Диссертация (1145092), страница 28
Текст из файла (страница 28)
Так что эпоха Великих географическихоткрытий начиналась вояжами, ставившими весьма прозаические цели. А Колумб и Васко да Гама были людьми практического склада, хотя и наделенными изрядной долейавантюризма.В XIV в. Европа переживала этап протокапиталистического высвобождения изфеодализма и его разрушения. Европейская экспансия XVI в., вылившаяся в колонизацию целых континентов, была продуктом «кризиса феодализма», то есть, кризиса экосистемных обществ.Сам кризис нельзя объяснить только факторами физической окружающейсреды.
Состояние почв, изменение климата или эпидемического фона могли лишьусугубить негативные тенденции, нараставшие в экономической сфере. Здесь после тысячелетия использования прибавочного продукта, получаемого при феодальном способе производства, вступил в силу закон убывающей отдачи. Дворянство, имевшее со своих земель все меньшее вознаграждение, нуждалось в расширении владений, что позволило бы восстановить реальные доходы до уровня социальных ожиданий (Wallerstein, 1974, рр.38, 47). Таким образом, территориальная экспансия Европы стала необходимым предварительным условием преодоле-128ния кризиса феодализма.
Открытие Нового Света в XVI–XVII вв. шестикратно увеличит соотношение земля/рабочая сила в экономическом пространстве, контролируемом и эксплуатируемом западноевропейцами (Waites, 1999, р.25).Трансатлантическую экспансию можно считать наиболее очевидным индикатором биосферизации западноевропейских обществ.
Вот как пишет о происходившемКарло Чиполла. «Замена гребцов парусами, а воинов орудиями … означали замену человеческой энергии неодушевленной силой. Окончательно перейдя на парусные корабли с артиллерийским вооружением, атлантические народы прорвались сквозь ‘бутылочное горлышко’, которым являлось использование ограниченных человеческихвозможностей, и обратили себе на пользу огромные количества энергии.
Именно тогдаевропейские корабли стали все чаще появляться в самых удаленных морях» (Чиполла,2007, с.65).Первым наиболее активные попытки заполучить больше земли предприняло дворянство Иберийского полуострова, – португальцы, а за ними – испанцы.Португальское дворянство – особенно «младшие сыновья» – в силу совокупностиобстоятельств, оказалось наиболее обделенным на континенте. В сочетании с благоприятствующими экспансии факторами – мир, который знала Португалия, когда другие знали войну, доступность капитала, накопленный опыт торговли надальние расстояния, близость к Африке и островам восточной Атлантики,направление течений – эта обделенность сыграла решающую роль в лидерствеПортугалии.Не отставали от португальцев и испанцы, в особенности кастильцы. Заморская экспансия кастильцев на Канарские острова представляла собой не поискиперенаселенной страной дополнительного пространства, а поиски развивающейсястраной дополнительных ресурсов, товаров и богатства.
Испанская Корона поощряла освоение океанских просторов и переселение в колонии Восточной Атлантики. В этих предприятиях сошлись воедино авантюризм искателей приключений, алчность пиратов, рыцарские устремления первых основателей колониальных обществ, религиозный фанатизм королевы Изабеллы. Но более всего ими129двигала бедность. Иберийцы имели в своем распоряжении слишком мало ресурсов, чтобы экономить на их поиске (Fernández-Armesto, 2003, р.203).Однако лидерство выходцев с Иберийского полуострова в поиске новыхморских путей на Восток и в основании колоний в Западном полушарии можносчитать одним из парадоксов той эпохи (Васильев, 1994, с.15). Страны, опередившие своих европейских соседей в географических открытиях и в приобретении колониальных владений, представляли собой не протокапиталистическиегосударства, а крепкие феодальные монархии.
То, что Португалии и Испанииудастся накопить и награбить за счет колониальных предприятий, не станет основой для быстрого капиталистического развития, и первенство в европейской колонизации заокеанских земель вскоре перейдет тем, кого вели «протестантскаяэтика и дух капитализма» (Вебер, 2006).Колонии Португалии и Испании замышлялись как экономическое дополнение европейской части империй. Они должны были стать источником продуктов,не производившихся в Европе или производившихся в недостаточных для растущего рынка количествах. Главным продуктом, стимулировавшим основание колоний сначала на островах восточной Атлантики, а затем – на островах Карибского бассейна и в тропической Америке, стал сахар.
В Средние века его, наряду сперцем, относили к пряностям. В европейском рационе он превратился в один изважных компонентов, полезных в качестве источника калорий и замены жирам.Настолько важных, что в 1450 г. был упомянут – наряду с часами, компасом,оргáном и портуланом – итальянцем, перечислявшим вещи, изменившие его мир(Crosby, 1999, р.95).И все же сахар, став важнейшей коммерческой статьей, не был жизненноважным продуктом. Подобно другим плантационным культурам он приносил богатство управленцам, но не являлся достаточной пищей для тех, кто его производил (Crosby, 1972, р.70). Регионы, в которых были основаны колонии плантационного типа, служили быстрому обогащению, но плохо подходили для жизни европейцев.
Климат был непривычным. Европейские растения вырастали слабымиили не росли вовсе. Тропические болезни убивали выходцев из умеренной клима-130тической зоны. Можно предположить, что в тропиках европейцы не имели никаких биологических преимуществ и поэтому не смогли закрепиться здесь и достичь численного перевеса над туземным населением или африканскими рабами.В том, что колониальные успехи Португалии и Испании оказались краткосрочными и поблекли на фоне достигнутого Нидерландами, Францией и особенноАнглией, есть, на наш взгляд, и экологическая причина. Свои первые колониииберийцы основали в тропиках и субтропиках, тогда как Португалия и Испаниярасполагаются в умеренном поясе.
Помимо тяжелого климата и губительных инфекций, колонизаторы встретили здесь чуждый набор культурных растений. Привычную триаду – пшеницу, виноград и оливу – невозможно выращивать на островах Карибского бассейна и на побережье Центральной Америки. Но без них нетхлеба, вина и оливкового масла – основных компонентов рациона, который всеобитатели Средиземноморья считали цивилизованным. Испанцы нашли Америкукрайне бедной и лишенной тех растений и животных, которые были более всегонеобходимы, чтобы кормить человечество и служить ему (Crosby, 1972, рр.64-65).Таким образом, в тропиках и субтропиках Нового Света можно было заложить плантации коммерческих культур, но не было возможности создать собственную продовольственную базу, так чтобы не зависеть от метрополии в поставках пищи и привлечь многочисленных свободных мигрантов обоих полов, готовых трудиться, основывать поселенческие колонии и обеспечивать им положительный естественный прирост.
И пока иберийцы не достигли территорий, занимаемых современными Аргентиной, Чили и Перу, и не приобрели достаточногоопыта ведения сельского хозяйства в непривычных условиях, их владения ограничивались кромками Нового Света и опирались на плантационный комплекс ирудничное дело.Коммерческие культуры, в совокупности с некоторыми видами минеральных ресурсов, превратят новосветские колонии в источник обогащения для метрополий.
Но финансовая осуществимость заокеанских предприятий в значительной степени была обусловлена благоприятными коммерческими десятилетиями131плантационных колоний в Восточной Атлантике, предшествовавшими Великимгеографическим открытиям (Бродель, 2006, с.197; Fernández-Armesto, 2001, р.418).Острова Восточной Атлантики послужат лабораторией европейского империализма нового типа. Его восхождение на заре XV века начнется с внедрения внативные экосистемы коммерческих культур.
Эти коммерческие культуры –прежде всего сахар – окажутся катализаторами социальных и экологических изменений. Плантации сахарного тростника, апробированные на Мадейре и Канарских островах, переделают природу в соответствии с замыслами человека и станут той моделью, которая затем будет многократно повторена в других колониях.Восточно-атлантический «эксперимент» подтвердил, что путь к процветаниюпроходил через добавление к местной биоте – неполноценной с коммерческойточки зрения – тех растений и животных, на продукцию которых в Европе существовал спрос (Fernández-Armesto, 2003, рр.204-205). Но путь к заселению заокеанских территорий проходил через демонтаж местных экосистем и их замену европейскими версиями.Позже владениями в тропиках обзаведутся Нидерланды, Франция и Англия,но только последней удастся создать в Америке устойчивые поселенческие колонии. У этих колоний будет совершенно иная функция – рынок для промышленных товаров и реэкспорта.
Тропические колонии не подходили для этого. Чтобыснизить производственные издержки, они стремились использовать подневольную рабочую силу. Эффективному рынку требовались европейские поселенцы сотносительно высокими жизненными стандартами. Только они могли создать достаточно большую сеть коллективных доходов и обеспечить функционированиерынка (Wallerstein, 1980, р.103). Поселенческие колонии впишут особую страницув экологическую историю планеты.То, что Кёртин определил как истинную колонизацию, представлено в современном мире нео-Европами.
Эти регионы имеют население преимущественно европейского происхождения и характеризуются европейскими версиями естественных иискусственных экосистем. Их объединяет то, что они расположены в умеренномклимате и более всего удалены от Европы. Упомянутые особенности наводят на132мысль, что успех европейских предприятий за океаном – «европейский империализм» – имел экологическую основу, то есть был обусловлен географическими особенностями будущих нео-Европ и подготовлен расширенной семьей биологическихвидов евразийского происхождения.Для разных народов история следовала разными путями из-за различий в ихокружающих средах, а не из-за биологических различий между самими людьми.В этом утверждении нет географического или экологического детерминизма.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
