Диссертация (1145153), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Э. Энквистпричисляет импликацию-1, которой «принадлежит ведущая роль в процессе95принятия одного из основных решений, связанных со стратегией текста, а именнов оптимизации длины текста в терминах компрессии и декомпрессии сообщения»[там же: 336]. В общем же случае, параметры стиля можно представить «в видепеременных,которыеварьируютвизвестныхпределахиопределяюткатегориальный статус результата» [там же].Однако, при всей вариативности параметров стиля, фактор компрессии какпроявление принципа экономии остается ведущим. Как известно, еще в античнойнауке главным достоинством стиля признавали лаконизм, краткость выражения. Вдальнейшем эта точка зрения неизменно имела сторонников, а в новое времяполучила научную трактовку.
Так в середине XIX в. Г. Спенсер в работе«Философия стиля» выдвинул принцип экономизации внимания, получившийразвитие в трудах отечественного филолога А. Н. Веселовского. Вот что пишетпоследнийвсвоейфундаментальнойработе«Историческаяпоэтика»:«Достоинство стиля состоит именно в том, чтобы доставить возможно большееколичество мыслей в меньшем количестве слов; слов суггестивных – по привычке,звукоподражательному элементу, конкретных...» [Веселовский 1989: 275]. Ср.также у В. Г.
Белинского: «Если у писателя нет никакого слога, он может писатьсамым превосходным языком и все-таки неопределенность и ее необходимоеследствие – многословие будут придавать его сочинению характер болтовни…Если у писателя есть слог, его эпитет резко определителен, всякое слово стоит насвоем месте и в немногих словах схватывается мысль, по объему своемутребующая многих слов» [цит. по: Гальперин 1977: 13-14]. Связь стиля икомпрессии, а следовательно, глубины содержания, информативности текстаотмечают и современные исследователи.Как указывает Ю.
С. Степанов,«стилистически удачное сообщение позволяет передать очень экономнымспособом большое количество информации» [Степанов 1965: 23]. «Стильобладает как бы кристаллической структурой, – структурой, подчиненной какойлибо единой стилистической доминанте», – отмечает Д. С. Лихачев [Лихачев1999: 168], и эта аналогия представляется весьма глубокой. Поскольку известно,96что кристаллическая решетка – это структура, создаваемая путем переносов, т. е.повторений элементарной ячейки, причем последняя не только играет роль«доминанты», но и обеспечивает моделирование структуры. Эту особенностьприродных кристаллов, состоящую в имманентно деятельном характере ихформы, подметил Гегель: «Свойственная им согласно их природе формавырабатывала их внутреннее и внешнее строение путем скрытой деятельности»[Гегель 1999а: 201].
Однако не менее важно еще и то, что сам принципправильного расположения частиц в кристаллической структуре обусловленстремлением к минимуму энтропии, а следовательно, максимуму информации,являя собой аналогию языкового принципа экономии, который определяетимплицитность текста.Стиль как порождающая модель определяет грамматическую организациютекста как на уровне поверхностных структур, так и на глубинном уровне,соответствующем текстовому денотату. Параметрами описания последнеговыступаютследующиеструктуры:пространственно-временная(хронотоп),субъектно-объектная, дискурсивная (диспозиция) и модальная.3.2.3. Структура стиля литературного текстаИтак, идея организации лингвистического уровня текста, т. е. егограмматики, или формы выражения, категорией стиля представляется вполнеубедительной.
Вместе с тем формирующая функция стиля проявляется также науровне формы содержания, что приобретает особую значимость в литературном(художественном) тексте. Ср.: «Стиль есть такая полная художественная форма,которая несет в своей организации следы соотнесения с тем или другиминобытием… [Это] последняя реальность художественного лика» [Лосев 1995:151, 153]; «Стиль есть художественная закономерность, объединяющая в качествеего носителей все элементы формы художественного целого» [Соколов 1968: 130];«Суть стилистического в конечном счете усматривается в “единстве формы”»97[Михель 1980: 286]; «Единство формы есть единство активной ценностнойпозиции автора-творца, осуществляемой при посредстве слова (заниманиепозиции словом), но относящейся к содержанию» [Бахтин 1975: 69].
Приведенныецитаты, на наш взгляд, можно рассматривать как свидетельства причастностистиля форме содержания, под которой понимаются общие закономерностивзаимодействияэлементовсодержания,составляющихфункциональнообусловленную, внутреннюю, динамическую, скрытую структуру текста (ср.понятие глобальной структуры, или глобальной связности текста, сохраняющейсяпри переводе [Хендрикс 1980: 179-180]).К этой структуре, которую для краткости будем именовать структуройстиля, относится несколько параметров первостепенной значимости длялитературного текста. Прежде всего это композиция текста как принципдинамическогообъединениястроевыхэлементов,причемотмечаемаяисследователями синтаксическая неоднородность «композитивов» (см.
п. 3.1настоящей главы) является прямым следствием вариативности параметров стиля.Другим аспектом структуры стиля следует считать событийную структуру, илисюжет, под которым будем понимать динамическую связь текстовых «атомов»(фактов), помещенных в актантно-модальную оболочку текстовых событий, ср.«сюжет … есть действительно стадия общей закономерности строения (идвижения!) формы вообще» [Эйзенштейн 2002: 264].
Еще один параметр,удовлетворяющий атрибутам внутренней формы и входящий в структуру стиля, –образ. Г. В. Степанов выделяет такие свойства художественного образа, какцелостность, оценочность и динамичность [Степанов 1974], к которым,несомненно, можно добавить имплицитность. Таким образом, стиль какдинамическая внутренняя форма текста состоит из трех взаимосвязанныхподструктур (параметров): композиции, сюжета и образа.Эти структуры можно назвать имплицитными параметрами литературноготекста на следующих основаниях.
Во-первых, механизмом их создания выступаеткомпрессия. Причем каждый из трех параметров соответствует различным98комбинациям выделенных нами типов компрессии, действующих в эксплицитныхструктурах. Так, сюжет строится на основе фабульного материала, благодарядействию механизма системной, структурно-семантической и прагматическойкомпрессии.
Субстратом композиции выступают динамические отношениядействительности (ср. различение диспозиции, т. е. естественного расположениясобытий, и композиции, т. е. их искусственного расположения в тексте,Л. С. Выготским [Выготский 1986: 190-191], а также конструкции и композицииП. А. Флоренским: «конструкция есть то, чего хочет от произведения самадействительность; а композиция – то, чего художник хочет от своегопроизведения» [Флоренский 1993: 122]), механизм ее создания – структурный ипрагматический типы компрессии.
Образ создается с помощью семантической иотчасти прагматической компрессии и базируется на перцептивном восприятиимира.Во-вторых, текстообразующие функции этих параметров стиля состоят втом, что: а) сюжет определяет «валентности» текстовых «атомов» – пропозиций –впостроениисубъектно-объектнойструктурытекста(ср.понятиепропозициональных функций В. Я.
Проппа как сюжетообразующих элементов);б) композицияотвечаетзахарактерлокальныхсвязейв соположенныхэлементах – строевых единицах текста – внутри текстовой последовательности(когерентности), это проекция внутренней глобальной связности, сопряженной сглобальным содержанием, на синтаксическую организацию текста; в) образопределяетхарактерэксплицитнойизобразительнойструктурытекста–хронотопа, причем если сам хронотоп (изображение) соответствует движению отфакта к событию, то образ – отчасти противоположному процессу – движению отсобытия к концепту (сути явления), процессу синкретичному, а не дискурсивнологическому.В-третьих, что касается специальных языковых средств выражения данныхпараметров, то со всей определенностью можно сказать, что они принципиальноотсутствуют.
При этом косвенным свидетельством наличия этих параметров99служитмаркированностьразнообразныхязыковыхформвыраженияэксплицитных категорий. Следовательно, можно сказать, что стиль текстапредставляет собой имплицитную категорию, изучение смысловых параметровкоторой должно опираться на исследование эксплицитной грамматики.Открытым остается ряд вопросов: во-первых, вопрос о собственно языковомвыражении стиля как содержания, во-вторых, о характере связи коннотативнойсемантики с эксплицитным содержанием текста и, в-третьих, о языковыхсредствах создания стилевых параметров, т.
е. функционирования стиля какстратегии. Прежде всего, следует указать на необходимость различениястилистически маркированных языковых единиц, участвующих в созданиистилистического приема, т. е. обобщенного и типизированного эффекта, и единиц,участвующих в формировании стиля. Как отмечают авторы «Общей риторики», «всоздании стиля немаркированные языковые единицы (микроконтекст) принимаюттакое же участие, как и маркированные элементы (стилистический прием)»[Дюбуа и др.
1986: 276]. Непрерывность реализации стиля языковыми единицамитекста особо подчеркивается Ж. Женеттом: «Стиль – это ощутимый аспектдискурса, который по определению сопутствует ему от начала до конца, безвсяких перерывов и колебаний», и далее: «не бывает, чтобы стиль арифметическиприбавлялся к дискурсу, не бывает дискурса без стиля, равно как и стиля бездискурса: каков бы ни был дискурс, стиль является его аспектом, а отсутствиеаспекта – понятие явно бессмысленное» [Женетт 1998б: 438]. Согласно даннойтрактовке, нейтральное стандартное выражение, «нулевая степень письма» –такой же стиль, как и остальные [там же].
Автор выделяет три уровняманифестации «совокупности рематических свойств», т. е. стиля, текстом:1) «формальный» (т. е. физический) уровень фонического или графическогоматериала, 2) лингвистический уровень прямой денотации, 3) фигуральныйуровень косвенной денотации [там же: 435].
О трех типах элементов, относящихсяк стилю, пишет Е. А. Гончарова: «Стиль нельзя считать “чистом” языковымявлением, он включает в себя по крайней мере три ряда характеризующих его100элементов: (1) элементы содержания..., (2) два вида элементов формы: стилевыедоминанты..., т. е. тоже не “чисто” языковой феномен и собственно языковыеэлементы...» [Гончарова 2003: 21].