Диссертация (1145021), страница 68
Текст из файла (страница 68)
В социалистическом обществе, считал теоретик эсеровской партии, государство должно регулировать равновесие между «потребительским» и «производительным» началами.Именно поэтому в своей модели «конструктивного социализма» он не удалял государство с политической сцены, как это делали авторы анархических проектов, анаделял его ролью «арбитра», или же «третьего элемента» в системе общественныхотношений.
Одновременно Чернов задавался вполне закономерным вопросом: невоскреснет ли старый призрак «государства-Суверена», если возвести государствов роль «супер-арбитра» между производителями и потребителями? На этот вопросон отвечал отрицательно, подчеркивая, что координирующая роль государства зависит не от его особого места в иерархической системе общества, а от того, что посвоей социальной функции оно представляет то общее, что не разделяет, а объединяет как производителя, так и потребителя.»Государство не могло передать в ведение своего административного аппара-«та весь ход социальных преобразований, и поэтому ему вменялось в обязанностьпривлечение к участию в общей работе таких значимых экономических институтов, как профсоюзы и кооперацию.
В. М. Чернов считал, что государство должнопоставить синдикаты рабочих и кооперацию рядом с собой на общую правовуюоснову, признать их в качестве равноправных «краеугольных камней», на которыхбудет созидаться «храм будущего». Облечь публично-правовыми функциями и прерогативами частноправовые по происхождению своему союзы — это значило, помнению Чернова, сознательно снять твердые межевые знаки, в буржуазном правеотделяющие сферу публичного права от частного.»320«Можно сказать, что конструктивный социализм начинался для В. М. Черновас того момента, когда «в организацию будущего общества» вводился «принцип равноправия, в известных отношениях, добровольных объединений с принудительными, форм свободной трудовой общественности с государственными органами», иэто как раз и значило, «что в человеческом общежитии впервые приобрело правогражданства и анархическое по существу своему начало.
Ибо свободный, добровольный общественный союз есть не что иное, как прототип социального „безвластничества“. Когда он приравнивается к государству, — тогда в системе принудительной организации общежития пробивается первая крупная брешь»407.«»В конечном итоге позиция ведущего идеолога неонародничества сближаласьс еще одной разновидностью немарксистского социализма — анархическим идеалом. Еще в 1873 г. основоположник русского анархизма М. А. Бакунин определялсодержательную характеристику своего социально-политического идеала в следующих словах: «...отрицание самой идеи государства и государствования, то естьуправления обществом сверху вниз, во имя какого бы то ни было мнимого права,богословского или метафизического, божественного или интеллигентно-ученого»,а, следовательно, — признание «самостоятельной свободной организации всех единиц или частей, составляющих общины, и их вольной федерации между собою,снизу вверх, не по приказанию какого бы то начальства, даже избранного, и не поуказаниям какой-либо ученой теории, а вследствие совсем естественного развития всякого рода потребностей, проявляемых самою жизнью»408.
Другое дело, чтоинтерпретируя принципы гражданского общества в анархическом духе, Чернов, вотличие от Бакунина, всегда оставался безусловным сторонником правового государства.«»Становление свободного, гражданского общества оказывалось возможнымтолько в случае согласования «политической» и «хозяйственной» демократий. Чернов В. М.
Конструктивный социализм. — М.: РОССПЭН, 1997. — С. 34.407 Бакунин М. А. Государственность и анархия // Бакунин М. А. Философия. Социо-408логия. Политика. — М.: Правда, 1989. — С. 503–504.321Такое единение должно было осуществляться исключительно на правовой основе.С одной стороны, этот процесс предполагал взаимное согласование «прав и функций большинства и меньшинства, общества и личности, центра и периферии, государства и национальности и т. д.», с другой, — становление «такого же взаимосогласования прав и функций автономно организованных социально-хозяйственныхгрупп населения, воплощающих разные хозяйственные категории и обладающихне скованной никакими опеками и диктатурами самодеятельностью и инициативностью»409.«»В. М. Чернов считал, что демократия постоянно меняет свои формы и что онаподвержена закону непрерывной, перманентной, эволюции. Демократия как общественный идеал — это не раз и навсегда данная и логически совершенная система,которую человечеству достаточно открыть и успокоиться на этом.
Смысл изменений заключается в поисках все более и более эквивалентного выражения для всестороннего развития человеческой личности. Демократия, по мнению лидера эсеров, являлась «самой современной формой рационализации общественного бытия»,построенной «на сознании, разуме, воле всех равноправных участников общежития». В социализме последовательная демократия находила свое логическое продолжение, поскольку социализм отождествлялся с хозяйственной демократией. Вто время как политическая демократия предполагала рационализацию отношениймежду гражданином и государством, социализм рационализировал народно-хозяйственные отношения, вносил в хозяйственную систему идеи планомерности и общественного регулирования.«»Главная проблема «конструктивного социализма», согласно Чернову, заклю-чалась не в завоевании власти и даже не в организации производства, но в «воспитании личности для социализма». И этот ключевой для неонародничества тезисзвучал как прямой вызов русским марксистам.
Основанием человеческого общежития объявлялась не социальная роль человека («производитель», или представителькакой-либо профессии), а «человек как таковой», поскольку в глазах русского соци Чернов В. М. Конструктивный социализм. — М.: РОССПЭН, 1997. — С. 556.409322алиста немарксистской ориентации демократия означала не что иное, как «царствочеловечности»410. В этих словах, как и во всей политической философии Чернова,безусловно, отчетливо видна утопическая составляющая, которая объясняется искренним желанием социалиста способствовать ускорению общественно-политических изменений в соответствии с желаемым и должным.
Однако перенос акцентас политического развития на экономическое, социальное, духовное, мысли о правовой основе общественного развития, принцип свободы, положенный в основаниепредставлений о будущем характере взаимоотношений социума и личности, существенно выделяют неонародническую концепцию в общем контексте немарксистской социалистической модели политических изменений.»Таким образом, на основании анализа русского социализма как идеологиче-«ского фактора политических изменений во второй половине XIX — начала XX вв.мы приходим к следующим выводам:»— Концептуальное ядро политической доктрины русского марксистского социализма состоит в следующем: для социально-философских идей, составляющихоснование русского марксизма, особенно характерен принцип строгого монизма,в рамках которого дается объяснение причин и условий социально-политического развития.
В представлении марксистов, отношение человека к природе определялось социальной средой, а та в свою очередь определялась производственнымиотношениями. Они полагали, что главный источник и инструмент общественногоразвития следовало искать не внутри тех или иных надстроечных отношений, а вграницах, предписываемых экономическим базисом.— Русские марксисты исповедовали формационный подход, который, поих убеждению, предоставлял возможности научного анализа истории и строенияобщества. Грядущее торжество социалистических идеалов изображалось ими какисторически необходимое и независящее от индивидуальной человеческой волидвижение экономического развития на пути к новой коммунистической общественно-экономической формации.
Главный источник и инструмент общественного раз Чернов В. М. Конструктивный социализм. — М.: РОССПЭН, 1997. — С. 579.410323вития, по их мнению, следовало искать не внутри тех или иных надстроечных отношений (например, в политико-правовых институтах), а в границах, предписываемых экономическим базисом.— Исполнение роли поборников прогрессивного развития заставляло социалистических теоретиков решать как общетеоретические вопросы, так и конкретныепрактически-политические задачи по переходу к новому общественному строю.Объяснение истории и общества они видели не в природе человека, не в имманентных законах мирового духа, а в развитии производительных сил, в степени властичеловека над природой.— Русский марксистский социализм ставил масштабные задачи по изменению общества и человека.
Развитие личностных начал выступало целевой установкой в становлении нового общественного строя, в основу которого предполагалосьположить производство, организованное на коллективистских началах. Отсюда вытекали такие черты социалистического уклада, как общественная собственность насредства труда, классовое равенство, распределение продуктов трудовой деятельности, соответствующее трудовому вкладу каждого человека.
Новое общество воспринималось отдельными русскими марксистами как единое предприятие, функционирующее на основании принципов научной организации труда.— Технология реализации социалистической модели политических изменений непосредственно проистекает из анализа таких основополагающих для марксизма категорий, как «классы» и «классовая борьба». Большинство социал-демократов разделяли и отстаивали в полемике с оппонентами тезис о том, что классовая борьба завершается социалистической революцией и диктатурой пролетариата,которая в свою очередь открывает путь к строительству социализма.— В качестве общего знаменателя характеризуется тезис о пролетариате иего роли в истории. Пролетариат воспринимался русскими марксистами как единственный представитель прогрессивных устремлений в обществе.
Для устраненияосновного противоречия капиталистического общества пролетариату предписывалось овладеть политической властью, научиться управлять и производством и го-324сударством. Общетеоретическая и сущностная установка российских социал-демократов на построение нового социалистического строя логически требовала от нихуделять пристальное внимание обоснованию путей продвижения к социализму:классовой борьбе, революции, диктатуре пролетариата и народовластию.— Народовластие трактовалось русскими марксистами как верховенство народа, его суверенность как субъекта власти. После революции государство должнобыло превратиться из органа, стоящего над обществом, в орган, всецело ему подчиненный.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
