Диссертация (1145027), страница 72
Текст из файла (страница 72)
Бека «Общество риска», в которой он объявил о появлении649Levi A.S., Whyte G.A Cross-Cultural Exploration of the Reference Dependence of Crucial Group Decisions underRisk: Japan's 1941 Decision for War // Journal of Conflict Resolution. – 1997. – Vol. 41. – No. 6 (December). –P. 792-813.650McDermott R. Risk-Taking in International Politics: Prospect Theory in American Foreign Policy.
– Ann Arbor:University of Michigan Press, 1998. – P. 3.651Valenty L.O., Shiraev E.B. The 1996 Russian Presidential Candidates: A Content Analysis of MotivationalConfiguration and Conceptual/Integrative Complexity // Profiling Political Leaders: Cross-Cultural Studies ofPersonality and Behaviour / Ed. by O. Feldman, L.O. Valenty. – Westport: Praeger, 2001. – P. 37-65.652Weitsman P.A., Shambaugh G.E. International Systems, Domestic Structures, and Risk // Journal of PeaceResearch.
– 2002. – Vol. 39. – No. 3 (May). – P. 289-312.653Deuchars R. The International Political Economy of Risk: Rationalism, Calculation and Power. – Aldershot:Ashgate, 2004. – 237 p.654Berejikian J.D. International Relations under Risk: Framing State Choice. – Albany: State University of NewYork Press, 2004. – 151 p.252в странах Запада общества нового типа.655 По его мнению, до 1980-х гг.
в основеустремлений отдельных индивидов и в целом общества стран Запада лежало стремление кприобретению. Соответственно, в этом обществе риск полагался неотъемлемымэлементом развития, поскольку, не рискнув малым, не представляется возможнымприобрести большее.
1980-е гг. ознаменовались формированием в странах Запада новоготипа общества, которое У. Бек назвал «обществом риска». В данном типе общества воснову устремлений отдельных индивидов и в целом общества было положеностремление избегать сколь-нибудь значимых рисков, даже в ущерб приобретению иразвитию.В результате началось формирование новых типов общественных институтовначиная с института семьи и заканчивая институтом государства. Внешняя политикагосударств также изменилась под влиянием перехода к обществу риска. В данномконтексте неслучайно, что фундаментальная работа Б.
Бузана, У. Вевера и Я. де Вильде обезопасности в международных отношениях, в которой была введена в научный обороткатегория секьюритизации,656 о которой речь шла выше, была опубликована спустядесятилетие после публикации указанной работы У. Бека. В условиях перехода кобществу риска с его стремлением избегать даже минимальных угроз безопасностисекьюритизация стала настолько популярным приемом во внешнеполитической риторике,что участившиеся случаи ее использования во внешнеполитической практике не моглиостаться незамеченными исследователями.Учитывая сказанное выше о фундаментальных различиях между Западом иВостоком, на которые указывают востоковеды, следует оговориться, что и переход кобществу риска, и рассуждения относительно значения категории риска применительно квнешней политике характеризуют лишь значение категории риска для общества странЗапада.
Здесь имеется в виду Запад в широком смысле слова, включая США и Россию.Автор отдает себе отчет, что значение данной категории в восточных обществах можетбыть принципиально иным. Впрочем, и в Европе значение данной категории претерпелозначительные изменения за период с позднего Средневековья до современности. Вкачестве источника, характеризующего значение данной категории в Европе периодапозднегоСредневековья,будетиспользованроманМ.
де Сервантеса Сааведра«Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», в котором сформулирована важнейшая с655Бек У. Общество риска: на пути к другому модерну / Перевод с немецкого языка В. Седельника иН. Федоровой, послесловие А. Филиппова. – М.: Прогресс-Традиция, 2000.
– 384 с.656Buzan B., Waever O., Wilde J. de. Security: a New Framework for Analysis. – Boulder, London: Lynnie Rienner,1998. – 239 p.253точки зрения определения значения категории риска максима, согласно которой «радисвободы… можно и должно рисковать жизнью».Представляется оправданным использовать это сочинение в качестве источника,характеризирующего значение категории риска в позднее Средневековье, хотя самисточник и был создан много позднее. По мнению М. Фуко, Сервантес «свидетельствуетне столько о критическом [опыте своего времени. — Д.Л.],… сколько о трагическомопыте,… родившемся в XV веке. Преодолевая время, [он. — Д.Л.] подхватываетисчезающий смысл, который после [него.
— Д.Л.] окончательно погрузится в тьму»657.Иными словами, Сервантес делает своего Дона Кихота не «деревенским сумасшедшим»,который воображает себя средневековым рыцарем, используя, однако, в своей речиразличные понятия в тех же значениях, в которых они используются большинством егосовременников. Напротив, талант Сервантеса заставляет Дона Кихота использовать этипонятия в значениях, которыми они наделялись в эпоху позднего Средневековья,благодаря чему и возникает непонимание между Доном Кихотом и его современниками,спешащими объявить его сумасшедшим.Обращение здесь к значению категории риска в эпоху позднего Средневековьяобуславливается двумя факторами.
Во-первых, как будет показано ниже, значениекатегории риска, в котором использует ее Дон Кихот, не утратило своей значимости исегодня. Во-вторых, это значение отличается от значения данной категории, в котором ееиспользуют создатели методологии операционального кодирования и авторы теорииперспективы, а также от значения, которое данная категория приобрела в обществе странЗапада в результате перехода к обществу риска.
Однако анализ средневекового значениякатегории риска позволяет определить основные элементы модели рискованного решения,которая будет использоваться здесь для определения различных значений категориириска. Охарактеризовать каждое из этих значений можно с помощью модели, обладающейодним и тем же набором элементов, однако некоторые из этих элементов будутразличаться для разных значений категории риска.Первый вывод, который можно сделать на основе анализа средневекового значениякатегории риска — это вывод о добровольности принятия рискованного решения.
Такимобразом, можно говорить об институте риска, т.е. о том, что рискованное решениепредставляет собой воображаемое соглашение между тем лицом, которое принимаетрискованное решение, т.е. агентством, и структурой, по А. Вендту. В случае значениякатегории риска, характерного для позднего Средневековья, в качестве агентства657Фуко М. История безумия в классическую эпоху. – М.: АСТ, 2010. – С. 52.254выступает человек, а в качестве структуры — Бог. Рискованное решение, впредставлениях Дона Кихота — это соглашение, заключенное между ним и Богом. Поусловиям этого соглашения, Дон Кихот обязуется подвергнуть риску свою жизнь в обменна вероятность обретения свободы.
Таким образом, элементами модели рискованногорешения являются также потенциальный ущерб — в данном случае, жизнь личности,выступающей в роли агентства, и потенциальная выгода — в данном случае, его свобода.Здесь важно подчеркнуть, что институт риска не похож на институт обмена.Институт обмена предполагает, что агентство добровольно отказывается от обладанияценностью,составляющейпотенциальныйущерб,взаменприобретаяценность,составляющую потенциальную выгоду. В случае рискованного решения утрата ценности,составляющей потенциальный ущерб, равно как и приобретение ценности, составляющейпотенциальную выгоду, не происходит непременно, но с некоторой долей вероятности.Применительно к данной ситуации, Дон Кихот может утратить свою жизнь и неприобрести взамен свободу, а может, напротив, приобрести свободу, сохранив себе жизнь.Таким образом, важнейшим элементом модели рискованного решения являетсявероятность — вероятность утраты ценности, составляющей потенциальный ущерб, ивероятность приобретения ценности, составляющей потенциальную выгоду.
Характернойособенностью средневекового значения категории риска является то, что данныевероятности определяются не только структурой.Напомним, что в роли структуры в данной модели выступает Бог. От него, впредставлениях Дона Кихота, во многом зависит, утратит ли он жизнь в ходе своей борьбеза свободу и будет ли его борьба за свободу в итоге успешной. В отличие от другихзначений категории риска, которые будут рассмотрены ниже, вероятность утраты одногои приобретения другого не зависит для человека эпохи Средневековья от каких-либоземных факторов, будь то разница в силе между тем, кто рискует своей жизнью радисвободы, и тем, кто пытается эту свободу ограничить. При этом важно подчеркнуть, чтообе ценности — и та, которая составляет потенциальный ущерб, и та, которая составляетпотенциальную выгоду, — являются для средневекового человека также дарами Бога.
Вэтих условиях неудивительно, что Бог определяет, сможет ли данный человек вдальнейшем пользоваться обоими этими дарами, одним из них, либо же он утратит обаэтих дара.Наконец, в качестве последнего элемента предлагаемой здесь модели риска каксоглашения выступает действие, подтверждающее согласие агентства на участие в данномсоглашении. Для того чтобы определить, какое действие в средневековом значениикатегории риска полагалось подтверждением готовности агентства к риску, здесь255представляется уместным обратиться к еще одному источнику эпохи Возрождения, ккоторому гораздо чаще, чем к роману Сервантеса, обращаются теоретики международныхотношений — к работе «Государь» Н. Макиавелли. В ней он уделяет пристальноевнимание проблематике риска в политике, в частности, такому элементу предлагаемойздесь модели риска, как вероятность утраты ценности, составляющей потенциальныйущерб, и приобретения ценности, составляющей потенциальную выгоду.
Как и Сервантес,Макиавелли полагает, что, по большей части, эти вероятности определяются высшейволей.Однако помимо воли высших сил, которые Макиавелли определяет как «рольслучая», на вероятность победы в результате рискованного решения оказывает влияниееще один фактор — демонстрация доблести. Как пишет сам Макиавелли, «каждому изэтих людей [имеются в виду Моисей, Ромул, Тезей и Кир.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
