Диссертация (1145162), страница 42
Текст из файла (страница 42)
– Т. II.СПб., 1993. С. 225-358.111Свой взгляд на ход мировой истории, число и порядок его необходимых эпох Фихте незадолго до "Речей" развернул в цикле лекций "Основные черты современной эпохи" (См.: Фихте И. Г. Основные черты современной эпохи // И. Г. Фихте. Сочинения. – СПб., 2009. С. 398596). Краткое изложение фихтевской философии истории как предпосылки "Речей к немецкойнации" см.: Иваненко А. А. Ук. соч. С. 11-21.188ния единства уничтожены и оторваны от нас теперешним нашим положением иникогда не смогут возвратиться», – категорически утверждает он в первойречи 112.Философ полагает, что потеря немцами политической независимости означает для них закономерное завершение третьей эпохи мировой истории, когда источником всех жизненных стремлений служит лишь эгоизм, т.е.
голое чувственное себялюбие отдельных индивидов, связанных друг с другом в общественноецелое исключительно страхом за свою жизнь и надеждой на её счастливое продолжение. Поэтому Фихте проводит принципиальное различие между субъективным рассудочным представлением о нации, которым в эпоху эгоизма просвещённый рассудок заменил разрушенное им старое религиозное представление о хранимом богом единстве настоящей и будущей жизни людей, и понятием нации,которому предстоит обрести объективную реальность в результате процессанационального образования и воспитания, поскольку он добавит в ход исторического времени новейший – философский – элемент самопознания разума, до четвёртой эпохи действовавшего в истории бессознательно.
Согласно рассудочномупредставлению, нацией считается любая совокупность индивидов, достигшихгражданского согласия в форме государства, способного в борьбе с другими государствами отстоять свою независимость и обеспечить своекорыстные интересысоставляющих его граждан. Этот формально-правовой модус эмпирического существования нации, нашедший своё выражение в теориях социального контрактаот Гоббса до Руссо, был уничтожен на территории Германии наполеоновским завоеванием. Однако военное поражение, по Фихте, нисколько не затронуло сущности немецкого народа. Более того, положив конец эгоистическому существованиюнемцев, оно оставило для них открытым только путь истинного национальноговозрождения посредством изменения всего прежнего способа образования и вос112Fichte J.
G. Reden an die deutsche Nation // J. G. Fichte. Werke in zwei Bänden. – Bd. II. Frankfurtam Main, 1997. S. 548. Ср.: Фихте И. Г. Речи к немецкой нации / И. Г. Фихте; пер. с нем.А. А. Иваненко. – СПб., 2009. С. 53. В дальнейшем ссылки на эти издания будут даваться в тексте с указанием в квадратных скобках только соответствующих страниц немецкого и русскоготекста, разделённых косой линией (выдержки из "Речей" приводятся в переводе автора диссертации).189питания, ибо объективной целью этого изменения как раз и выступает реализацияв их новой жизни понятия нации как таковой. «Таким образом, получается, чтосредство спасения, указать которое я обещал, – говорит мыслитель, – состоит вобразовании к совершенно новой самости, бывшей прежде, пожалуй, только какисключение у единичных, но никогда как всеобщая и национальная самость, и ввоспитании нации, чья прошлая жизнь угасла и стала приложением к чужой жизни, к всецело новой жизни, которая или будет принадлежать исключительно ей,или, если она, начиная с неё, должна будет прийти и к другим, при бесконечномделении останется целой и не потерпит ущерба» [557/63].Реализовать понятие нации может, согласно Фихте, отнюдь не любая совокупность индивидов и даже не любой народ, но только тот народ, который ковремени возникновения этой возможности сохранил свою единую сущность.Единство это сущности заключается в субстанциальной связи духа народа с егородиной, т.е.
с определённым местом его рождения и дальнейшего пребывания наЗемле – с той внешней природой, на чьём лоне этот народ изначально располагается, живёт и действует. Конечно, философ, взявший на себя задачу доказать внаукоучении абсолютную свободу духа, не признаёт за оседлостью народа, не говоря уже о чистоте его крови, почти никакого значения по сравнению с сохранением народом родного языка. Однако он вовсе не отрицает того, что в родномязыке, который с развитием народа переходит от звукового обозначения предметов чувственного восприятия к чувственным образам сверхчувственных (мыслимых) предметов, чувственная определённость предметного мира природы, служащего для духа народа родной почвой и первым полем деятельности, играетопределяющую роль.
Напротив, поскольку действительной свободы нет без необходимости и лежащего в основании последней закона, Фихте специально оговаривает безусловную необходимость этого определения. «Язык вообще, а особеннообозначение в нём предметов путём звучания орудий языка никоим образом независит от произвольных решений и договорённостей, но имеется, во-первых, основной закон, по которому каждое понятие в человеческих орудиях языка становится этим и никаким иным звуком, – указывает он. – Как предметы в орудиях190чувств единичного отображаются с этой определённой фигурой, цветом и т.
д.,так в орудии общественного человека, в языке, они отображаются с этим определённым звуком. Говорит не собственно человек, а в нём говорит и обнародует себя другим, ему равным, человеческая природа. Потому следует сказать: язык естьодин-единственный и насквозь необходимый. Правда, во-вторых, язык в этомсвоём единстве для человека просто как такового никогда и нигде не выступает,но повсюду дальше изменяется и образуется действиями, которые оказывают наорудие языка область Земли и более или менее частое употребление, а на последовательность обозначения – последовательность наблюдаемых и обозначаемыхпредметов.
Однако и это происходит не произвольно или приблизительно, а построгому закону; необходимо, чтобы в орудии языка, стало быть, определённомупомянутыми условиями, выступал не один и чистый язык человека, а отклонениеот него, причём как раз это определённое отклонение» [598-599/112-113]. Поскольку человеческая природа есть не абстракция рассудка, безжизненная и неопределённая, а живущее разумной жизнью конкретное и потому различающеесяв себе самом на множество своих особенных определений всеобщее единство, постольку на Земле по необходимости существует определённое множество особенных языков и народов. Конкретно-всеобщее тождество человеческой природыФихте в "Речах" называет по-разному: то «разумной жизнью» [615/132], «живойжизнью» [635/155], «изначальной жизнью» [659/184], или «изначальным» и «изначальностью» [667-668/193-194], то, используя восходящее к Аристотелю религиозное представление о боге, «единой, чистой, божественной жизнью» [647/169],«изначальной и божественной жизнью», или даже просто «божественным» [667668/193-194].
Эта всеобщая сущность, или духовная природа человеческого рода,определённым образом сказывающаяся, прежде всего, в родном языке народа, ачерез язык – во всех явлениях народной жизни, делает народ именно этим, особенным, т. е. совершенно своеобразным, тождественным себе народом. В отличиеот народов, которые вследствие переселения кроме матери-родины утратили родной язык и вместе с ним – самотождественность, такой народ, по Фихте, есть изначальный, коренной народ, или пранарод. Словом, он есть просто народ – народ191как таковой. Поэтому, согласно философу, понятие народа включает в себя сохранение народом своего изначального местопребывания и родного языка:«Находящиеся под теми же самыми внешними влияниями на орудие языка, вместе живущие и продолжающие образовывать свой язык в непрекращающемся общении люди называются народом» [599/113].Если укоренённость в родной почве, сохранение субстанциальной связидуха народа с природой его родины позволяет народу как таковому оставаться потенциально способным при соответствующих условиях на свой лад развиться внацию как таковую, то действительным залогом его национального развития выступает сохранение им родного языка, ибо только это гарантирует народу непрерывное единство всей жизни его духа.
Именно в родном, или, по-немецки, материнском языке (die Muttersprache) строго определённым особенным способом являет себя всеобщая сущность всякого живого языка – та самая единая природа человеческого рода, в силу которой индивиды этого народа обозначают схваченноеими сверхчувственное не произвольными, а необходимыми, непосредственно ясными и понятными всем другим его индивидам чувственными образами. Фихтеизлагает действие открытой им закономерности развития живого языка следующими словами: «При всех изменениях, вносимых в продвижение языка упомянутыми выше обстоятельствами, эта закономерность не прерывается; и именно там,где новое, высказанное каждым единичным, достигает слуха всех, остающихся внепрерывном общении, она остаётся той же самой одной закономерностью. Послетысячелетий и после всех изменений, которые в этих обстоятельствах испыталовнешнее явление языка этого народа, всегда остаётся та же самая одна, изначально, стало быть, долженствующая вырваться наружу живая сила языка природы,которая непрерывно изливалась через все условия и в каждом из них должна быластать такой, какой она стала, в их конце – такой, какова она теперь, а через некоторое время, значит, станет такой, какой она тогда должна стать» [Там же].
Поэтому при неизбежно случающихся со временем мутациях внешних звуковыхформ такого самого по себе и для народа естественного языка его сверхчувственное содержание всегда остаётся одним и тем же – изначально единым и живым, из192себя самого развивающимся понятием, чьё необходимое развитие столь же выражает прошлую жизнь и уже достигнутое изначальным народом познание, сколь внастоящем побуждает его к новой, будущей (т.
е. поистине национальной) жизнии познанию. «Эта сверхчувственная часть в языке, всегда продолжающем оставаться живым, чувственно-образна, – подчёркивает Фихте, – она при каждом шагесводит целое чувственной и духовной, в языке изложенной жизни нации в законченное единство, чтобы обозначить одно, точно так же не произвольное, а из всейпрежней её жизни необходимо происходящее понятие, из которого и его обозначения острый взгляд, обращённый назад, может шаг за шагом воспроизвести всюисторию образования нации» [609/124-125].Родной язык есть неиссякающий духовный родник, исток и устье текущейиз века в век реки народной жизни потому, что он есть система речи одного животворящего народ духа – речи устной, изначально живой и в силу этого не сводящейся к мёртвой букве многих слов, написанных и читаемых людьми в книгах.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
