Диссертация (1145092), страница 32
Текст из файла (страница 32)
И это былсамый разительный контраст между формами сельского хозяйства Старого и Нового Света и образом жизни большинства населения по обе стороны Атлантики.Наиболее очевидно этот контраст проявлялся в степных экосистемах, занимавшихобширные просторы умеренного пояса Северной и Южной Америки. Степи Евразии испокон веков служили естественными пастбищами домашним животным, авнутренняя земледельческая колонизация активно трансформировала эти экосистемы в поля зерновых.
В льяносах, пампе и прериях Америки индейцы не имелимеханизма превращения травы в пищу для людей. А отсутствие лошади или собственного эквивалента, подходящего для верховой езды, делало охоту малопродуктивным занятием, обеспечивавшим экономику прожиточного минимума.146Недостаток животных протеинов туземное население компенсировало выращиванием бобовых, охотой на диких животных, а местами – ритуализованнымканнибализмом, сближавшим нативных американцев с островитянами. Отсутствие домашних животных лишило коренных обитателей Америки молочныхпродуктов, тягловой силы и транспортных средств.
До прихода колонизаторовсамым сильным «доместицированным» существом оставался человек. Но его силы недоставало, чтобы ощутимо перестраивать окружающую среду, производитьмного, перевозить быстро и на большие расстояния. В отсутствии органическихудобрений сельское хозяйство не могло стать оседлым, а без металлических орудий оно ограничивалось свежими и легко возделываемыми почвами. В большинстве регионов Нового Света земледелие носило переложный характер и не давалоприбавочного продукта.Мы полагаем, что отставание Нового Света в развитии во многом было обусловлено биологическими причинами.
Туземное население Америки не имело всвоем распоряжении тех видов, которые в совокупности могли обеспечить превращение естественных экосистем в продуктивные агроценозы. Располагая ограниченным набором культурных растений и почти не имея домашних животных,индейцы создали искусственные экосистемы, которые могли служить лишь дополнительным к охоте-собирательству способом получения пищи. Индейскоесельское хозяйство производило мало.Ущербность американской продовольственной базы имела серьезные демографические и социальные последствия. Она могла прокормить сравнительно малочисленное население, организованное в простые общества.
В свою очередь, малочисленность населения по отношению к размерам американского континента ипримитивная социальная организация туземных обществ поддерживали порочныйкруг, закрывая возможности для самостоятельного развития.С точки зрения европейских колонистов, туземное население недоиспользовало дары природы, землю и труд, поэтому жило бедно. Но индейцы не считалисебя бедными. Основой устойчивого образа жизни, а значит, – достатка для нихслужило природное изобилие. Способы их существования в экосистемах были147направлены на поддержание естественного богатства.
Для этого требовалось вести мобильный образ жизни, приспосабливаясь к сезонным ритмам окружающейсреды, и довольствоваться малым. «Потребности, – как пишет Маршал Салинз, –можно легко удовлетворить, либо производя много, либо желая мало» (Салинз,1999, с.19). Индейцы желали мало.Европейцы пришли на новый континент с концепциями ресурсов и потребностей, выпестованными рыночной экономикой. На окружающий мир они смотрели через призму товарно-денежных отношений. Их подход к экосистемам вкорне отличался от подхода индейцев, как и способы взаимодействия с окружающей средой и управления ею. Члены экосистемы были для европейских колонизаторов дискретными извлекаемыми единицами, подлежащими купле-продаже.Свои представления о богатстве они связывали не с природным изобилием, а стем, что можно с выгодой продать на рынке.
И если индейцы желали мало, то европейцы хотели и могли производить много. Но для этого требовалось кардинально перестроить местные экосистемы.В отличие от индейцев, колонизаторы располагали полным набором культурных растений и домашних животных для превращения всех типов американских экосистем в полноценные версии европейских агроценозов. Эти биологические союзники европейских колонизаторов позволяли создать устойчивую и неистощимую продовольственную базу, дающую значительный прибавочный продукт.В наибольшей степени трансформации подверглись степи Нового Света.Европейцы принесли с собой живой инструмент превращения степных просторовАмерики в наиболее продуктивные экосистемы.
Этим инструментом были их животные: коровы, овцы и козы. Они превращали траву в самые питательные длячеловека продукты – мясо и молоко. Так что приход европейцев и их животныхсоздал колоссальное увеличение животных протеинов, доступных человеку вАмерике. Здесь европейцы оказались лучше всего питающимися людьми в мире,что стало самым мощным стимулом для миграции из полуголодной Европы.148Колонизация Нового Света с самого начала была аграрной. Элвин Тоффлерсравнил ее с «сельскохозяйственным ‘белым’ прибоем, неустанно двигавшимсяна Запад». Это движение утверждало на американском континенте цивилизациюПервой волны.
(Тоффлер, 2004, с.54-55). Европейское сельское хозяйство, трансплантированное на американскую почву, сделало возможными массовую миграцию европейцев и воспроизводство здесь сложной социально-политическойструктуры и европейских социальных институтов, превосходящих племена иплеменные союзы индейцев и непрочные мезоамериканские империи. Без успешного перемещения в западное полушарие европейского сельского хозяйства гораздо меньшее число европейцев было бы готово совершить то же самое путешествие (Crosby, 1972, р.107).Желание быстро стать на ноги, дефицит рабочих рук и избыток земли с ееестественными дарами поначалу провоцировали колонистов прибегать к техникам, больше напоминавшим охоту-собирательство индейцев, чем производственную деятельность.
Но масштабы присвоения с самого начала были иными. Онизадавались не экономикой существования, которой придерживались индейцы, арыночной экономикой, с ее товарно-денежными отношениями и прибылью в качестве главного стимула транзакций. Основной мишенью колонистов становятсяприродные ресурсы, пользующиеся спросом на рынках метрополии: пушнина,шкуры, рыба, стволовой лес. Уже в интродуктивную фазу колонизации обширныесегменты природных экосистем включаются в капиталистическую экономику иначинают обслуживать потребности населения далеких метрополий.Дары природы требуют трудовых усилий только на изъятие. К их добычепривлекалось более опытное и умелое туземное население. Меха и шкуры, добываемые индейцами, втягивали коренных обитателей континента в чуждые имкоммерческие отношения. Заимствовав у европейцев лошадь и огнестрельноеоружие, индейцы превратились в более эффективных, чем прежде, охотников.Торговые отношения с европейцами стали стимулом убивать больше животных,чем нужно для выживания.
Так что непосредственная вина за сокращение численности бобра и других пушных зверей, а также за истребление бизона лежит на149индейцах (Тишков, 1992, с.12; Cronon, 1983, рр.91-92). «Индейская охотничьяпрактика, соединенная с европейской технологией и включенная в крупную коммерцию, порожденную колонизаторами, – вот факторы, определившие истребление бизона» (Тишков, 1992, с.13). Однако спорадическая торговля между индейцами и колонистами, просуществовавшая не меньше столетья, предоставлялабольше возможностей для сотрудничества, чем для конфликта.Контакты с европейскими торговцами пушниной, познакомившие индейцевкак с товарно-денежными отношениями, так и с инфекционными болезнями Старого Света, запустили глубокие экологические и социальные изменения. Истощение природных ресурсов вследствие усиленной эксплуатации имело разные последствия для туземного населения и для колонистов.
Колонисты, пройдя интродуктивную фазу, обратились к привычным практикам выращивания растений иразведения животных Индейцы такой альтернативы не имели. Когда дичи и пушного зверя стало мало, а охотничьи угодья превратились в пастбища и поля, разрушился весь индейский мир. Аборигенам оставалось либо отступить в те земли,на которые европейцы еще не успели заявить свои права, либо принять образжизни колонистов.Следствием европейской колонизации стало сокращение численности индейцев и их вытеснение в резервации. Но в этих очевидных результатах не былони злого умысла, ни прямого намерения тех, кто сменил родину. Всякая колонизация влечет за собой притеснение местного населения. Однако оно редко принимает формы прямого насилия.
Многие европейские ученые того времени, включаяБюффона, считали все живое в Новом Свете – в том числе американских индейцев – уступающим по качеству тому, что было в Старом Свете. Это могло послужить теоретическим фундаментом негативного отношения к туземцам. Однако вреальной жизни колонисты едва ли руководствовались подобными соображениями, а их будни, особенно на первых порах, были наполнены не столько борьбой синдейцами, сколько борьбой за выживание в непривычных и тяжелых условиях.Так что замену индейцев белыми колонистами, на наш взгляд, следует рассматри-150вать в русле взаимодействия культур в ходе колонизации и учитывать экологическую составляющую в этом сложном процессе.До прихода европейских колонистов американские индейцы представлялисобой экосистемные общества. Они жили охотой, собирательством и рыболовством. Некоторые племена практиковали земледелие, иногда дополняя его присвоением даров природы, а иногда, наоборот, дополняя присвоение даров природы мелкомасштабным земледелием.
Только в некоторых районах Южной и Центральной Америки сельскохозяйственный комплекс, сложившийся на основе выращивания картофеля или кукурузы, стал главным способом получения пищи ибазисом сложных стратифицированных обществ. В умеренном климате СевернойАмерики земледелие играло второстепенную роль. Оно включалось в географически мобильную экономику существования. Североамериканские индейцы выращивали кукурузу, бобы и тыквы в смешанных посадках.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
