Диссертация (1145027), страница 62
Текст из файла (страница 62)
Idealist Internationalism and the Security Dilemma // World Politics. – 1950. – Vol. 2. – No. 2(January). – P. 157.214сотрудничество в рамках Совета Экономической Взаимопомощи), либо между странами,объединеннымипротивостояниемскакой-либотретьейстраной(например,сотрудничество в рамках НАТО).
С точки зрения неореализма, европейская интеграцияявляется либо следствием американской гегемонии, установившейся в Западной Европепосле Второй мировой войны, и конкретно — следствием реализации Плана Маршалла.Либо же приверженцы неореализма объявляли европейскую интеграцию попыткойсоздать экономическую базу для блока НАТО — военно-политического альянса,созданного для противодействия СССР.И.С. Годенов,характеризуяпредставленияприверженцевнеореализмаоевропейской интеграции, говорит о «союзе между противниками».579 Для приверженцевнеореализма сотрудничество возможно лишь на тактическом уровне, но не настратегическом. Помимо стратегического и тактического уровней, Г. Снайдер добавляетеще один уровень международных отношений — риторический.
«Как среди союзников,так и среди противников, — пишет он, — прототипом риторического сотрудничестваявляется “обещание”, а прототипом риторического конфликта — “угроза”».580 По егомнению, «обещания» и «угрозы» должны чередоваться во внешнеполитической практикевне зависимости от того, идет ли речь о сотрудничестве или о конфликте на тактическом истратегическом уровнях. Здесь Г. Снайдер научным языком пересказывает метафору,принадлежащую президенту США Т.
Рузвельту, который в 1901 г. предположил, чтосекрет эффективной внешней политики кроется в том, чтобы «не повышать голоса, нодержать дубинку наготове».В отношении сотрудничества Т. Рузвельт использует метафору «не повышатьголоса», а в отношении конфликта — «демонстрировать дубинку», выступая зачередование этих методов.
В соответствии с охарактеризованными выше принципамиоперационального кодирования как исследовательского метода, ценности политическихлидеров,определяющиеихвыбормеждуконфликтомисотрудничествомнастратегическом уровне, будут оцениваться путем изучения их склонности к конфликтуили к сотрудничеству на риторическом уровне. Метод операционального кодированияосновывается на предположении, что между всеми тремя уровнями сотрудничествасуществует тесная взаимосвязь. При этом не исключаются ситуации, при которыхстратегическаяориентацияполитическихлидеровможетизменяться.Можнопредположить, что если стратегическая ориентация данного лидера в принципе579Годенов И.Н. Теоретические подходы в исследовании общей политики безопасности и обороныЕвропейского союза // Вестник Томского государственного университета.
– 2011. – № 349. – С. 72.580Snyder G.H. Alliance Politics. – Ithaca: Cornell University Press, 2007. – P. 35.215подвержена изменению, то она может меняться и в зависимости от региона мира, т.е. бытьподверженной региональному подходу.Исследование стратегической ориентации В.В. Путина и Дж.У. Буша позволяетдоказать базовую гипотезу нашего исследования о существовании регионального подхода,т.е. ситуаций, при которых ценности конкретного политического лидера, определяющиеего выбор внешнеполитического курса, изменяются в зависимости от того, о какомрегионе мира идет речь.
Ведь если будет доказано изменение стратегических ориентацийдвух лидеров в тех регионах мира, которые выше были определены в качествеисследуемых случаев, то это будет служить подтверждением базовой гипотезыисследования.Как будет показано ниже, В.В. Путин в большей степени склонен к сотрудничеству вкачестве цели внешней политики в ситуациях, когда речь идет о Европе, в меньшей —когда о постсоветском пространстве, и еще в меньшей — когда о Ближнем Востоке. Этоозначает, что, с одной стороны, В.В. Путин в большей степени склонен к сотрудничествус европейскими партнерами, нежели с партнерами на Ближнем Востоке, а с другойстороны — что его ожидания относительно политики европейских партнеров вотношении России в большей степени связаны с сотрудничеством, нежели его ожиданияотносительно ближневосточных партнеров.
Что же касается Дж.У. Буша, то егостратегическая ориентация не подвержена влиянию регионального подхода. Однакопрежде чем перейти к изложению хода конкретного эмпирического исследования,представляется необходимым рассмотреть сотрудничество не только в качествеодностороннеговнешнеполитическогодействиягосударства,ноивкачествеполитической ценности.
Это позволяет сделать рассмотрение элементов третьего«большого спора» в теории международных отношений.Периодизация развития науки международных отношений через «большие споры»не является единственно возможной. В качестве примера альтернативной моделипериодизации науки можно привести работу Ф. Хэллидэя.581 Вместе с тем, периодизациянауки через «большие споры» наиболее популярна. Среди международников нет единстватакже и по вопросу о том, сколько именно «больших споров» имело место в теориимеждународных отношений: иногда речь идет о трех спорах, иногда — о четырех. Здесьмы будем отталкиваться от периодизации науки международных отношений через четыре581Halliday F. International Relations and Its Discontents // International Affairs. – 1995.
– Vol. 74. – No. 4. – P.733-746.216«больших спора», как это делают, среди прочих, Р. Джексон и Г. Сёренсен.582 С точкизренияданнойпериодизации,первыйитретий«большиеспоры»втеориимеждународных отношений носили онтологический характер, в то время как второй ичетвертый — гносеологический характер. В рамках первого и третьего споровобсуждению подвергалась природа предмета исследования науки международныхотношений, а в рамках второго и четвертого — ее задачи.Упрощенно, в рамках второго «большого спора» обсуждался вопрос о том, должнали наука международных отношений обладать нормативной составляющей, т.е.предлагатьмоделиповедениянамеждународнойарене,способствующиепредотвращению войн, или же ей следует ограничиться практикой, в первую очередь,анализом причин реально происходящих войн. В рамках четвертого «большого спора» втеории международных отношений решался вопрос о том, следует ли ученым продолжатьпопытки определить «природу» международных отношений, или же они должнысконцентрироваться на международных отношениях в том виде, в каком ониприсутствуют в представлениях их участников: индивидов и групп.В рамках первого «большого спора» в теории международных отношенийобсуждался вопрос о том, заложено ли стремление к войне в «природу» государств, и еслиэто так, то мир возможен лишь при наличии определенной конфигурации внешней поотношению к государствам системы международных отношений, характеризующейсяналичием «баланса сил».
Сторонники такого подхода получили известность в наукемеждународных отношений как «реалисты». Противостояли им «идеалисты», которыеполагали, что в государствах присутствует стремление и к войне, и к миру, в своюочередь, «система» международных отношений, какое бы значение ни вкладывалось в этукатегорию, также может как предотвращать войны, так и становиться их причиной.Следует отметить, что, как указывает М. Гриффитс, говоря об «идеалистах» и«реалистах», имеются в виду не более чем устоявшиеся наименования двух научныхшкол.583 Эти названия никак не связаны с тем, что представители одной из школстремились к формированию моделей, представляющих «идеальные типы» (по М.
Веберу)отношениймеждугосударствами,втовремякакмодели,сформированныепредставителями другой школы, основывались в большей мере на исследовании«реального» состояния международных отношений.582Jackson R., Soerensen G. Introduction to International Relations: Theories and Approaches. – 3rd edition. –Oxford: Oxford University Press, 2007. – 342 p.583Griffiths M.
Realism, Idealism, and International Politics: A Reinterpretation. – London: Routledge, 2013. – 224p.217С точки зрения данного критерия, и «идеалистов», и «реалистов» первого«большого» спора в теории международных отношений следует отнести к идеалистам.Аналогично понятия «относительных» и «абсолютных» выгод, сформулированные врамках третьего «большого спора» в теории международных отношений, являются«абсолютными типами», хотя исследователи, заявлявшие в рамках данной дискуссии опримате «относительных» выгод над «абсолютными», и называли себя (нео-)реалистами.Таким образом, в рамках третьего «большого спора» в теории международных отношенийобсуждался вопрос о том, заложено ли в «природу» государства стремиться кмаксимизации абсолютных или относительных выгод в своей внешней политике.
Здесьхотелось бы еще раз подчеркнуть, что, во-первых, четыре «больших» спора представленыздесь предельно упрощенно, исключительно с целью избежать путаницы в терминологии,а во-вторых, что данная периодизация истории дисциплины не является единственновозможной.Противостоящие стороны в третьем «большом споре» в теории международныхотношений идентифицировали себя как «неореалисты» и «неолибералы». Поэтому третий«большой спор» в теории международных отношений также известен как «спор нео-нео»или как «спор о выгодах». Под «выгодами» в данном случае понимаются те ценности,материальные или нематериальные, которых государства стремятся достичь в результатесвоих внешнеполитических действий.
Под «абсолютными выгодами» понимаются такиерезультаты внешнеполитических действий государства, при которых оно приобретаетбольше указанных ценностей, чем у него было вчера. Под «относительными выгодами»понимаются такие результаты внешнеполитических действий государства, при которыхоно приобретает больше указанных ценностей, чем приобретает другое государство. Вряде случаев выигрыш государства с точки зрения абсолютных выгод оборачивается егопроигрышем с точки зрения относительных выгод, и наоборот.Так, государство, выигравшее в абсолютных выгодах, проигрывает с точки зренияотносительных выгод в ситуации, когда другое государство выигрывает в абсолютныхвыгодах еще больше, чем данное государство. Аналогично, государство, проигравшее вабсолютных выгодах, вместе с тем выигрывает с точки зрения относительных выгод вситуации, когда другое государство проигрывает в абсолютных выгодах еще больше.Дискуссия между неореалистами и неолибералами в рамках третьего «большого спора» втеории международных отношений, упрощенно, сводится к ответу на вопрос: в ситуациях,когда выигрыш в абсолютных выгодах оборачивается для государства проигрышем сточки зрения относительных выгод, или наоборот, доминируют ли ожидания абсолютныхили относительных выгод при принятии внешнеполитических решений.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
