок "Современника",адресованной Гоголю как автору статьи "О движении журнальной литературы". –Он обличает талант, подающий большую надежду. Если бы с независимостьюмнений и с остроумием своим соединял он более учёности, более начитанности,более уважения к преданию, более осмотрительности, – словом, более зрелости,то мы имели бы в нём критика весьма замечательного» 133. Замечание Пушкинавполне справедливо, хотя столь же справедливо сказать, что незрелость Белинского была ещё необходимой и не могла быть исправлена им. Не вопреки, а благодаря ей одним из первых сделал он своей критикой необходимый и уже тем великий сознательный шаг русского духа от рассудка к разуму.
Однако то был лишьпервый шаг к разуму, а потому – шаг к разуму только отрицательному, диалектическому, т. е. к такому, который, утверждая себя, отрицает налично сущую определённость рассудка. Этот незрелый, прямо из рассудка вырастающий разум созидает, лишь разрушая своё зерно, изнутри распахивая почву народного духа радивсходов на ней.
Так же, как в наукоучении Фихте и особенно в философии тождества Шеллинга, этот непосредственный разум по сути есть ещё почти то же, что ирассудок, ибо он есть рассудок, восставший на себя самого. Отсюда – непреклонная революционность и подлинный демонизм таких личностей, как Белинский.Талант его был талантом беззаветного отрицания 134. Поскольку это роднит его сдёжью в Москве и Петербурге с 25 числа каждого месяца.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
