Диссертация (1145162), страница 19
Текст из файла (страница 19)
Следует,правда, признать, что сам Гегель, того не желая, дополнил арсенал приверженцевэтойстаройтрадицииновымаргументом,назваввсвоихлекцияхаристотелевскую манеру начинать рассмотрение предмета манерой мыслящегонаблюдателя 38. Насколько же верно укоренившееся представление, что началомпознания Аристотель считает опыт? Дадим ответ на этот вопрос, опираясь главным образом на его "Метафизику", посвящённую первой философии, и две другиеработы философа, в которых он тоже рассматривает отношение познания и опыта.Аристотель начинает определение предмета первой философии с выявления различия опыта (ἐμπειρία), техники (τέχνη) и познания (ἐπιστήμη) 39. «Вселюди по природе стремятся к знанию, – утверждает он в первых строках "Метафизики".
– Признаком этого является влечение к чувственным восприятиям;полезны они или нет, к ним склонны, и к зрительным восприятиям – больше36См.: Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии. Кн. вторая // Г. В. Ф. Гегель. Сочинения.– Т. X. М., 1932. С. 225.37Там же. С. 236.38Там же.39Два последних древнегреческих термина в русском академическом издании работ Аристотеляпереводятся как «искусство» и «наука».85других» 40. Из чувственных восприятий у некоторых животных и у людей,согласно Аристотелю, возникает память, а из памяти – опыт: «Многиевоспоминания того же самого предмета составляют возможность одного опыта»[Метафизика, I, 1, 980b]. Среди животных причастны к опыту только наиболеесообразительные; люди же, наряду с опытом, причастны к технике и к познанию.Но хотя техника и познание, возникая у людей вслед за опытом, кажутся производными от него, в действительности они существенно отличаются от опыта идруг от друга.«Техника возникает тогда, когда из многих эмпирических замечанийрождается одна мысль, схватывающая всеобщее, – полагает Аристотель.
– Так,например, представлять себе, что Каллию при какой-то болезни помогло такое-тосредство и оно же помогло Сократу, а также многим другим единичным, естьопыт, но определить, что это средство при этой болезни помогает всем какого-тоодного вида (к примеру, вялым или желчным при сильной лихорадке) естьтехника» [Там же, I, 1, 981а]. С его точки зрения, опыт есть знание общего многимединичным, т. е. особенного, свойственного каждому из них в отдельности, атехника есть постижение определений, принадлежащих всем единичным того илииного особенного вида, т. е.
именно всеобщих определений, которые опытным путём постичь нельзя, так как опыт не способен свидетельствовать обо всём даже впределах одного вида. Поэтому действительным источником техники являетсядля Аристотеля отнюдь не опыт, как кажется, но ум – мышление, рождающеемысль, ибо только ум в состоянии схватить всеобщее содержание и выразить егов форме мысли. Поскольку любое дело (к примеру, врачевание) относится именнок единичному, постольку имеющие опыт преуспевают в делах больше владеющихтолько техническим знанием.
Что же касается знания и понимания, продолжаетАристотель, то мы правильно считаем обладающих техникой мудрее тех, ктоимеет опыт, ибо мудрость у всех больше зависит от знания, чем от способности40Аристотель. Метафизика, I, 1, 980a. Ссылки на произведения Аристотеля далее будут даваться в тексте параграфа с указанием в квадратных скобках названия работы, а так же номеровеё книг, глав и страниц по универсальной пагинации. Выдержки из "Метафизики" Аристотеляприводятся в переводе автора диссертации.86действовать, а владеющие техникой, в отличие от лишь опытных, знают причину,или всеобщее определение того, что делается каждом единичном случае.
Ведьопытные, следуя указаниям чувственных восприятий, сохранённых памятью,только и знают, например, что огонь жжёт, а обладающие техникой знают,почему он жжёт, т.е. причину жжения, отчего они и могут быть наставниками, которые почитаются больше, чем просто деятельные, опытные люди, рутинно владеющие своим ремеслом.
Ремесленник, по словам Аристотеля, отчасти подобеннеодушевлённой природе, так как он делает то или иное благодаря навыку ипривычке, не зная того, почему он действует так, а не иначе – как огонь, которыйпо природе жжёт, но не знает, почему он жжёт. «Наставники более мудры неблагодаря способности действовать, а потому, что они владеют логосом и знаютпричины. Вообще признак, отличающий знающего от незнающего, естьспособность научить, – заключает Аристотель, – отсюда ясно, что техника вбольшей степени есть познание, чем опыт, ибо она способна научить, а опыт неспособен» [Там же, I, 1, 981b].Но техника, согласно Аристотелю, есть ещё не познание как таковое, иболюбая техника имеет дело только с возникающим и исчезающим – с тем, чтоможет быть, а может и не быть (так, врачевание имеет дело с излечимыми болезнями, зодчество – со зданиями, которые можно построить и разрушить, и т.
п.).Владеть техникой, поясняет философ, значит созерцать, почему «возникает иисчезает нечто из того, что может быть и не быть и чьё начало в творце, а не втворимом» [Никомахова этика, VI, 4, 1140а]. Всё это есть не по необходимости,но случайно, а потому может быть таким или иным. Однако «предмет познания неможет быть иным», – утверждает Аристотель, так как «познаваемое есть понеобходимости и, стало быть, вечно, ибо всё сущее по необходимости вечно, авечное не возникает и не исчезает» [Там же, VI, 3, 1139b].
В отличие от техники,познание как таковое есть познание причин вечного, непреходящего сущего,отчего оно выше и мудрее техники. Если чувственное восприятие естьсозерцательное состояние души человека без логоса, т.е. без созерцания умомпричин того, что она чувствует, а опыт – её деятельное состояние без логоса, т.е.87без созерцания умом причин того, что она делает, то техника есть творческоесостояние человеческой души с логосом, или с созерцанием умом причинслучайного (преходящего) сущего, которое она творит, а её созерцательноесостояние с логосом, или с созерцанием умом причин необходимого (вечного инеизменного) сущего есть познание как таковое [См.: Там же, VI, 4-7, 1140а1141а]. При этом самым высоким в познании как таковом будет то познание, каким ум созерцает первые начала и конечные, а не ближайшие или средниепричины вечно сущего 41, ибо этим познанием познаётся то, почему и ради чегоесть всё сущее, а не только что-нибудь из него.
Оно же будет и самым мудрымпознанием, так как быть мудрым означает знать то, что трудно знать (чувственноевосприятие столь немудрено как раз потому, что оно легче всего, отчего чувствовать присуще не только всем людям, но и животным), а знать первые начала иконечные причины сущего для человека труднее всего, хотя сами по себе они, будучи совершенно удалены от чувственных восприятий, наиболее познаваемы.«Наиболее познаваемы первое и причины, – указывает Аристотель, – так какчерез них и из них познаётся остальное, а не они через то, что им подлежит»[Метафизика, I, 2, 982b]. Это мудрейшее из познаний Аристотель называет первойфилософией, высшей мудростью самой по себе и для человека, ибо, познаваясущее как таковое и то, что присуще ему самому по себе, она познаёт его первыепричины и начала, выше которых ничего нет [См.: Там же, IV, 1, 1003a; VI, 1,1026a].Обладающий этой мудростью «насколько это возможно, познаёт всё, хотяи не познаёт каждое единичное в отдельности», – пишет Аристотель [Там же, I, 2,981a].
Созерцая первые причины и начала сущего как такового, он познаёт товсеобщее, выше которого, как уже сказано, ничего нет. Но, познавая эти начала ипричины, он тем самым познаёт и всё лежащее ниже их, в том числе – любое41Ближайшие и средние причины вечно сущего выступают, согласно Аристотелю, предметамитретьей и второй философии (или, если выражаться на современном языке, физики, познающей физическую природу, поскольку это вечно сущее находится в движении, и математики,направленной на те вечные сущности, которые неподвижны) [См.
об этом: Метафизика, XII, 1,1069а-1069b].88единичное подлежащее, в котором сказывается необходимое действие всеобщихпричин и начал. Поскольку же первая философия есть познание самих первыхпричин и начал, она есть самое истинное познание, или познание самой истины,так как самое истинное есть причина истинности всего последующего, а такойпричиной по необходимости выступают только первые причины сущего. Ведьони истинны не в какой-то момент времени и причина их бытия – не в чём-тоином, как у единичного, а, напротив, они сами есть причина определённого бытиявсего остального, «так что насколько единичное имеет бытие, настолько иистину» [Там же, II, 1, 993b].Каковы же первые причины и начала сущего как такового? О причинахили началах, сообщает Аристотель, говорят в четырех значениях.
Во-первых,причиной считают то, почему какая-то вещь есть именно это, а не иное, т. е. еёособенную сущность, или суть определённого бытия, названную Платоном эйдосом. Например, глаз по сути – это тот глаз, который видит, ибо нарисованный глазесть глаз только по видимости, а невидящий – лишь по имени. Во-вторых, как опричине говорят о материи вещей – о том, из чего всё произошло и стало быть. Отаком начале как о воде, бесконечном воздухе и т. п.
вели речь первые мыслители,философствовавшие о природе. В-третьих, причиной называют то, откуда началодвижения. Согласно Аристотелю, это значение причины родилось из уяснениянедостаткаматериальнойпричины,ибоеслидажеверно,чтовсякоевозникновение непременно происходит из чего-то одного, то остаётся неясным,почему из этого одного возникает что-то иное. Такой движущей, или действующей причиной выступает, например, у Анаксагора ум. Четвёртое значениепричины противоположно третьему, ибо оно раскрывает то, ради чего происходитвозникновение и движение – его цель. Эту конечную причину Сократ и Платонназывали благом, ибо благо у них есть цель всякого возникновения и движения[См.: Там же, I, 3-6, 983а-988а].Аристотель принимает все эти выдвинутые до него определения причиныи после подробного рассмотрения логических трудностей, возникающих из признания этих определений в отдельности друг от друга, возводит их к двум89основным отношениям, исследование которых позволяет ему раскрыть первуюпричину и начало всего сущего.
Одним из них выступает отношение возможности(δΰναμις) и действительности (ἐνέργεια), другим – отношение материи (ὕλη) иформы (μορφή), т. е. подлежащего определению (ῦποκείμενον) и определяющегоего логоса (λόγος), или идеи (ἰδέα) [См.: Там же, VII, 3, 1028b-1029а; VIII, 1,1042а]. Согласно Аристотелю, понятие первой сущности всего сущего состоит втом, что она есть отнюдь не только возможность и материя, а единствовозможности и действительности, материи и формы, подлежащего и сказуемого.Поэтому любое конечное сущее имеет материю, в которой содержится форма, ибодля того, чтобы материя единичного и особенного в действительности стала тем,возможность чего она есть, безусловно необходим всеобщий логический процесс– процесс самоопределения идеи.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
