Диссертация (1145159), страница 46

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 46)

Т. I. 2-е изд., дополн. и испр. М.: Мысль, 1996. С. 82.Там же. С. 464.204уменьшается и движение «духов» становится плавным, на смену возбуждениюприходят спокойствие и легкость в действиях души, а также приятноеосвобождение от недовольства и раздражения. Мы получаем привычку в тотсамый момент, когда новые пути «жизненных духов», а это и есть впечатленияощущения и памяти, становятся внутренними маршрутами души, ее свойствами,«естественным» началом ее собственных действий и суждений. Вернемся теперьк отношению привычки и памяти. У Декарта память представляла собой наборследов, которые прокладывались «жизненными духами» в складчатой материимозга.

В сравнении с памятью привычка, и у Декарта, и у Юма, лишь углубляетследы и делает естественным восприятие новых впечатлений по аналогии спрежними. Это не умаляет различия памяти и привычки, однако ведет нас нестолько к их противопоставлению, сколько к пониманию того, что привычкапросто завершает превращение впечатлений в идеи, начатое уже в памяти ивыраженное в сохранении не идей, но их «порядка и расположения». В привычкемы обретаем собственное действие души, которое, тем не менее, совершается наоснове памяти.Чтобы лучше понять это превращение стоит взглянуть на то, как Юманализирует восприятие времени.

Отрицая наличие какого-либо особого чувства,или впечатления, времени, он сводит понятие времени к простойпоследовательности впечатлений 368. При этом воспроизводится локковскийаргумент, согласно которому нашим восприятиям положен определенный порогдлительности, так что все восприятия сводятся к минимальным впечатлениям,полностью лишенным внутренней длительности и образующим вместе однувременную последовательность369. Здесь неизбежно возникает вопрос, как жевоспринимается сама последовательность, если иных восприятий, кромевосприятия каждой из сменяющих друг друга идей, природой человека непредусмотрено? Юм не дает на этот вопрос никакого ответа, кроме довольнонеопределенного указания, что речь должна идти не столько о восприятии,368369Там же. С. 94.Там же.

С. 97.205сколько «о способе появления впечатлений в уме» 370. Несмотря на своюнеясность, это указание приобретает чрезвычайную ценность в контексте нашихрассуждений о памяти и привычке как превращении впечатлений в собственнуюактивность ума. Действительно, если представить, что уже простейшеевпечатление присваивается умом и благодаря этому только и наделяетсяживостью и силой веры и согласия371, то станет ясно, что восприятие новоговпечатления уже в самом своем действии содержит отношение кпредшествующему, и даже в том случае, когда это предшествующее невспоминается нами определенно, мы воспринимаем временнуюпоследовательность в самом «способе появления» нового впечатления.

Итак,восприятие временной последовательности, память и привычка размечают собойопределенные вехи в превращении внешнего восприятия в собственное действиедуши, и хотя Юм отдает предпочтение привычке, мы увидим дальше, что именнопамять задает основную форму этого действия, поскольку в ней определяетсяединичность действующего субъекта, тождество «я».Особую ценность привычке придает ее роль в разрешении проблемыпричинности. Как мы видели, Юм вводит поначалу отношение причинности вкачестве третьей разновидности ассоциации, но в отличие от смежности исходства ассоциация причинности представляет собой определенный парадокс,поскольку, не ограничиваясь рамками опыта, ведет нас от наличных впечатленийи идей к суждению о будущих впечатлениях 372.

Вопреки собственным словам определьном характере ассоциаций как принципов человеческой природы и оневозможности исследования причин этих принципов, Юм предпринимает анализпонятия причинности и раскрывает роль привычки в установлении причинно-Там же. С. 96.Собственно, это присвоение происходит и на уровне выбора терминологии. Юм пользуется термином«впечатление», но, как мы видели, сразу же отвлекается от действия нанесения отпечатка, чтобы иметь дело лишьс внутренними фактами ума, то есть с отпечатками, уже присвоенными в качестве элементов самой познающейдуши.372«Итак, по-видимому, из трех отношений, не зависящих от самих идей, единственное отношение, которое можетвыводить нас за пределы наших чувств и которое сообщает нам о существовании и объектах, нами не видимых инеосязаемых, есть причинность.

Поэтому, прежде чем покончить с вопросом о познании, мы постараемся вполневыяснить это отношение». Там же. С. 131.370371206следственной связи. Поскольку сами по себе идеи никак не связаны друг с другом,простое наличие в опыте одной из них не может вести к заключению о еевоздействии на какую-либо другую идею. Наблюдая бильярдный шар в моментего столкновения с другим шаром, мы не можем из самой идеи шара вывестипоследующее движение второго шара, если в прежнем нашем опыте еще ненаблюдалось подобной связи идей и действий. Это означает, что суждение опричинности не может обойтись без опоры на память, но здесь сразу приходитсяоговориться.

Во-первых, нам не обязательно помнить прошлые впечатления и ихсвязи, чтобы делать вывод о будущих событиях, поскольку даже там, где«впечатления совершенно изгладились из нашей памяти, убеждение,порожденное ими, могло все же остаться» 373. Например, «идея погружения тактесно связана с идеей воды, а идея захлебывания – с идеей погружения, что нашум совершает переход без помощи памяти» 374. А, во-вторых, сами по себепрошлые впечатления совершенно не способны породить суждение овпечатлениях, еще не воспринятых, то есть совершенно новых.Вот почему на помощь памяти должна прийти привычка, которая принимает врасчет уже не отдельные впечатления прошлого, а многократное повторение этихвпечатлений в определенном порядке.

Впрочем, здесь возникает все та жесложность, ведь и повторенные многократно впечатления остаютсявпечатлениями прошлого и сами по себе еще ничего не говорят нам о будущем.Юм прекрасно понимает это затруднение, и признаёт, что решающим моментом вустановлении причинности является даже не сама привычка, а порождаемое ею«впечатление рефлексии», ощущение принуждающей необходимости, то есть нечто иное, как вера375. Именно вера замыкает полный круг суждения, котороеотталкивается от наличного впечатления, обнаруживает схожее впечатление впамяти, и затем путем привычной связи мгновенно переходит к идее, связанной впрошлом с данным впечатлением, чтобы передать этой идее всю силу и живостьТам же. С.

140.Там же. С. 160.375Там же. С. 218.373374207настоящего, заставляя нас тем самым ожидать еще не совершённое действие какнеобходимое и вполне реальное. Таким образом, суждение причинностиохватывает все прежде рассмотренные способности ума, при этом решающим вмгновенной и почти неосознаваемой нами передачи жизненности и силыналичного впечатления еще не существующему будущему, согласно Юмувыступает, конечно, действие привычки. В «Исследовании» он говорит о ней како «роде предустановленной гармонии», существующей «между ходом природы исменой наших идей», необходимой «для существования человеческого рода ирегулирования нашего поведения при любых обстоятельствах и случайностяхнашей жизни» 376.Таким образом, решение проблемы причинности состоит в том, что «новое», окотором как о следствии мы заключаем из наличной причины, строго говоря, неявляется знанием «нового» следствия.

Вместо фиктивного знания причины какнекой внутренней «силы» вещей, мы узнаем в суждении о причинностисобственную природу, способную превращать впечатления в идеи и затем снованаделять идеи живостью и силой, сопоставимой с силой впечатлений. Именно этавнутренняя каузальность души и опознается как «предустановленная гармония»,позволяющая действовать в согласии с природой мира, хотя все еще остаетсявопрос: что же служит для нас первичной очевидностью подобной каузальности?Ответ Юма выражается в форме общего принципа, который не выводится из«каких-либо аргументов, но проистекает исключительно из привычки».

Согласноему «будущее похоже на прошлое», причем Юм снова говорит не столько опривычке, сколько о принуждении, о внутреннем импульсе, заставляющем наспереходить от данности впечатлений к идеям воображения и переносить на нихживость и силу веры 377. Иными словами, привычка сама оказывается лишьспособом применения этого принципа к множеству впечатлений и идей, в товремя как единственной очевидностью соответствия («точного»!) прошлого ибудущего остается память, поскольку именно в ней впечатление становится376377Юм Д. Сочинения в 2 т.

Т. II. 2-е изд., дополн. и испр. М.: Мысль, 1996. С. 47.Юм Д. Сочинения в 2 т. Т. I. 2-е изд., дополн. и испр. М.: Мысль, 1996. С. 188.208прошлым, порождая в настоящем идею и передавая собственную жизненность исилу твердости и уверенности нашего суждения. Память не располагает идеейбудущего, но в ней впервые обретает очертания тот субъект суждения и веры,который видит в будущем не одну лишь изменчивость и случайность природы, нои ее ограниченность рамками «предустановленной гармонии», то естьузнаваемыми формами прошлого опыта.Необходимость наших суждений о причинности – это, по сути, внутренняянеобходимость определения самого субъекта суждения, а потому речь вовсе неидет о чисто «субъективной» необходимости. Для нас такие суждения –свидетельства самой природы, отпечатанные в душе и устанавливающие ее связьс природой мира378.

Характеристики

Список файлов диссертации