Диссертация (1145064), страница 21

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 21)

Первым инструментом, позволяющим измерить доминирующую установку индивида по отношению к определенной этнической группе, стала «Шкала социальной дистанции» Э. Богардуса, которую он создал в1925 году [см.: 33].Понятие социальной дистанции используется в широком значении какмера сходства или различия не только в социальных позициях, но и в макросистемных социальных и социально-политических ориентациях этническихгрупп.Понятие культурной дистанции было введено в науку английскимипсихологами А.

Фэрнхемом и С. Бочнером, которые использовали идеюклассификации культур по степени их различий [см.: 154]. Культурная дистанция – это осознание различия культур по некоторым параметрам. В этнической и кросскультурной психологии осуществлялись попытки найти осиизмерения культурного разнообразия. Благодаря исследованиям Г. Трианди-110са и Г.

Хофстеда был предложен ряд так называемых «культурных синдромов» [379] или «измерений культур» [343]. В отечественной этнопсихологиидетальное изучение феномена культурной дистанции было предпринятоН.М. Лебедевой в процессе исследования этнокультурной адаптации русскихстарожилов в Закавказье [154] и аккультурации русских в новых независимых государствах после распада СССР [156; 157]. Было доказано, что воспринимаемая культурная дистанция может влиять на процесс формированиянегативного социально-перцептивного образа соседней культуры [156; 157].В исследованиях Н.М.

Лебедевой были также осуществлены теоретическая проработка понятия «культурной дистанции» и создание методик дляее определения. Н.М. Лебедева констатирует, что «социальная перцепциякультурной дистанции – это субъективный образ, и, значит, он подверженвсевозможным трансформациям как любой субъективный образ». Этот образ«является как отражением объективной разности взаимодействующих этнических культур, так и отражением реальности межгрупповых отношений ивнутригруппового состояния» [154: 71–72]. В связи с этим Н.М. Лебедеваприходит к выводу, что не всегда далекая культурная дистанция ведет к наибольшей этнической интолерантности; когда группа испытывает угрозу позитивной этнической идентичности, средняя культурная дистанция наиболеечревата появлением этнического негативизма [154].В более поздних исследованиях русских, проживающих в ближнем зарубежье, Н.М.

Лебедева устанавливает, что механизм социальной перцепциикультурной дистанции (сближения / отдаления с русскими России или с титульными этносами в сознании русских жителей республики) может выступать в новой роли – создания новых идентичностей, адекватных новой этнокультурной и социально-политической реальности. Н.М.

Лебедева подчеркивает, что это абсолютно новая функция социально-перцептивного образакультурной дистанции, не отмечаемая в более ранних исследованиях аккультурации и адаптации мигрантов [340], а именно функция конструирования111новых самоидентификаций в процессе адаптации к быстро идущим изменениям этнокультурного контекста [156; 157].Для нашего исследования важны такие соотношения, как индивидуализм / коллективизм и традиционализм / модернизм. Мы также рассматриваем сходства и различия культур в сфере ценностных ориентаций или отношений к общечеловеческим проблемам, которые анализируются с позицийтеории Клакхона и Стротбека [349].Одним из ключевых измерений культурной вариативности, выделяемых теоретиками разных дисциплин, является индивидуализм / коллективизм. Индивидуалистической может быть названа культура, в которой индивидуальные цели ее членов не менее, если не более, важны, чем групповые.Коллективистская культура, наоборот, характеризуется тем, что в ней групповые цели превалируют над индивидуальными.В индивидуалистических культурах личная (или Я-идентичность) превалирует над групповой (или МЫ-идентичностью).

Групповая идентичность является определяющей для личностного поведения в коллективистских культурах. В индивидуалистических культурах поведение личности определяется еемотивацией к достижению, а в коллективистских – принадлежностью кгруппе.Представителям коллективистского типа культур свойственны частные системы ценностей: при оценке членов ингруппы – одни, при оценке членов аутгруппы – другие.

Онимогут сильно различаться, как и поведение по отношению к «своим» и «чужим».Г. Триандис считает, что в коллективистских культурах ингруппаимеет большое значение и оказывает сильное влияние на жизнь индивида, вто время как индивидуалистическим культурам это не свойственно.Коллективистские культуры ставят цели, потребности и взгляды ингруппы над индивидуальными; социальные нормы ингруппы выше, чем личнаяволя каждого; господствующие в группе убеждения выше, чем верования и112убеждения отдельного индивида; ценность корпорации в ин-группе выше,чем самореализация индивида [378].Ингруппа становится особенно значимой, когда ее члены воспринимаются индивидом как имеющие общую судьбу. Своя группа – это совокупность людей, сходных в важнейших особенностях: верованиях, убеждениях,установках, моделях поведения, воспринимающих друг друга близкими и едиными, особенно в ситуации внешней угрозы.

Ситуация опасности выявляет«общность судьбы» и делает принадлежность к данной группе регуляторомповедения [158].В связи с вышесказанным особенно важной для психологов, исследующих этнические группы, становится проблема этнического статуса. В западной психологии она чрезвычайно актуальна. Страх перед этническим доминированием и подавлением – это главная сила для достижения власти, ккоторой также стремятся ради подтверждения этнического статуса.

Конфликты из-за потребностей или интересов имеют подчиненное значение поотношению к конфликтам по поводу группового статуса и правил разрешения конфликтов. К. Оффе рассматривает этнос как один из инструментов статуса [199]. Американские исследователи Р. Льюис, Р. Роуланд и Р. Клем изучали феномен этнического статуса на примере Советского Союза [353].В отечественной научной литературе до недавнего времени понятие«этнический (национальный) статус» употреблялось крайне редко.

Некоторые отечественные этнологи и социологи характеризовали различные аспекты этнического статуса, не определяя самого термина [19; 101; 245]. Так,Б.А. Хагба, изучавший факторы этнополитической стабильности на Кавказе,писал об этнической стратификации как одной из разновидностей социальной несправедливости [291].Между тем, этнический статус в полиэтническихых регионах являетсяважнейшей составляющей социального самочувствия человека. Низкий статус тесно связан с чувством национальной ущемленности.

Этносоциолог113М.В. Савва выделяет два важнейших субъективных элемента этническогостатуса: внутреннюю сплоченность группы и степень сохранности ее этнической культуры, в частности языка [225: 28]. Проблема преемственности этнической культуры не может рассматриваться без учета языкового фактора, втом числе и в статусном аспекте. При этом чем больше разделена общностьпо социальным характеристикам, чем больше она раздирается внутреннимипротиворечиями, тем большее значение она может придавать языку как объединяющему фактору.Т.Г. Стефаненко в статье «Язык, этническая идентичность и межэтническое взаимодействие» [261], анализируя эмпирические и теоретические исследования отечественных и зарубежных ученых, изучающих взаимосвязиязыка и этнической идентичности, отмечает тот факт, что несомненный приоритет в изучении данной тематики принадлежит зарубежным исследователям.

Наиболее динамичную концепцию связи между языком и этническойидентичностью представляет собой теория этнолингвистической идентичности Г. Джайлза и П. Джонсон, которая нашла свое развитие в работах социальных психологов из Испании, Канады, США, Финляндии и других стран.Т.Г. Стефаненко подчеркивает, что наиболее интегративный подход к проблеме взаимосвязи языка и этнической идентичности возможен только присамом широком понимании социального контекста, в рамках которого этасвязь осуществляется [261].Отметим, что все рассмотренные аспекты необходимо учитывать приисследовании факторов, влияющих на этническую толерантность в поликультурном регионе.

Нам представляется важным также уделить вниманиеосновным особенностям взаимосвязи этнической идентичности и этническойтолерантности в межкультурном взаимодействии.1141.3.2. Этническая границакак производная от различных видовмежэтнического контактированияИсходя из того, что социализация субъекта происходит в конкретномэтнокультурном контексте, считаем необходимым обратиться к вопросу оспецифике культурных границ этноса, которая влияет на особенности процесса социализации и его результат.Прежде всего, отметим, что в науке нет единого определения понятия«этнос».

Это понятие, в силу неоднозначного понимания его содержания,предопределяет существование различных подходов к определению его специфики [234]. С.В. Лурье, подчеркивая, что под понятие «этноса» подводитсято лингвистическое, то биологическое, то культурное, то политическое основание, отмечает отсутствие в русскоязычной литературе «не то, что общепринятых, но и более-менее адекватных толкований терминов, связанных спонятием “этнос”» [173.

В западной традиции, по мнению ученого, категорияэтноса имеет не менее расплывчатое определение [173].Неоднозначность толкования понятия «этнос», характерная как дляотечественной, так и для западной науки, может быть объяснена тем, что внаучной практике категории «этнос» и «нация» не считаются тождественными. Отечественная теория обращается к зарубежному опыту определенияграниц этноса и частично заимствует ряд положений. В зарубежной теориитермин «этнос» практически не используется или используется в смыслеобщности для характеристики более развитой общности.

Характеристики

Список файлов диссертации