Диссертация (1145162), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Однако время идвижение вечны. Они не могут возникнуть и исчезнуть, ибо, если нет времени, тоничего не может быть ни до, ни после него, так как до и после суть определениявремени, а движение так же непрерывно, как время, ибо время есть или то же самое, что движение или то, что не может не двигаться [См.: Там же, XII, 6, 1071b].Во-вторых, необходимо, чтобы эта вечная неподвижная сущность была вечнодвижущей или творящей, т. е. чтобы её действительность, вызывающая движениеили творение, на деле первенствовала над возможностью двигать или творить,ибо то, что обладает, прежде всего, только возможностью действовать, может и недействовать.
Поскольку же находящиеся в движении вещи и творящий свойпредмет рассудок существуют, постольку, заключает мыслитель, есть и не можетне быть такое первое начало, сущность которого – действительность как таковая,не обусловленная никакой возможностью, или энтелехия [См.: Там же]. Именноэто безусловно единое начало всех начал есть то, что своей вечной деятельностьюразделяети,такимобразом,определяетматериюиформу,выступаяпервопричиной и первоначалом всего сущего – тем, благодаря чему совершаетсялюбое движение из возможности к действительности в мире вещей и из действительности к возможности в конечном, т. е. не безусловном, пассивном уме, который действует лишь по мере возможности.94Поскольку сущее как таковое неизменно, ибо ему как совершеннойдействительности просто не во что изменяться, и по числу одно, так как в нём нетиного, которое как второе вместе с ним составило бы многое, постольку в егопознании, согласно Аристотелю, невозможно даже возможное в познаниипредметов рассудка заблуждение относительно их свойств.
Лишь догадки о первой сущности всего сущего могут быть истинными или ложными, отчего перваяфилософия как познание безусловной действительности, или энтелехии, естьбезусловно истинное познание, полное и окончательное различие истины изаблуждения. Все определения сущего как такового и того, что присуще ему самому по себе, есть безусловно истинные определения; в противном случае это –не его определения, а те, которые не принадлежат предмету первой философии.Что же присуще сущему как таковому самому по себе?Зримой вечностью является, по Аристотелю, первое небо – находящаяся внепрерывном, т. е. круговом, движении сфера неподвижных звёзд. Есть, сталобыть, первая причина – начало его движения.
Поскольку же это небо как среднеедвижимо и движет, постольку то первое, что его движет, движет, само будучинедвижимым. Этот неподвижный вечный двигатель и есть, по Аристотелю,незримое начало космоса – безусловная действительность, или энтелехия. Как жеон движет? Аристотель утверждает, что первый двигатель движет как то, к чемустремятся и что мыслят, ибо и они движут, будучи неподвижны. При этом, уточняет он, единым началом всех наших стремлений выступает мышление, «так какмы стремимся к чему-либо, конечно, потому, что полагаем это прекрасным, а непотому мы полагаем это прекрасным, что стремимся к нему, ибо начало – мышление» [Там же, XII, 7, 1072а].
Однако, в отличие от наших стремлений, которыемогут быть вызваны любым внешним предметом, если он покажется нам прекрасным, мысль движется только тем, что мыслят, т. е. мыслимым. Мыслящий жемыслит не то, что есть как-нибудь, неважно каким образом, а только то, что естьдля мысли.
Даже конечный ум, направленный на отличные от него предметы,созерцает лишь суть определённого бытия (например, – треугольник как таковойи его свойства), а она есть для мысли только благодаря деятельности самого95мышления. Поэтому в мышлении то неподвижное, что движет, есть то же самое,что движется, отчего его движение есть самодвижение, т. е. движение в покое ипокой в движении. Ум и его предмет, мыслимое, при всём их различии всущности тождественны, ибо их различие есть различие самогό единого: «Умдвижется мыслимым, причём мыслимое есть иная для себя самой состихия(συστοιχία), а первое в ней есть сущность, и сущность простая и действительная.Единое и простое есть не то же самое: единое означает меру, а простое – каким-тообразом принадлежащее единому. Однако прекрасное и из себя самого постижимое – в этой состихии и есть вечно лучшее или аналог первого» [Там же].Поэтому, заключает Аристотель, первым предметом стремления, который естьпредмет воли как таковой, и первым предметом мышления выступает само единое– то, что не только кому-то кажется прекрасным и хорошим, но и вдействительности, т.
е. само по себе, прекраснее и лучше всего. Стало быть,энтелехия движет как цель и именно как высшая, единая, всеобщая цель – благокак таковое само по себе.Одно из свойств, присущих энтелехии как безусловно действительнойсущности всего сущего, состоит, следовательно, в том, чтобы быть первымдвигателем – началом и концом вечного движения вселенной. Поскольку жеэнтелехия в действительности есть высшая цель всякого движения, стремления имысли, а не только для чего-то является или кем-то полагается высшей целью,постольку она, пишет Аристотель, «движет как любимое» [Там же], причёмименно как любимое само по себе, а не потому, что кто-то любит его.
Это означает, что влекомое благом как таковым движется и, будучи движимым, движетостальное. Ведь то, что движется по этой причине, может измениться к лучшему,стать действительно иным. Вольно или невольно достигая наилучшего для себясостояния, т. е. в действительности становясь тем, чем оно может быть, всё сущее,таким образом, движется по кругу: становясь иным, оно приходит к себе самому,поистине становится собой.
По мысли Аристотеля, в становлении собой всёсущее совершает вечный круг любви, ибо любовь как движение к прекрасномуради него самого и есть то, что делает всё и каждое отвечающим сути его опреде-96лённого бытия – таким, каким оно может и действительно должно быть 45. «Сталобыть, сущее есть по необходимости, и насколько оно необходимо, оно прекрасно,и начало правильно, – резюмирует Аристотель. – Ведь необходимое означает илинасильственное помимо стремления или то, без чего нет хорошего или то, чтопросто не может иначе» [Там же, XII, 7, 1072b].
В первом значении необходимывсе вещи, во втором – рассудок, а в третьем – само благо как то, ради чегопроисходят все возможные изменения, и что поэтому не может действоватьиначе, чем оно действует.Действуя только таким образом, т. е. определяя себя самого, благо как таковое выступает необходимостью всех возможных определений иного, котороестановится собой, действует и мыслит, в конечном счёте, по причине этой высшей, всеобщей цели. Именно в этом состоит безусловно свободная деятельность,неиссякающая энергия первоначала всего сущего, истинная действительностьопределяющего основания любого определённого существования, как зримого,так и незримого. «Так вот на какое начало подвешены небо и природа!», – восклицает обычно сдержанный Аристотель [Там же]. Поэтому знать, что естьсущее как таковое, или всё сущее в его собственном основании, значит знать,почему оно есть – в чём причина его определённого бытия и мышления.
В своёмнеобходимом первоначале мышление и бытие тождественны: начало познанияесть начало бытия и, наоборот, начало бытия есть начало познания. Энтелехия какпервоначало мышления и бытия есть, таким образом, единая истина – то, почемуи ради чего существует всё сущее. Прежде всего, эта истина есть, ибо не может небыть, а потому она может быть познана нами и по необходимости познаетсяпервой философией как той формой любви, которая имеет своим содержанием иединственной целью само первоначало как всеобщее тождество мышления и бытия.45Именно эта мысль Аристотеля позднее получила популярную форму категорического суждения «Бог есть любовь».
Но поскольку субъект суждения, по верному замечанию Гегеля, раскрывает определённость своего содержания лишь в его предикате, постольку это положение наязыке первой философии Стагирита может быть сформулировано следующим образом: «Естьлюбовь, основанием которой выступает энтелехия как причина себя самой и тем самым – всегосуществующего».97Поскольку же всеобщее тождество мышления и бытия вечно живо и деятельно, постольку причастность к вечной жизнедеятельности блага естьблаженство. Жизнь первоначала, говорит Аристотель, «самая лучшая – такая,какой мы живём малое время.
Оно так живёт вечно, но для нас это невозможно»[Там же]. Лишь малое время мы живём так потому, что как единичные существаиз-за своей материи, или потребностей одушевлённого тела мы много спим, акогда бодрствуем, отнюдь не всегда любим благо как таковое, а преимущественновспоминаем и надеемся, ибо вынуждены трудиться для поддержания своей жизнии ради удовольствия делаем много иных дел, не имеющих отношения к такойтеории, как первая философия, т. е.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
