Диссертация (1145123), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Как опытный юрист Тертуллиан не желал предоставлятьязычникам возможность подобного возражения.Из сказанного можно сделать вывод, что появление различий между«Апологетиком» и посланием «К Скапуле» обусловлено не появлением враспоряжении их автора ранее неизвестных ему фактов, а его намерениемсоздать сочинение в жанре послания. Причины такого решения намнеизвестны.
Однако мы можем предположить, что одной из них быловнутреннее противоречие, присущее христианской апологетической речи.Эту её уязвимость Тертуллиан осознавал ещё в 197-м г., задавая вопрос отлица язычников: «Почему же, – говорите, – вы жалуетесь, что мы васпреследуем, если сами хотите страдать, в то время как должны были былюбить тех, которые причиняют вам желанные страдания? Разумеется, мыжелаем страданий, но так же, как и солдат желает войны.
Ни один охотно неидёт на неё, так как она несёт ужас и опасности. Однако тот, кто жаловалсяна сражение, сражается изо всех сил и, побеждая в нем, радуется, ибополучает и славу, и добычу. Наше сражение начинается, когда нас вызываютперед судилищем, чтобы мы там, рискуя жизнью, боролись за истину.Победа же заключается в получении того, за что ты боролся.
Эта победа97приносит и славу угождения Богу и награду – жизнь в вечности» (Apol. 50, 1–2).68 Однако возражение оппонентов остаётся не опровергнутым: еслимученичество является гарантией спасения, то христиане, желающиеспастись, должны стремиться пострадать, а не писать апологии.В послании «К Скапуле» его автор, руководствуясь христианскойзаповедью любви к недругам, желает спасти их от Божьего гнева. Этапозиция является логически безупречной.1.4.
Адресация к читательской аудитории1.4.1. Климент как автор для избранных«Апостольские мужи» обращались к собратьям по вере, апологеты –либо к правителям (например, Иустин – к правящим императорам, иримскому Сенату; Афинагор – к правящим императорам), либо к язычникам(например, Татиан – к эллинам), либо к иудеям. Таким образом, эти авторыилипоумолчаниюилиявнымобразомпротивопоставлялисебяокружающему миру.Еслинесчитатьсамогоназвания(«Увещеваниекэллинам/язычникам»), Климент в этом сочинении, обращаясь к читателям, неназывает их словом, обозначающим представителей определённой частиобщества.
В одном случае он даже именует их «друзьями» (Protr. 1, 9, 1; ср.Paed. II, 2, 26, 2). Подробным образом к собеседникам (иудеям, а неязычникам) из апологетов обращался только Иустин (Iust. Dial. 10, 1 и т. д.,всего 14 раз). В философских же сочинениях языческих авторов такоеобращение было естественным (см., например: Plat. Res. 368a; Plut. Quaest.conv. 724d и т. д.).68В трактате «О душе» Тертуллиан утверждает, что достижение рая сразу послесмерти – привилегия мучеников: «<…> каким образом явленная Иоанну в духе областьрая, которая расположена под алтарём, не показала никаких душ, кроме душ мучеников?Но почему же Перпетуя, мужественнейшая женщина, в день мученичества в откровенииувидела там одних лишь мучеников, если не потому, что никому меч, привратник рая, неуступает, кроме тех, кто умер во Христе, а не в Адаме?» (De an. 55, 4).98Другим приёмом приближения к собеседнику является построениетекста от первого лица,69 в том числе, с побудительным сослагательнымнаклонением (coniunctivus hortativus).
Климент иногда даже ставит себя наодин уровень с читателями: «Раскаемся и перейдём от незнания к знанию<…>» (Protr. 10, 93, 1).Эти приёмы, нехарактерные для ранних апологетов, свидетельствуют оноваторстве Климента как христианского проповедника и о его стремленииговорить с читателями как философ с учениками-философами.Христиане обычно воспринимались язычниками как необразованныефанатичные варвары. Стремясь сломать этот стереотип, Климент был долженпродемонстрировать в своей работе блестящее знание античной поэзии ифилософии и изысканный греческий язык. Адресатами такого труда понеобходимости должны были оказаться те, кто мог всё это оценить. Первымичитателями Климента были, вероятно, люди, так или иначе связанные супомянутым в Введении огласительным училищем.Об этом училище Евсевий Кессарийский сообщает следующее: «Подревнему обычаю у них есть училище, в котором преподаются священныеречения <т.
е. Библия>. Оно просуществовало и до нашего времени, и намизвестно, что в нем обучаются под присмотром тех, кто силен словом иревностью о божественном» (Eus. H. E. V, 10, 1). В науке было высказаномнение, подвергающее сомнению свидетельство кессарийского епископа.Согласно Р. фан ден Бруку, в Александрии «во второй половине второго векасуществовал круг учёных-библеистов, христианских γραμματικов и хорошообразованных διδάσκαλов, которые знали друг друга и вместе былипоглощены интегрированием своей христианской веры в греческую69Например: «Не странно ли, друзья, что Бог всегда направляет нас к добродетели.Мы же уклоняемся от помощи и откладываем спасение?» (Protr.
1, 9, 1). У апологетовбыло употребление таких глагольных форм в «стёршемся» значении. Например,Афинагор пишет: «мы видим, что и философы бывают судимы» (Athenag. Leg. 2, 5). В«Протрептике» встречаем и обращение на «вы» (например: «<…> поскольку те, которымвы молитесь, не боги», Protr. 2, 40, 1), и на «ты» (например: «Ты имеешь и врача средибогов, не только кузнеца, Protr. 2, 30, 1»).99культуру, в которую они также верили (they also belived in).
<…> Но там небыло школы в смысле христианской академии с регулярной учебнойпрограммой» [Broek 1996: 201–202]70. Такой сверхкритичный взгляд на словацерковногоисторикапредставляетсяневполневерным.Широкийтематический спектр сочинений Климента необъясним при отсутствиистоящей за ним традиции школьного обучения [Itter 2009: 10–12].Образованные александрийские христиане и интересующиеся новымучением язычники, входящие в узкий круг первых читателей Климента, жилисредилюдей,принадлежащихксовершенноразнымрелигиозным,национальным, социальным группам: «Эллинистический мир в то времяпредставлял высокий градус синкретизма между философиями и образамижизни. Группы людей в непосредственной близости друг от друга имеливозможность ассимилировать ценности и обмениваться культурами. ВАлександрии процветали язычество, христианство, гностические культы ивлияние филоновской эллинистическо-иудейской метафизики» [Nold 1976:235].
Поэтому читательская аудитория Климента с учётом проникновения еготрудов в нехристианскую среду должна быть расширена. В науке признано,что адресатами его сочинений были в основном представители образованныхклассов, «the Greek upper class» [Herrero de Jáuregui 2008: 12].Представляющая собой своеобразную проповедь небольшая работаКлимента «Какой богач спасётся» обращена, прежде всего, к зажиточнымхристианам. То же самое касается и «Педагога», в котором часто осуждаютсяобычаи и злоупотребления, свойственные богачам. Эти работы – вероятно,первые из сохранившихся христианских сочинений, автор которых проявляетснисхождение к состоятельным людям.
В Евангелии богатые осуждаютсячаще, чем прелюбодеи и прочие грешники. «Выпады против богатствапронизывают самые ранние произведения христиан» [Свенцицкая 1987: 68].Социальнаяпрограмма «Учениядвенадцати70апостолов» (Дидахе) иК дидаскалам, являвшимся представителями александрийского христианства,относят Пантена, Климента и Оригена [Trevijano 1975: 476].100«Пастыря» Гермы «носит ярко выраженный демократический характер <…>.Дидахе осуждает богачей, судей несправедливых по отношению к бедным,тех, кто не работает на пользу “обременённых трудом”.
Ещё более ярковыражена эта мысль в “Пастыре” Гермы.71 Автор этого произведения попроисхождению – египетский раб, впоследствии вольноотпущенник. Взаповедях “Пастыря” чётко выражено осуждение богачей и богатства»[Виппер 1995: 307]. И Дидахе, и «Послание Варнавы» предписываютхристианам все делить со своим братом и не иметь ничего своего [Bastiaensen2004: 233]. Весьма критично к богатству относился и почитаемый КлиментомПлатон. Его Сократ считает отрицательными типами государств тимократию,олигархию, демократию и тиранию (Plat. Res. VIII, 545с–569с), посколькупри всех названных устройствах существует противостояние междубогатыми и бедными, царит алчность и стяжательство.
По мнению Сократа,стражи никоим образом не должны допускать в государство богатство ибедность (Ibid. IV, 422а). Итак, несмотря на христианскую традицию имнение Платона, Климент встаёт на защиту богатых, отстаивая их правосохранять богатство при условии разумного пользования им. Причинойзаступничества за них александрийского автора явилось, очевидно, егостремление привлечь к Церкви состоятельных людей и удержать их вобщине.Попытаемся определить, рассчитывал ли Климент при написании«Протрептика», немалая часть которого представляет собой критикуразнообразных языческих мистерий (главы 11–24), на тех людей, что былипосвящены в таинства.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
