Диссертация (1145092), страница 30
Текст из файла (страница 30)
Росла устойчивость человече-137ских популяций, снижалась вирулентность микробов. Так что со временем многиесерьезные напасти перекочевали в категорию детских болезней. Поскольку в будущих нео-Европах подходящих для одомашнивания животные не было, туземное население изолированных территорий не имело сопоставимого со старосветским эпидемического опыта. Контакт с европейцами, явившимися со своим багажом технологий, чемоданной биотой и микроорганизмами, для многих нативных популяций был подобен Судному дню.
Результатом стал демографическийколлапс.«Эпидемии девственных земель» распространялись с невероятной скоростью. Часто они шли впереди белого колонизатора, почти поголовно истребляякоренное население, не имевшее иммунитета. Гибель в 90-95% от общей численности популяции считалась обычной, так что многие территории, когда туда добрались колонисты, представляли вакантные места. «Нет никакого сомнения чтобольше индейцев умерло от эпидемий, чем от мушкетов белого человека» (Бурстин, 1993, с.258).
Особенно высокую дань собрали инфекционные болезни Старого Света в продвинутых многолюдных обществах, представленных империямиацтеков и инков. Причем каждое нарождавшееся поколение обеспечивало благоприятную почву для новой вспышки эпидемии. И здесь мы видим разрыв, отставание. Туземные популяции просто не успели приспособиться к новым заболеваниям, которые тысячелетиями «закаляли» евразийское население. Они проигралииз-за нехватки времени, а прекращение изоляции стало началом опустошения.Колониальная история патогенных микроорганизмов Старого Света – этоистория успеха. Этот успех служит наиболее ярким примером действенности имощи тех биогеографических постоянных, которые лежали в основе успеха европейских строителей империй в заокеанских регионах. Микроорганизмы, а не колонизаторы сыграли главную роль в уничтожении туземного населения и открытии нео-Европ для демографического захвата.
Способность колонистов обеспечить себе в поселенческих колониях положительный естественный прирост, апозже – миграция большого числа европейцев в Новый Свет лишь завершили то,что начали инфекционные болезни.138Колонизация влечет за собой взаимообмен между территориями, прежде невзаимодействовавшими. Нам представляется, что симметрия или асимметрия таких обменов в значительной степени определяют конечный результат колонизации.
Завершенная колонизация сопряжена с асимметрией обменов. Поток людей,микроорганизмов, растений и животных шел в одном направлении, как будто вдругом он был невозможен из-за непреодолимой преграды. В этом асимметричном обмене микроорганизмы составляли передовой отряд, но не менее значимыми были растения и животные.Евразийская чемоданная биота, включавшая хлебные злаки, крупный рогатый скот, овец, коз, свиней, лошадей, птицу, а также многочисленные сорные растения, сыграла не менее важную роль в формировании нео-Европ в умеренныхклиматах других континентов. Намеренно или ненамеренно привнося в нативныеэкосистемы чужеродные им виды, колонизаторы запустили долгосрочные необратимые изменения.
Поскольку живые существа характеризуются способностью ксамовоспроизводству, эффективность и скорость, с которыми они могут видоизменить окружающую среду целого континента, превосходят эффективность искорость любого механизма или машины из всех, когда-либо изобретенных человеком.Колониальное партнерство человека и других биологических видов позволяет говорить о двух видах колонизации. Непосредственная колонизация, осуществляемая человеком, часто была насыщена яркими событиями и полна драматизма.
Она подробно и детально зафиксирована, но представляет миг в мировойистории. Параллельно ей, но подспудно, происходил колонизационный процесс,осуществляемый экологическим комплексом, сопутствующим человеку. Этот более глубокий вид колонизации, привлекший значительно меньше внимания,навсегда изменил экологию и топографию других континентов. Люди колонизировали малоосвоенные территории и туземные популяции. Столь же успешнодругие биологические виды Старого Света колонизировали территорию и живоенаселение других континентов, превращая земли за океаном в «экологическихпадчериц Старой Европы» (Rifkin, 1992, р.186-187).139Европейцы никогда бы не адаптировались к заокеанским территориям в ихпервозданном виде. Колонисты смогли основать здесь полноценные поселенческие колонии лишь тогда, когда эти земли стали гораздо больше похожи на их родину. Массовые миграционные потоки из Европы оказались возможны не столькоблагодаря пароходам, сколько способности измененных экосистем Нового Светапроизводить достаточные количества привычной для европейцев пищи.
На создание надежной основы существования ушли время и труд десятка поколений. Такчто когда пароходы предоставили шанс переселиться за океан многим людям, поту сторону Атлантики уже существовали европейские искусственные экосистемы.Здесь колонизация со всей очевидностью предшествовала массовой миграции.Если бы в Новый Свет прибыли не европейцы, а только их растения и животные, у индейцев была бы совсем иная судьба. Если бы в Новый Свет европейцы прибыли одни, без своих биологических помощников, колонизация этого континента оказалась бы невозможна. Превращение Нового Света в нео-Европы,привлекательные для большого числа мигрантов, осуществила расширенная семья биологических видов. Человек действовал в одной связке со своими колониальными партнерами, представленными культурными и сорными видами растений и животных (Rifkin, 1992, рр.185-186). Чемоданная биота была решающимфактором успеха – или провала – всех колониальных предприятий европейцев запределами Европы.
«Там, где эта биота ‘сработала’, где достаточное количествоее членов процветало и давало потомство, создавая версии Европы, … сами европейцы процветали и умножались» (Crosby, 1996, р.89).В отличие от поселенческих, колонии плантационного типа были основаныв тропических и субтропических климатах. Эти условия были непохожими на европейскую родину и оказались неподходящими не только для европейцев. Здесьне могла процветать, а значит работать на успех колонизаторов, расширенная семья биологических видов.
И эпидемическая среда оказалась для европейцевкрайне неблагоприятной, а смертность – чрезвычайно высокой. Это стало однойиз главных причин импорта африканской рабочей силы, гораздо более устойчивой к тропическим заболеваниям.140Тропические экосистемы никогда не будут полностью демонтированы и заменены на европейские версии, как это было в нео-Европах. Так что результатом«иберийского колонизаторского проекта» (Сеа, 1984, с.108) станет не толькокультурная, но и биологическая «метизация».
Колонизаторы лишь заменят вместных экосистемах некоторые компоненты, делая их более привлекательнымидля эксплуатации. Эксплуатационные колонии, с их плантациями и рудниками,вплоть до деколонизации окажутся инструментом в прямом и в переносномсмысле делать деньги для метрополии.Однако неожиданным и интересным побочным продуктом эксплуатациитропических колоний – в особенности островных – станет формирование протоэкологической осведомленности, давшей начало западному инвайронментализму.Романтические представления о природе тропических островов как о земном раеи мечты воплотить в этой среде социальные утопии эпохи Просвещения, а с другой стороны, быстрая деградация островных экосистем под натиском плантационной экономики, породили активные попытки искусственно противостоять разрушению. Это протоэкологическое движение было глобальным по целям и подходам.
Оно создавало и поддерживало живые коллекции, осуществляло широкиеобмены образцами растений и животных и информацией через колониальные сети, привлекало внимание общественности колоний и метрополий к проблемам состояния окружающей среды. Колониальная периферия оказалась в центральномположении в отношении экологических инноваций (Grove, 1996, р.475).Промежуточный вариант представляли колонии, основанные русскими вСибири. Колонистов манили несметные «естественные богатства, которые издавна эксплуатировались русскими людьми и в Восточной Европе» (Любавский,1996, с.438). Особенно привлекала пушнина, затем – руды и лишь в последнююочередь – плодородные земли.
Климатические условия Сибири были суровыми,так что внутренняя колонизация этого обширного региона, хотя и засасывала русское население в силу своей пустынности, не давала возможности прочно закрепиться. Промысловая колонизация Сибири тесно переплеталась с земледельческой, но последняя была обусловлена необходимостью самодостаточности регио-141на, далеко отстоящего от «коренной Руси». «Промышленники … должны былизаводить здесь пашню, чтобы иметь свой хлеб» (там же, с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
