Диссертация (1145060), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Е.И.Елигулашвили, используяэкспериментальную процедуру, моделирующую ситуация «диалогической речи» (Елигулашвили, 1982), продемонстрировал, что у больных заметно менеевыражена направленность на партнера, на выполнение совместной деятельности, отсутствует стремление быть понятым партнером, выявлены содержательные (или структурные) дефициты речи в виде использования иных, нежели в норме, признаков объектов, иной язык описаний. Для объяснения полу-99ченных данных автор, отдавая дань теории установки, ссылается на изменениеу больных шизофренией социальной установки и позиции личности в мире, втесной связи с феноменологией аутизма.Д.Н.Хломов изучал особенности восприятия межличностного взаимодействия больными шизофренией (Хломов, 1984), и описал феномен, названный «прогрессирующей десоциализацией», когда постоянные неудачи в общении больных, имеющих первичный дефицит развития социальных навыков,приводят ко все большему отрыву от социального контекста, вплоть до появления в клинической картине явлений патологического «псевдосообщества».Используя оригинальные процедуры и модификации известных методик, направленных на анализ компонентов межличностного взаимодействия, авторубедительно доказал, что изменения, выявляемые у больных исследованнойгруппы, касаются буквально всех параметров: как диапазона восприятия межличностного взаимодействия, так и набора используемых типов взаимодействий с другими людьми.
Как полагал исследователь, восприятие динамической(интеракционной) стороны страдает у больных более, чем диспозиционной(статичной), больные ориентируются не на субъектные характеристики ситуации, поведения других людей, но на внешние, объектные. Особенно страдаетвосприятие взаимодействий, в которые включены сами больные, а участниковмежличностного взаимодействия больные воспринимают хуже, когда ониконтактируют с больными; связаны выявляемые нарушения с нарастаниемвыраженности клинического дефекта.
В работе Н.Н.Карловской (Карловская,1986) было показано, что направленность на восприятие эмоционального состояния другого человека, иные присущие ему невербальные проявления убольных шизофренией усиливаются в ситуации общения, особенно когда онастановится сложной, проблемной (например, обнаруживается противоречиемежду вербальной и невербальной информацией). Автор публикации предложила объяснять эти факты сложностью декодирования невербальной информации по сравнению с более определенной и четкой вербальной.100Н.С.Курек в серии эмпирических работ продемонстрировал ухудшениеспособности распознавать эмоции у больных шизофренией, феномены неэмоциональных интерпретаций невербальной мимико-пантомимической экспрессии. Анализируя различия в восприятии эмоций разной интенсивности и разного знака между больными шизофренией и здоровыми, Н.С.Курек отметилдефицит положительных эмоций при шизофрении, и нарушения когнитивногокомпонента эмоциональных процессов - в виде постоянной недооценки больными шизофренией эмоций как собственных, так и другого человека (Курек,1986-1988).
В исследовании, проведенном совместно с Н.Г.Гаранян, доказано,что имеет место недооценка больными своих эмоций в ситуации успеханеуспеха, причем при большей степени выраженности дефекта недооцениваются преимущественно положительные эмоции (Гаранян, 1986). Были получены свидетельства диссоциации трех уровней эмоций и искажения отдельных компонентов каждого уровня (уровни определялись как включающиекогнитивную составляющую, поведенческую и собственно аффективную, отражающую переживания своего «Я» при проживании эмоции, с пантомимическим и физиологическим компонентом).
В последующем полученные эмпирические данные позволили Н.С.Куреку обосновать оригинальную концепциюснижения психической активности при психических расстройствах, где важнейшим фактором признавались нарушения процессов целеобразования, целедостижения (Курек, 1996-1998).Таким образом, целый ряд отечественных исследователей сделали вывод не только о наличии нарушений восприятия больными шизофренией другого человека, но об измененияхнаправленности восприятия больных, аименно - о снижении направленности на распознавание эмоционального состояния другого человека. Это привело к обоснованию в качестве значимогокомпонентадлябольныхшизофренией«нарушенияпотребностно-мотивационных характеристик социальной регуляции психической деятельности и поведения» (Критская, Мелешко, Поляков, 1991), что уже указано в главе 1 работы.
К сожалению, перечисленные эвристичные идеи не получили101своего достаточного развития в последующие годы, интерес к данной темевозродился только в публикациях последних лет (Зверева с соавт., 2005-2010;Левикова, 2010; Машонская, Щелкова, 2011; Холмогорова, 2012; др.).2.3.2 Нарушения когнитивных схем у больных шизофрениейТермин «когнитивная схема» (cognitive schemas) в западной литературеиспользуется в социальной психологии, когнитивной психологии, и определяется как «организация знаний о частных, отдельных понятиях, содержащихчерты или атрибуты, ассоциируемые с ними» (Sims, Lorenzi, 1992). Близкимпо содержанию является понятие «схема события» (event schemas), определяемая как «способ концептуализации прошлого опыта» (Chan, et al., 1999),либо понятие ментальная модель (mental model).
Несмотря на то, что термин«когнитивная схема» присутствует в литературе не один десяток лет, нет общепризнанной классификации когнитивных схем, анализ эмпирических исследований свидетельствует о разнообразии трактовки исследователями содержания данного концепта. В одной из предложенных систематизаций (Sims,Lorenzi, 1992), предлагается выделять следующие виды когнитивных схем:- «схема личности» (person schema), отражающая общее представлениечеловека о другом, присущих человеку особенностях, чертах и атрибутах;- «схема события» или «когнитивный сценарий» (event schema, cognitivescripts) - набор действий, способ, программа или последовательность событий,с помощью которого решаются типичные проблемы или осуществляются социально значимые мероприятия;- «ролевые сценарии» (role schema) как отражающие необходимость определенных действий в случае нахождения в заранее заданной социальной ситуации (Schank, Abelson, 1977);- «схема Я» (self-schema) как обобщенное представление о самом себе,свободное от влияний настоящей ситуации или привязки только к прошломуопыту, когда при описании себя используются характеристики не фактов и об-102стоятельств, но указания на черты, способности, ценности (Rogers, Kuiper,Kirker, 1977).Функциональное значение когнитивных схем состоит в том, что они помогают оценке наблюдаемого поведения другого человека с точки зрения соответствия социальной роли (например, профессиональной), помогают выстроить собственное ролевое поведение субъекта в соответствии с социальнойролью и ситуацией.
На основе когнитивных схем можно оценивать взаимодействия, ситуации, планировать будущее поведение для участия в предстоящих социальных ситуациях и взаимодействиях. Исходя из обозначенныхфункций, понятно, что когнитивные схемы являются особыми когнитивнымиобразованиями, обеспечивающими эффективное поведение, относятся к широкому классу когнитивных процессов (или процессов по переработке информации), как содержащие информацию о людях, событиях, ситуациях (см.Schank, Abelson, 1977; Sims, Lorenzi, 1992).
Представляется, что данный класскогнитивных процессов можно описать в терминах социального (по содержанию) мышления, и если акцентировать собственно поведенческий компонент,поведенческие последствия существующих когнитивных схем, мы вступаем вту область, которую обычно определяют как социальная компетентность. Однако четкие границы между концептами провести непросто, тем более, чтопонятие «мышление» в работах зарубежных авторов обычно переводится как«принятие решений» (decision making process), и иногда его тоже относят кчислу когнитивных схем.Характеристики, предложенные для описания индивидуальных различий в когнитивных схемах, перекликаются с используемыми для определенияиндивидуальных различий применительно к широкому классу когнитивныхпроцессов, включая мышление.
Так, говорят о полных - неполных, ригидных –гибких, чрезмерно обобщенных - детализированных схемах, и т.д. При обращении к эмпирическим исследованиям, проводимым в рамках данного подхода, находим экспериментальные планы, когда наблюдение за конкретным поведением испытуемых в определенной ситуации межличностного взаимодей-103ствия сопровождается анализом имеющихся у них когнитивных схем как знаний, шаблонов, отражающих представление испытуемых о данной житейскойситуации (такой как визит к врачу, посещение ресторана и др.). Исследованияпо тематике когнитивных схем часто проводятся социальными психологами,полагающими, что при наличии адекватной ситуации когнитивной схемы возникает ощущение контроля над социальным миром, и такая схема помогает вусвоении новой информации(Schank, Abelson, 1977).Первые исследования нарушений когнитивных схем при шизофрениидатированы 1970-ми г.г.
(Blumenthal, Meltzoff, 1967; Fischer, 1968), когда ихэвристическая ценность не была оценена по достоинству. Возобновление интереса к социальным схемам, нарушенным у пациентов с шизофренией, произошло позже, а исследования стали более прицельными, лучше методическиоснащенными (Chan, et al., 1999).В эмпирических работах убедительно продемонстрировано, что в сравнении со здоровыми испытуемыми, больные шизофренией немногим хужеописывают конкретные признаки внешних обстоятельств, деталей обстановки,и значительно менее эффективны при описании социальных ситуаций, как то действий людей, их ролей, затрудняются в формулировании правилрегуляторов поведения и целей конкретных действий окружающих (Corrigan,Garman, Nelson, 1996). Указанный дефицитинтерпретируется как одно из проявлений нарушений социального функционирования, либо как дефект переработки информации (см.
обзор Wallace,1984).Одним из первых был предложен прием использования видеозаписейситуаций взаимодействия людей – как в «Тесте распознавания социальныхсигналов» (Social Cue Recognition Test - SCRT). Процедура, когда после просмотра серии видеозаписей испытуемый отвечает на вопросы по каждой ихних, позволяет оценить качество, точность восприятия, чувствительность ксоциальным сигналам.