Диссертация (1145144), страница 36
Текст из файла (страница 36)
Начиная с датируемых 20-30-ми гг. ХХ в.работ М.М. Бахтина, Е.Д. Поливанова, Л.В. Щербы, диалог изучался каксредство реализации коммуникативной функции языка.В лингвистической традиции закрепилось следующая структурадиалогадиалогическоеединство←реплика/реплики.Диалогхарактеризуется рядом признаков. Л.П. Чахоян отмечает сиюминутность,быстроту и непосредственность диалога при отражении описываемыхявлений, индивидуальность и эмоциональность говорящего [Чахоян 1979: 6].Набор этих черт обусловлен принадлежностью диалога разговорной речи,которую отличает сиюминутность, неподготовленность, неофициальныйхарактер, сниженный стилистический регистр, подвижность нормы, наличиепараязыковых средств.183Диалог используется как в реальной коммуникации, так и в созданной– текстах произведений художественной литературы. По мнению Г.Г.Хисамовой, диалог в произведениях художественной литературы стоитанализировать с антропоцентрической позиции: это позволяет по-новомупонятьречевоеповедениеперсонажавпроцессеегоречевоговзаимодействия [Хисамова 2013: 245].Л.П.
Чахоян называет направленность коммуникативных единицпрогрессивной, если она исходит от говорящего, и регрессивной, если онапредставляет собой ответную реплику или является самостоятельнойрепликой. В соответствии с целевой установкой автора персонаж наделѐнопределѐнной коммуникативной стратегией, которая носит активныйхарактер или пассивный характер.Большоезначениедиалогическаяречьимеетдляраскрытияособенностей языка драматургии.
В драматургии Л.Н. Толстого пословицывыступают диалогообразующим началом. По мнению В.В. Основина,включенные в диалог «‖цитатные формы речи‖ придают разговору междуперсонажами особую тональность, изменяя течение диалога в драмахТолстого» [Основин 1982: 132].В следующем примере из драмы «Власть тьмы» пословица членится надве смысловые части: первую часть паремии произносит один герой Аким, азаканчивает пословицу другой персонаж, при этом реплика Акима задаѐт«продолжение» – ответную реплику:Аким (продолжает возиться с оборками).
Эх, малый, тае, значит,вешний путь, тае, не дорога...Никита. Это ты к чему? С пьяным речь не беседа? Да ты несумлевайся. Чайку попьем. А я все могу, положительно все дела исправитьмогу («Власть тьмы», д. 3, явл. 9; 26: 188).Аким, выразитель идей автора, не желая разговаривать с пьянымсыном, включает в свой разговор на бытовую тему паремию-бином Вешнийпуть не дорога, с пьяным речь не беседа, сопровождая фразу излюбленным184вводнымсловомтае.Вэтомслучаеписательдостигаетидеиморализаторства и дидактизма, выражая своя отрицательное отношение кпьянству, как бы исподволь: вторую часть паремии договаривает Никита,адресат высказывания.
Вторая часть пословицы С пьяным речь не беседа?представляет собой риторический вопрос, вплетенный в быстрый разговордействующих лиц. Здесь можно говорить о предумышленной связанностиреплик, о перераспределении субъектно-объектных отношений, появленииновых смысловых оттенков благодаря нарушению целостности устойчивойфразы и о продуманной писателем коммуникативной стратегии. При этомосновная мысль выражается одной пословицей.
В созданной референтнойситуации Л.Н. Толстой выражает свое отрицательное отношение к одному изчеловеческих пороков – пьянству.Рассмотрим ещѐ один контекст из пьесы «Плоды просвещения», гдеразделение пословицы на две части носит формальный характер, авторомдостигается лишь контактоустанавливающая функция и смысловые частипаремии образуют «речевой подхват» (термин, активно используемыйпредставителями костромской фразеологической школы):Таня. Верно не обещаю; как это говорится: попытка не шутка, а …1-ймужик.А спрос не беда. Это двистательно («Плодыпросвещения» д. 1, явл.
53; 27: 144).Как видно из приведенного примера, реплики не имеют заданности. 1-ймужик, которого Толстой характеризует как знающего обхождение сгосподами и любящего себя послушать, продолжает сказанную горничнойТаней фразу. Однако употребление в пьесе паремии Попытка не шутка, аспрос не беда ситуативно обусловлено: мужики жалуются Тане, что баринникак не подпишет необходимые бумаги. Таня соглашается помочь, в этойсвязи и употребляет пословицу. Здесь пословица не носит рекомендательногохарактера, а выполняет лишь констатирующую функцию, употреблениеситуативно обусловлено.185Другим способом использования пословиц в диалогической речиявляется повтор. Как отмечает Н.А.
Кожевникова, повтор реплик так жесближает персонажей, как и повтор характеристик [Кожевникова 2011: 191].В повести «Казаки» паремия Для первого раза прощается, являющаясяповторяющейся репликой, принадлежит Оленину и Ерошке:– Ну, провинился, нечего делать. Порох, Ванюша! Пыжи! – говорилОленин.– Штраф! – кричал старик.– Дю те вулеву? (Хотите чаю?) – говорил Ванюша, ухмыляясь.– Ты не наш! не по-нашему лопочешь, черт! – кричал на него старик,оскаливая корешки своих зубов.– Для первого раза прощается, – шутил Оленин, натягивая большиесапоги.– Прощается для первого раза, – отвечал Ерошка, – а другой разпроспишь, ведро чихиря штрафу. Как обогреется, не застанешь оленя-то186(«Казаки», XVIII; 6: 67).Юнкер Оленин приезжает на службу в кавказский пехотный полк.Местные его принимают настороженно, но почти сразу между старымказаком Ерошкой и Олениным устанавливаются добрые отношения.
Врассматриваемомобъясняетсяконтекстесложившейсяповторречевойноситситуативныйситуацией,характеротношениямиимеждуговорящими. Ерошка, повторяя за Олениным паремию, как бы подыгрываетему, однако частично изменяет пословицу и представляет в инверсированномвиде: на первый план выдвигает не квантитатив, а глагол.
При частичномизменении плана выражения план содержания пословицы не меняется.В количественном отношении фразеология преобладает в речиперсонажей и несобственно-прямой речи. Различные по генетической,стилистической характеристике ФЕиспользованы в речи разных попроисхождению героев, однако наиболее колоритные речевые портретысозданы писателем для представления героев из народа.
Выбор жанранародной драмы объясняет яркость созданных речевых партий в пьесе«Власть тьмы», а также насыщенность текста фразеологией.2.4. Иноязычная фразеология и паремиология в языке Л.Н.Толстого:особенности переключения языкового кодаИзвестно, что одним из способов расширения фразеологическогофонда языка является заимствование из других языков. Этой проблемепосвятили своитруды А.М. Бабкин (1970), Т.С. Гужанова (1992), Ю.Т.Листрова-Правда (1986, 2001), Л.А. Пономаренко (1965, 1978), Э.М.Солодухо (2008), Г.И.
Шевченко (1986), Т.М. Шихова (2005) и др.На протяжении веков в русский язык попадали ФЕ из разных языков. Схронологической точки зрения самими ранними среди заимствованныхсчитаются ФЕ античного происхождения, которые входят в международный(интернациональный) фразеологический фонд: культурная традиция ипреемственность на протяжении сотен лет удерживают их во многихевропейских языках, в т.ч.
в русском. Особое место в русском языкезанимают ФЕ-галлицизмы, поскольку с сер. XVIII по н. XIX в. французскийязык оказывал влияние на русскую культуру. По мнению Ю.М. Лотмана, этобыловремясоциокультур,наибольшегокогдавзаимовлиянияфранцузскийязыкфранцузскойиспользовалсяиврусскойразличныхфункциональных стилях, был языком международной дипломатии, научныхи философских трудов, а люди не только говорили, но и мыслили на нем[Лотман 1992: 350]. А.М. Бабкин выделил 2 типа ФЕ иноязычногопроисхождения в зависимости от ассимиляции в языке-заимствователе: 1)переводные(калькированные)и2)нетранслитерированные(употребляющиеся без перевода и в иноязычном написании) [Бабкин 1970].С XIX в. как лексемы, так и ФЕ, представленные в виде иноязычныхвкраплений стали одной из стилистических черт русской художественнойлитературы, что Ю.Т.
Листрова-Правда объясняет появлением двуязычия и187называет фактором демократизации русского языка, начатой А.С. Пушкиным[Листрова-Правда 2001]. Начиная со 2-й половины XIX в., заимствованныеФЕ вызывают пристальный интерес у отечественных лексикографов ификсируются в специальных словарях. Так, в 1890 г. выходит книга С.В.Максимова «Крылатые слова», в н. ХХ в. сборник М.И. Михельсона«Русская мысль и речь Своѐ и чужое. Опыт русской фразеологии»,включающий как русские («своѐ»), так и иноязычные («чужое») ФЕ.Советский период был отмечен словарными опытами С.Г. Займовского(1930), Н.С. и М.Г. Ашукиных (1955), А.М.
Бабкина и В.В. Шендецова(1966). Среди работ последних лет выделяется «Большой словарь крылатыхслов и выражений русского языка» (БСКСВРЯ) В.П. Беркова, В.М.Мокиенко,С.Г.Шулежковой, включающий крылатые различного происхождения, в т.ч.заимствованные.Термин иноязычное вкрапление (ИВ), введенный А.А.Леонтьевым,который понимал под ИВ «сосуществование» двух текстов, где реализуютсяразличные модели – «развертки» и «свѐртывания» текста по определеннымправилам [Леонтьев 1966: 60]. Типология ИВ, предложенная А.А.Леонтьевым, опирается на понимание языка как системы, поэтому находитотражение на всех уровнях языка.Изучение ИВ, их лексикографирование в отечественной лингвистикеимеет богатую традицию, однако не отличается однозначностью, в т.ч.терминологического аппарата.
На этот факт указывает З.Л. Новоженова,говоря о понимании термина ИВ в статье «Иноязычные вкрапления какдискурсивное явление: русское слово в чужом тексте» [Новоженова 2012]: отширокого понимания (А.А. Леонтьев) до узкого (Л.П. Крысин, Ю.Т.Листрова-Правда). Чаще исследователи (Н.В. Габдреева, Э.А. Китанина, Л.П.Крысин и др.) б‘ольшее внимание уделяют словам, работы же, посвященныеИВ фразеологического и паремиологического характера единичны (А.М.Бабкин, Ю.Т. Листрова-Правда). Кроме того, существуют различные188термины для обозначения языка-источника заимствования, как и языка, вкоторый приходит заимствование (заимствующий, язык-заимствователь).В связи с развитием прагмалингвистики интерес исследователейвызывают средства порождения дискурса.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
