Диссертация (1145162), страница 39

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 39)

Соответственно, современные философы суть философы без настоящей философии. Хотя они, подобно настоящим философам,тоже называются философами, таковыми они выступают лишь по видимости, т. е.только как деятели философской культуры.Разумеется, быть философами не по существу, а лишь по явлению – ненасквозь случайная и произвольно избранная современными философами судьба.Несмотря на то, что некоторые философские феномены современности явно причастны к самым мрачным событиям минувшего века 103, вряд ли было бы лучше,если бы последние сто восемьдесят с лишним лет никто не считал философом себя и других, потому что хотя бы в виде множества таких индивидуальных, лич-102Hegel G.

W. F. Vorlesungen über die Philosophie der Religion II // G. W. F. Hegel. Werke in 20Bänden. – Bd. 17. Frankfurt am Main, 1996. S. 344. Ср.: Гегель Г. В. Ф. Лекции по философии религии // Г. В. Ф. Гегель. Философия религии в 2-х тт. – Т. 2. М., 1977. С. 333.103См. об этом: Lukács G. Die Zerstörung der Vernunft: Der Weg des Irrazionalismus von Schellingzu Hitler. –Berlin, 1955. В этой книге Лукач, прослеживая путь иррационализма от позднегоШеллинга и Кьеркегора через Ницше и философию жизни к Гитлеру, исследует всё более решительный отказ современных западных мыслителей от разумного мышления. Именно посягательство на разрушение разума, как назвал этот процесс Георг Лукач, сделало, к примеру, Джованни Джентиле одним из духовных лидеров итальянского фашизма, а Мартина Хайдеггерапривело к временному сотрудничеству с немецким национал-социализмом.176ных и групповых квазифилософских позиций философия, пусть только по видимости, но продолжала существовать в современном мире.

Если бы этих явленийне было, то философия сегодня вовсе не существовала бы для публики, что невозможно в силу существенного значения самого философского дела для развитиявсеобщей культуры. Стало быть, в пёстром многообразии современных точек зрения на философию прокладывает себе путь какая-то необходимость. К чему жеона ведёт? Надо думать, что к новейшей философии по существу. Поскольку, судя по всему, ещё не созрели условия для того, чтобы настоящая философия сделала следующий, уже не исторический шаг в своём развитии, постольку существуютсегодня столь разные индивидуальные, личные и групповые квазифилософиивзамен одной-единственной настоящей и, соответственно, масса независимыхдруг от друга или образующих коллективы деятелей философской культуры.

Покавсеобщее содержание философского дела не созрело для своей новейшей, чистологической формы, о которой шла речь в конце параграфа 2.1, пока оно не сформировало её, т. е. не вступило в такую свою формацию, которая нуждалась бы вомножестве настоящих философов и вызвала их появление, до тех пор никто из деятелей современной философской культуры свою индивидуальность и личностьне снимает, ибо не вынужден снимать.Необходимо признать, что такие временные промежутки, когда появляетсямасса философов без настоящей философии, не есть исключительно современноеявление.

Напротив, они всегда предшествовали крупным шагам в историческомразвитии философии и культуры. Впервые, как известно, такое явление произошло в античности, когда софисты подготовили выступление Сократа, Платона иАристотеля, а после Аристотеля популярное философствование в духе различныхэллинистических школ не прекращалось вплоть до конца классической древности,образовав питательную среду для возникновения и распространения христианства.

Ещё раз немалое число квазифилософов появилось в эпоху схоластики и Ренессанса, перед началом новой философии у Фрэнсиса Бэкона и Рене Декарта. Вчетвёртый раз это случилось в так называемый «философский век» – в век Просвещения, что послужило своеобразной увертюрой к классической немецкой фи-177лософии Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля. Тогда даже некоторые монархи начали философствовать, отчего многим показалось, что осуществилось платоновскоепредначертание того, что философы встанут когда-нибудь во главе государств.Годы, прошедшие со времени смерти Гегеля, тоже были такой паузой, когда непрерывное развитие единого содержания настоящей философии на своей поверхности выступило в дискретной форме весьма многообразного, иногда довольнояркого индивидуального и личного философствования нефилософов по существу,заразительные примеры которого дали Шеллинг, в расцвете сил отказавшийся отсвоего прежнего философского творчества ради философии мифологии и откровения, Кьеркегор, Конт, Шопенгауэр и Ницше, а так же известные деятели философской культуры ХХ столетия – такие, например, как Гуссерль, Бергсон, Витгенштейн, Хайдеггер, Гадамер, Фуко, Делёз и Деррида.Поскольку эта пауза случилась по окончании исторического развития философии, постольку ныне мы имеем крайне противоположные формы наличногобытия философии и философов: множество почти без единства (конечно, не совсем без единства, отчего современные философы, несмотря на поразительноеразнообразие их часто взаимоисключающих одна другую позиций, правы, не отказываясь от того, чтобы называться одним именем, т.

е. философами) и единствопочти без множества (разумеется, не совсем без множества, поскольку две с половиной тысячи лет исторического развития философии всё же дали полтора-два десятка настоящих философов). Понятно, что эта законченная противоположностьне является истинной формой их бытия, ибо противоположность вообще есть необходимая и потому неизбежная, но отнюдь не высшая ступень всякого развития.Поэтому задача, которая стоит перед по-настоящему современной, или новейшейфилософией, состоит в том, чтобы преодолеть этот разрыв единого и многого,всеобщего и особенного, сущности и явления, вследствие которого присутствиефилософии и философов в мире культуры в начале третьего тысячелетия христианской эры стало весьма призрачным, признаваемым чуть ли не только в силутрадиции.

Именно из-за того, что те, кто является философами в наши дни, в своём подавляющем большинстве стали забывать единую сущность философии, а178порой даже категорически отрицать её существование, их сегодня не слушают (начто с их стороны в последнее время всё чаще звучат жалобы), а если и слушают,то это, как правило (из которого, конечно, есть исключения) не имеет иных последствий, кроме укрепления убеждения в том, что слушать их не стоит – покрайней мере, до тех пор, пока современные философы хотя бы в главных пунктах не достигнут согласия между собой.

Конечно, для тех, кто философствует сегодня, плюрализм мнений гораздо комфортнее, чем их принудительное однообразие. Однако следует осознать, что это более или менее случайное многообразиеточек зрения на философию необходимо философам лишь как исходный пункт иусловие достижения ими по-настоящему свободного единомыслия, ибо в противном случае философия неизбежно превращается в филодоксию, т.

е. в арену индивидуальных амбиций и бесконечных личных или групповых споров, не имеющихотношения к познанию истины 104.По-настоящему современной, т. е. по сути, а не лишь по времени своего появления на свет, новейшей философией следует считать сам абсолютный дух философии, исподволь накапливающий энергию, необходимую для её дальнейшего,уже не исторического, а логического развития. Поэтому она существует пока ещёв почти не проявленном виде – как поставленная всей классической (а в особенности – классической немецкой) философией задача, или проблема, которую понеобходимости должны осознать и начать решать те, кто в наше время носит имяфилософов.

Эта проблема, как уже сказано, заключается в снятии развитого допротивоположности различия явления и сущности философии, в разрешении противоречия её феноменальной и ноуменальной форм – противоречия, делающегонастоящую философию для подавляющего большинства людей наукой за семью104Филодоксия – иронический термин, изобретённый Платоном для обозначения того, чем занимались софисты, и подхваченный Кантом. Кант углубил установленное Платоном принципиальное различие между философией и филодоксией (между любовью к мудрости и любовью комнениям), указав в предисловии ко второму изданию "Критики чистого разума" на двух противников метафизики как науки – на догматизм «болтливой поверхностности, присвоившийсебе претенциозное имя популярности», и на скептицизм, «который быстро расправляется совсей метафизикой».

Их сторонники, по словам Канта, стремятся «вообще сбросить оковы наукии превратить труд в игру, достоверность – в мнение, а философию – в филодоксию» (Кант И.Критика чистого разума // И. Кант. Собр. соч. в 8-ми т. – Т. 3. М., 1994. С. 34-35).179печатями. Новейшей философии предстоит совершить то, чего до сих пор настоящая философия ещё не сделала и чему, собственно, призвана содействовать всядоселе небывалая рать современных философов и преподавателей философии, хотят они того или нет.

Объективное назначение этого как никогда плотного множества деятелей философской культуры, к которому считает себя принадлежащим иавтор этой диссертации, состоит в содействии тому, чтобы тогда, когда вновь, какдело теперь уже новейшего, т. е. будущего, времени вечности выступит настоящая философия, она перестала быть, как в прошлом, уделом лишь замкнутого сословия жрецов, излагающих её содержание на мало кому понятном философскомязыке.Платон, отстаивая право настоящих философов на эзотерическое знание истины, утверждал в своём знаменитом VII письме: «Вот что я могу сказать обовсех, кто уже написал и напишет, что они понимают то, чем я серьёзно занят, таккак слушали или меня, или других, или будто бы постигли сами: по моему мнению, они в этом предмете вовсе ничего не смыслят.

Характеристики

Список файлов диссертации