Диссертация (1145092), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Не изобретя за это время ничего сопоставимого с эпохальными инновациями неолита, цивилизация Старого Света тем не мене продолжала распространяться. Империи восходили и разрушались, но процесс носил непрерывный характер. За несколько столетий до эпохи Великих географических открытийЕвропа станет эпицентром внешней экспансии. Первые попытки основать постоянныепоселения за европейскими пределами предприняли викинги, двинувшиеся на запад внеизведанные дали, и крестоносцы, отправившиеся на восток, к сердцевинным территориям цивилизации Старого Света.
Колониальные эксперименты викингов и крестоносцев, больше напоминавшие вылазки, завершились провалом. Но они стали началом но-124вой волны радикальных трансформаций человеческой культуры и биосферы (Crosby,1996, р.43).Провал колониальных предприятий викингов и крестоносцев, на наш взгляд, былсвязан с невозможностью основать экономически и демографически самодостаточныепоселения вдали от родины. Викинги пытались колонизировать неуютные и бесплодныеземли Северной Атлантики, обладавшие малой привлекательностью как для поселенцев,так и для метрополии. Низкий сырьевой и производственный потенциал североатлантических колоний делал их непригодными для установления прочных контактов с далекойродиной.
Сама метрополия была малолюдной и нищей. Она не имела достаточного прибавочного сельскохозяйственного и демографического продукта и капитала – необходимых компонентов построения империй.Завершенная колонизация предполагает заселение и освоение слаборазвитых территорий. Крестоносцы стремились закрепиться в многолюдных обществах ВосточногоСредиземноморья, обладавших яркой и самобытной культурой, религиозной сплоченностью и биологическими преимуществами. В этих землях колонисты не имели демографического перевеса над местным населением и не смогли его создать.
Поселения на Святой земле оказались эфемерными образованиями, построенными на религиозном энтузиазме и материальной помощи из Европы. Когда энтузиазм и помощь иссякли, колониипрекратили свое существование. На Востоке европейцы не смогли внедриться в плотнуюсеть цивилизованной жизни. Географический «континуум европейского присутствия»начнет формироваться только в XV веке.К началу XV в. самым могущественным государством в мире был Китай. Он являлся родиной многих изобретений, которые Европа заимствует и использует в своей заокеанской экспансии.
Китай представлял собой централизованное государство, сумевшее собрать громадные людские ресурсы. Будучи наследником неолитической революции Старого Света, он имел в своем распоряжении сходный с европейским, но большийнабор доместицированных видов, а кроме того мог предложить или навязать потенциальным колониям высокую культуру. Наконец, Китай начал обследование океанов практически одновременно с иберийцами.
Однако после двадцати восьми лет потрясающихдля того времени успехов он надолго отвернулся от океанских просторов и отступил в125континентальную раковину. «Великая Китайская стена вызывающе провозгласила программу самоограничения и исключения чужаков. В Средние века регулярно наносившаяся на карты в виде двойного ряда пунктирных линий или длинного непрерывного зигзага по кромке цивилизации, она напоминала стерегущего зверя» (Fernández-Armesto, 2001,р.211).Европа нуждалась во внешней экспансии больше Китая. Китай, как громадная империя, имел на юго-востоке обширные пространства для внутренней колонизации. Европа не была империей. Она напоминала лоскутное одеяло, состоявшее из небольших соперничающих государств, княжеств и городов. В предшествующие века сухопутной экспансии Европа тоже основала «внутренние Америки», осваивая равнины Средиземноморья, расчищая под пашню северные леса и продвигаясь в восточном направлении(Бродель, 2002, с.62).
Но всех освоенных пространств не хватало для ее смешанногосельского хозяйства, в котором крупный рогатый скот и зерновые требовали много земли. Китай расширял свою сельскохозяйственную основу, выращивая рис, – самую продуктивную, но и наиболее трудоемкую зерновую культуру.
И если Европе недоставалопространства, то Китаю – людей.Китай и Европа не только по-разному относились к земле. Они были разными – допротивоположности – в политическом, этическом и общекультурном плане (см., например, Чиполла, 2007, с.96-100). В Китае существовало нефеодальное бюрократическоегосударство. Происходившие в нем социально-политические процессы носили циклический характер (Кульпин, 1990, с.107).
Кроме того, Китай был связан рациональностьюсвоей системы ценностей, отрицавшей стремление к переменам (Wallerstein, 1974, р.85).Сыграла свою роль в отступлении Китая и конфуцианская этика. Веками она принижалароль торговли и коммерции в китайском обществе и проявляла презрение к купцам, якобы эксплуатировавшим население страны и ее природные богатства (Clark, 1997, р.70).Интересы торговцев, связанных с частнопредпринимательской деятельностью и ориентировавшихся на рынок, всегда были чужды для восточного государства (Васильев,1994, с. 14).Будучи обширной империей с разнообразными природно-климатическими условиями и родиной многих культурных достижений и технических новинок, Китай имел в126своем распоряжении широкий ассортимент ресурсов и товаров, практически полностьюпокрывавших внутренний спрос. Поднебесная могла дать внешнему миру многое, номало что могла заимствовать у «варваров». Завершение в 1415 г.
прокладки 2000мильного Китайского канала, предназначенного главным образом для снабжения армии,втянутой в перманентные войны с монголами, создало новый транспортный маршрут,изнутри связавший север и юг страны. Отпала необходимость в окружных путешествиях морем, а значит, и в исследовании внешнего мира.Европа, переживая временами периоды застоя и даже отката к прошлому, развивалась поступательно.
Она имела характеристики зародышевой ткани: отсутствие жесткой дифференциации (Crosby, 1999, р.53). Эта особенность наделила ее гибкостью, децентрализацией – когда центр, не будучи нигде, был везде – и восприимчивостью к инновациям. Уже в XIII в.
феодальная Европа станет «Европой городов и университетов»(Ле Гофф, 2008, с.155), породивших дух свободы, индивидуалистическую культуру и открытость миру.К позднему средневековью сложились уникальные мыслительные привычки европейцев. Они научились применять количественные модели к анализу окружающегомира, что придало теоретическим знаниям утилитарную направленность. Появляютсяремесленники, производящие стандартные изделия. Картографы создают карты, отражающие весь известный мир в согласованной и стандартной манере, продиктованнойперспективной геометрией.
В благотворной среде измерения и счета формируется обширная прослойка деловых людей: купцов, банкиров, администраторов. Изменения вментальности позволят западноевропейцам эксплуатировать физическую реальность напредмет полезных знаний и могущества гораздо эффективнее, чем этот делал любойдругой народ их времени (Чиполла, 2007, с.109; Crosby, 1999, р. xiv).Этническая гетерогенность Европы препятствовала формированию доминантногоцентра власти, но не мешала духовному объединению европейской элиты. Осваиваяримское наследие, элита создала сети культурных обменов и выработала абстрактные иформальные, а потому универсальные, институты, такие как право, рынок, разделениевластей.
Подобные институты облегчали общение с цивилизационно чужеродной внешней средой и способствовали интеграции инородного культурного, социально-127политического и хозяйственного опыта, немыслимой для исторических империй и традиционных цивилизаций прошлого. Беспрецедентный интеграционный потенциал открыл перед Европой универсальные возможности для экспансии и освоения внешнегомира (Лапкин, Пантин, 2002, с.35).В отличие от Китая, объединяющего сухой и прохладный север и теплый и влажный юг, Европа характеризуется довольно однотипными природными условиями умеренной климатической зоны.
Уже в Средние века ее ресурсная база не соответствовалазапросам растущей экономики и потребностям населения. Европе не хватало драгоценных металлов, тонких тканей, мехов, но больше всего – пряностей. Важнейшей статьейевропейского импорта был перец. В «плотоядной Европе» он стал незаменим при засолке мяса – единственного в ту пору способа, обеспечивавшего хранение продукта (Clark,1997, рр.75-76). После падения в 1453 г. Константинополя Европа оказалась отрезана оттрадиционных каналов поставок восточных товаров. Поиск новых маршрутов на Востокпревратился в настоятельную необходимость.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
