Диссертация (1145027), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Princeton: Princeton UniversityPress, 1992. – 312 p.231Hanhimaki J.M. The Flawed Architect: Henry Kissinger and American Foreign Policy. – Oxford: OxfordUniversity Press, 2004. – 576 p.232Doeser F. Leader-Driven Foreign Policy Change: Denmark and the Persian Gulf War // International PoliticalScience Review. – 2013. – Vol. 34. – No. 5 (November). – P. 582-597.64отметить труды Д. Митчелла.233 Представляется, что важную роль в появлении этихнаучных направлений сыграли исследования политического лидерства, которые велись вСША еще в 1970-е гг.
Именно тогда один из консервативных американскиханалитических центров, занимающихся вопросами внешней политики, «AmericanEnterprise Institute», обратил внимание на роль института политического лидерства впроцессе принятия внешнеполитических решений, результатом чего стала публикациястатьи Ф. Гринштейна,234 получившей впоследствии широкую известность. В ней впервыес того времени, когда доминирующим в политическом анализе считался бихевиористскийподход, стремившийся объяснять внешнеполитические решения психологическимиособенностями политических лидеров, был сделан вывод о том, что роль лидеров впроцессе принятия внешнеполитических решений недооценивается.Сторонникитеориибюрократическойполитикинемоглиполностьюпроигнорировать результаты как перечисленных выше, так и других исследований,проведенных в 1980–1990-х гг., нацеленных на определение роли политических лидеров впроцессе принятия внешнеполитических решений.
В результате, когда работа Г. Аллисонапо Карибскому кризису была переиздана в 1999 г., в ней роли политических лидеровпридавалось уже большее значение, нежели в первом издании.235 В этой работе рольполитического лидера уже не сводится исключительно к выбору из несколькихвнешнеполитических программ. Так, было признано, что политический лидер, хоть и неразрабатывает внешнеполитические программы от начала и до конца, играет значимуюроль в их выработке. Также было признано, что лидер может изменить сам контекстпринятия внешнеполитических решений.Например, он может признать действия того или иного государства намеждународной арене угрожающими, и тогда будет введена в действие та или инаяпрограмма внешнеполитического воздействия на это государство.
Выше было показано,что роль политического лидера существенно возрастает в ситуации международногокризиса, однако лидеру же принадлежит большая роль и в том, чтобы та или инаяситуация была признана кризисной. Здесь нельзя не вспомнить теорию секьюритизации,рассмотренную выше, которая не только указывает на то, как некая проблемамеждународных отношений может быть превращена в проблему безопасности дляданного конкретного государства, но и дает практические советы относительно того, как233Mitchell D. Making Foreign Policy: Presidential Management of the Decision-Making Process.
– Aldershot:Ashgate, 2005. – 271 p.234Greenstein F.I. Change and Continuity in the Modern Presidency // The New American Political System. –Washington: American Enterprise Institute, 1978. – P. 451-481.235Allison G., Zelikow P. Essence of Decision: Explaining the Cuban Missile Crisis. – 2nd edition. – New York:Longman, 1999. – 416 p.65это можно сделать. Одновременно следует признать, что политическому лидерупринадлежит и значительная роль в процессе десекьюритизации, в результате которого таили иная проблема перестает восприниматься в качестве проблемы безопасности, исоответствующие внешнеполитические программы оказываются ненужными.В данном контексте значительный интерес представляет работа Д.Б.
Мислана,посвященная влиянию идентичности трех американских президентов последней третиXIX в. на их представления об основных вызовах безопасности США в периоды ихпребывания у власти.236 По его мнению, представления каждого американскогопрезидента об основных вызовах безопасности США зависят от того, как этот президентидентифицируетотличительнойсамучертойстрану.Например,американцевипрезидентАмерикиГ. Кливлендявляетсяполагал,чтозаконопослушность;соответственно, основную угрозу безопасности США он усматривал в тех действиях,которые противоречили сложившимся на тот момент неформальным правилам ведениямеждународной политики. Так, на протяжении всего второго президентского срокаГ.
Кливленда (1893–1897) Великобритания отказывалась, в нарушение действовавших вконце XIX в. правил международной политики, передавать территориальный спор междусвоей колонией Британской Гайаной и Венесуэлой на рассмотрение международноготрибунала. Этот вопрос был вынесен на суд международного трибунала лишь в 1898 г.,причем давление со стороны США сыграло здесь не последнюю роль. ОтказВеликобритании сделать это ранее рассматривался Г. Кливлендом в качестве важнейшейугрозы безопасности США на протяжении всего его второго президентского срока, аситуация вокруг территориального спора между Венесуэлой и Гайаной — в качествеопаснейшего международного кризиса.Президент США в 1889-1893 гг.
Б. Гаррисон был более прочих своих современниковсклонен к идеализации Америки и всего американского, следовательно, важнейшимвызовом безопасности США он почитал зависть со стороны других государств. Для еговнешней политики был характерен изоляционизм, поскольку он полагал, что построитьравноправный альянс с каким-либо зарубежным государством не представляетсявозможным: ведь «истинной» целью такого государства в этом альянсе станет попытка«урвать» частицу богатства и процветания США.
По той же причине он уделял огромноевнимание созданию военно-морских баз. В частности он поддержал государственныйпереворот на Гавайских островах, произошедший в первые дни 1893 г.; взамен партия,пришедшая на Гавайях к власти, обратилась с петицией о присоединении к США,236Mislan D.B.
Enemies of the American Way: Identity and Presidential Foreign Policymaking. – New York andLondon: Continuum, 2012. – 240 p.66которую Б. Гаррисон, планировавший разместить на Гавайях еще одну военно-морскуюбазу США, поддержал. Однако вернувшийся к власти весной 1893 г. Г. Кливлендотказался аннексировать Гавайи, поскольку в поддержке государственного переворота зарубежом он усмотрел нарушение правил игры в международной политике, чтовоспринималось им в качестве опаснейшего вызова безопасности США. Таким образом,представления Г. Кливленда не были подвержены в данном аспекте влиянию «двойныхстандартов»: он одинаково воспринимал в качестве угрозы безопасности США какдействия других стран, нарушающие общепринятые «правила игры», так и аналогичныедействия самих США.Наконец, У.
Мак-Кинли, президент США в 1897–1901 гг., идентифицировал вкачестве основной отличительной черты Америки и американцев просвещенность.Основная же угроза безопасности США исходила, по его мнению, от «непросвещенныхправителей», в качестве какового им рассматривалась Мария-Кристина Австрийская —регент при несовершеннолетнем испанском короле Альфонсо XIII.
В качестве показателя«непросвещенности» испанской монархии в указанный период им воспринималасьжестокость,проявленнаяпредшествовавшегоиспанцамиамерикано-испанскойприподавлениивойне1899 г.восстанияАналогичнонавКубе,качестве«непросвещенного правителя» У. Мак-Кинли рассматривал германского императораВильгельма II, который лично потребовал в 1897 г. от своих размещенных в Китае войскжесткого ответа на убийство двух немецких католических священников, несмотря насоветы своего «просвещенного», по мнению У.
Мак-Кинли, канцлера Х. фон Гогенлоэ.Британская монархия, не прибегавшая в этот период к «излишней», по мнению У. МакКинли, жестокости в своей колониальной политике, рассматривалась им в качествеобразца «просвещенного» правления. Это стало одним из факторов формированиябритано-американского союза, сыгравшего одну из наиболее значимых ролей в историимеждународных отношений на протяжении всего ХХ в.Предложенная Д.Б.
Мисланом теория может быть применена и к анализу ролипрезидента Дж.У. Буша в американской внешней политике соответствующего периода.Дж.У. Буш идентифицировал в качестве основной отличительной черты Америки иамериканцев свободу и свободолюбие. Соответственно, в качестве основной угрозы длябезопасности США он рассматривал те политические режимы, которые, на его взгляд,ограничивали политические права и либеральные свободы людей в пределах собственныхтерриторий, а также препятствовали распространению политических прав и либеральныхсвобод в глобальном масштабе.
Именно такие государства, начиная с Северной Кореи вВосточной Азии и заканчивая Кубой в западном полушарии, были отнесены Дж.У. Бушем67к «оси зла»; и противостояние этим государствам было положено им в основу внешнейполитики США в первом десятилетии XXI в.В начале XXI в. исследование роли политических лидеров во внешней политикепродолжало оставаться одним из важнейших направлений во внешнеполитическоманализе. Развитию этого направления исследований способствовало и появление в этигоды научного журнала «Foreign Policy Analysis».
Заглавную статью первого номеражурнала, увидевшего свет в 2005 г., написала В.М. Хадсон.237 Также в нем публиковалисьработы таких авторов, как Б. Марфлит и К. Миллер.238 Именно на страницах этогожурнала Д. Хафтон предложил использовать методологический аппарат, разработанныйприверженцами теории социального конструктивизма, для целей внешнеполитическогоанализа.239 Одновременно в журнале публиковались и работы молодых исследователей,например С. Дайсона,240, уже упоминавшегося Д. Митчелла, а также Т.Дж. Массуда.241 В2012 г. на страницах журнала развернулась дискуссия о способности теории ролей,основные положения которой были раскрыты выше, преодолеть разрыв между теориеймеждународных отношений и внешнеполитическим анализом.Однако прежде чем переходить к дискуссии о роли представлений и ценностейполитических лидеров в процессе принятия внешнеполитических решений, включая итеорию ролей, необходимо остановиться на еще одной популярной теории, приверженцыкоторой также указывают на то, что роль политического лидера в процессе принятиярешений невелика.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
