Диссертация (1145159), страница 42
Текст из файла (страница 42)
Souvenir,то есть акт восстановления прошлых перцепций, не является необходимой структурой личности (personhood),поэтому воспоминания могут быть утеряны без разрушения личного тождества. Но, в отличие от воспоминаний,память - это так же основа самосознания, рефлексии, поэтому ее место в структуре личности Бобро предлагаетсравнить с функцией контрфорсов средневековых соборов, разрушение которых привело бы к падению и сознанияличности (стен), и рациональности (крыши) присущего человеку способа мышления. Хотя тождество личности неможет полагаться на память и нуждается, по Лейбницу, в поддержке со стороны тождества субстанции, без памятимы были бы лишены возможности осознания этого тождества.
Bobro, Marc Elliott. Self and Substance in Leibniz.Kluwer Academic Publishers, 2004. Р. 35.328Лейбниц Г.В. Сочинения в 4-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1983. С. 239.329Декарт Р. Сочинения в 2 т. Т. II. М.: Мысль, 1994. С. 41.187воспоминание, а просто опираемся на него в акте познания фактических истин. Вэтом случае прошлое в настоящем мыслится абсолютно достоверно, но необязательно ясно осознается как прошлое, зато оно представлено какосознаваемый опыт внутренней непрерывности, как память и тождественная себеличность, даже если сопровождается отсутствием или полной утратойвоспоминаний (впрочем, только временными отсутствием и утратой).Не удивительно, что в этой достоверной, хотя и недостаточно определеннойобласти самосознания, трудно провести четкие терминологические различия, затоименно здесь весьма кстати приходится достигнутое прежде понимание памятикак границы перехода от виртуального к актуальному, от пассивности простогосохранения следов прошлого к действенности их осознания в воспоминании, и, вконечном итоге, к осознанию самого этого действия воспоминания кактождественного себе «я», узнающего себя в своем выборе и поступках, взаслуженных наградах и наказаниях.
Сквозь поверхность сознания «я» в качествеего непосредственной основы всегда просматривается память, достоверный опытнепрерывности, который по мысли Лейбница освобождает нас от локковскогосведения личности к воспоминанию и позволяет разглядеть принципиальноеединство морального и реального тождества, внутреннего «я» и бесконечноговеличия предустановленной гармонии 330.Сознание «я» сопряжено с отчетливым восприятием настоящего в его отличииот прошлого, восприятием действительного в его отличии от неактуального илитолько возможного. Декарт и Локк, каждый по-своему, выражают обостренноеощущение этой точечной и ограниченной актуальности настоящего, но Лейбницусовершенно незнакомы подобные переживания, ему представляютсянеобоснованными декартовские размышления о воле Бога, поддерживающейнаше бытие, предполагающие дискретность времени и непредопределенностькаждого нового момента существования331.
Вместо этого он настаивает, чтобудущее уже содержится в прошлом, и тождество личности определяется не330331Лейбниц Г.В. Сочинения в 4-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1983. С. 237.Лейбниц Г.В. Сочинения в 4-х т. Т. 3. М.: Мысль, 1984. С. 179.188столько сознанием настоящего, сколько непрерывностью памяти. Каждая монадавыражает в своем настоящем изначально заложенные черты характера, семеназнания и действий, проще говоря – содержание индивидуального понятия,haecceitatem, которое в момент творения было определено столь полно, что Богвыводит из него с необходимостью все будущее Александра, Цезаря и любогоиного человека332.Впрочем, нельзя сказать, что действительность для Бога – лишь извлечениесамоочевидных следствий из заданных понятий.
Как мы знаем, каждое из этихпонятий выражает полноту мира, но действительность прибавляет известныймомент ограничения и ущемления полноты, поскольку из всех возможностейреализации Бог выбирает только одну единственную – мир наилучший, но всеравно не совершенный и не полный. В этом мире мы встречаемся с определеннымвыбором Бога, и хотя речь идет о выборе наилучшего целого, обстоятельства,которые нас окружают, и наши действия под влиянием этих обстоятельствотнюдь не обязательно опознаются нами как наилучшие. Иными словами,действительность предстает как непрерывный конфликт целого и части,совершеннейшего в своей идеальной полноте и несовершенного в своейограниченности, более того – как внутренний конфликт каждого единичногодействия, в котором спонтанность воли сталкивается с принуждающим диктатомизбранного Богом миропорядка.Несовершенство наилучшего мира (как и всех возможных миров) в конечномитоге определено ограниченностью монад, несовершенством их воли, так что,отражая в себе весь мир, каждая монада принимает отражение и своейсобственной воли, рассеянное в бесконечности других монад и их воль333.
Всядрама действительного и действующего «я» в том и состоит, что ему нужнораспознать в своем акте, сколь угодно безрассудном, спровоцированномЛейбниц Г.В. Сочинения в 4-х т. Т. 1. М.: Мысль, 1982. С. 132, 331. Подробнее см., например, Cover J. A.,O’Leary-Hawthorne, J. Substance and Individuation in Leibniz. Cambridge University Press, 2003. Рp. 182-183.333«…В простых субстанциях бывает только идеальное влияние одной монады на другую, которое можетпроисходить лишь через посредство Бога, поскольку в идеях Божьих одна монада с основанием требует, чтобыБог, устанавливая в начале вещей порядок между другими монадами, принял в соображение и ее». Лейбниц Г.В.Сочинения в 4-х т. Т. 1.
М.: Мысль, 1982. С. 421-422 (курсив автора).332189страстями или внешними обстоятельствами, проявление своей свободы и, болеетого, признание этой свободы Богом в предустановленной им гармонии мира.Достичь этого мы можем лишь в том случае, если признаем в основе каждогосвоего выбора наличие предрасположенности, восходящей к идеальнойопределенности монады, к субстанциальному тождеству «я», в которомопределяется начальная точка последовательности, памяти и сознания. Как бы нибыла тягостна форма временной последовательности, ограничивающаявозможности нашего восприятия и действия, она есть лишь определенная мера, вкоторой запечатлелась готовность воспринимать и действовать в мире, некаяестественная память, обеспечивающая нас возможностью соотнесения с самимисобой.
Лейбниц говорит об этой мере как объеме души, позволяющем монадезаключать в самой себе все, что с ней происходит, выражая в единичности самойсебя безмерность Бога и бесконечность мира 334. Собственно, эта мера и естьединственный способ распознать в отдельном действии предшествующийсвободный выбор, в обстоятельствах этого действия – фрагмент наилучшего извозможных миров, и, наконец, в осознании своей воли как склоненной копределенному выбору – встречу с волей Бога, что и будет окончательнымдоказательством бытия Бога, то есть возможности понятия Бога идействительности предустановленной гармонии.Действительный мир непостижим для разума, поскольку его основаниемявляется бездонная воля Бога, вот почему гипотеза предустановленной гармонииоставалась бы недоказанной, если бы априорное рассуждение из принципадостаточного основания не могло быть подкреплено апостериорнымдоказательством из очевидности согласия свободной воли и мирового порядка.
В«Теодицее» Лейбниц указывает, что Бог создает монаду как сущность дослучайных свойств, как природу до ее действия335. Воля сотворенной монадыполностью автономна, то есть определяет саму себя, в ней нет греха, нет ниактуальности действия, ни пассивности страдания. Однако в этой сущности334335Там же. С. 153.Лейбниц Г.В. Сочинения в 4-х т.
Т. 4. М.: Мысль, 1989. С. 384.190идеально уже определены все возможные отношения ее с другими монадами, всевозможности действия и восприятия, и последующий выбор наилучшего извозможных миров означает, что каждое действие одной монады будетдополняться теперь страданием другой и, обратно, ее страданию будетсоответствовать чужое действие336. То, что в сущности было уникальностьюточки, разворачивается теперь во временную непрерывность действительности, вкоторой смесь пассивного и активного, материального и духовного, вынужденныхпоступков и свободных действий может показаться сколь угодно бессмысленнойи нелепой, ведь, действуя, мы совершенно не замечаем воспринимающейприроды других монад, и точно так же в своем восприятии, в бесконечностимельчайших перцепций, не узнаём осуществление чужого действия337.