Диссертация (1144919), страница 12
Текст из файла (страница 12)
Горчаков [Горчаков 1874; Горчаков 1880], А.И. Алмазов [Алмазов 1894;41Алмазов 1902]. В этих исследованиях Кормчие книги (и особенно их списки), сравнительнохорошо изученные, занимают далеко не первое место. Исключение составляет полемика междуН.С. Суворовым и И.С. Бердниковым относительно исторического значения и использованияКормчей книги, представляющая собой реплику исследования Калачова. Основные доводыобеих сторон подробно описаны Я.Н. Щаповым, поэтому мы не будем на них останавливаться.См. [Щапов 1978: 26-27].Традицию изучения древнейшего этапа истории славянской Кормчей продолжил ВладимирНиколаевич Бенешевич (1874-1938), исследования которого были посвящены преимущественновизантийским каноническим сборникам [Бенешевич 1905].
Выдающийся византинист, ученый страгической судьбой, последние десять лет жизни которого прошли в основном в тюрьмах илагерях, приговоренный к расстрелу после публикации в Германии византийской СинагогиИоанна Схоластика [Бенешевич 1937], Бенешевич готовил к публикации и занималсяизучением самых разных византийских канонических сборников, сделав для отечественнойвизантинистики больше, чем кто-либо другой. Большая часть его трудов осталасьнеопубликованной, незавершенной, частично уничтоженной, как о том свидетельствует егоархив и сохранившиеся письма [Медведев 1995а; Герд 1995; Медведев 2008б]. Дляисследования славянской Кормчей неоценимое значение имело то, что Бенешевич смогразыскать греческие сборники, наиболее близко соответствующие древнейшей славянскойКормчей без толкований, определив, таким образом, ее прототип.
Наибольшее значение дляисследования Кормчих книг имеет подготовленное Бенешевичем издание древнейшегославянскогопереводаканоническихправилбезтолкований,названногоученым«Древнеславянской Кормчей XIV титулов без толкований» [Бенешевич. Т. 1]. В основукритического издания был положен Ефремовский список, который Бенешевич сопроводилпараллельным изданием греческого текста. Издание В.Н. Бенешевича ДревнеславянскойКормчей XIV титулов без толкований открыло путь для сопоставления текстов каноническихправил по разным редакциям.
В дальнейшем ученый планировал подготовить второй томиздания, в который должны были войти тексты, утраченные в Ефремовском списке. Такимобразом, издание должно было представить реконструкцию Древнеславянской Кормчей сучетом позднейших списков. Однако работа не была завершена, и второй том был издан спустявосемьдесят лет под руководством Я.Н. Щапова [Бенешевич. Т. 2]. Возможно, причиной отказаБенешевича от мысли завершить издание была спорность вопроса о том, какие из текстовследует включать в реконструкцию Древнеславянской Кормчей. Списки XV-XVI вв.,привлекавшиеся для реконструкции, полны также выписками и вкраплениями из существенноболее поздних русских редакций, составлявшихся на протяжении XII-XV вв.
Неизученностьэтих редакций не позволяла с достаточной надежностью определить, восходит ли тот или иной42текст к древнейшему этапу – Древнеславянской Кормчей, или был включен из дополнительногоисточника, датируемого существенно более поздним временем. Забегая вперед, заметим, чтоэти вопросы не были решены и при подготовке второго тома издания ДревнеславянскойКормчей коллективом ученых в 1987 г. Наибольшие сомнения вызывает список кон. XV в. изСоловецкого монастыря (РНБ, Солов. 1056/1165), легший в основу публикации многих текстоввторого тома, поскольку в эту рукопись вошла не только Древнеславянская Кормчая, но иМясниковская редакция Кормчей, взаимоотношения которой с Древнеславянской Кормчейостаются неисследованными. Последнее обстоятельство не было учтено издателями, и текстыМясниковской редакции оказались изданы как реконструкция Древнеславянской Кормчей.Необходимость изучать более поздний период в истории Кормчих книг, относящийся к XIVXVII вв., стала очевидной лишь с началом подготовки издания и планомерного изученияПравды Русской.
Участие в этой работе хотел принять и Бенешевич. Еще до революции ученыйподготовил два сборника русских по происхождению статей из Кормчих книг [Бенешевич 1914;Бенешевич 1915]. Постоянно интересовавшийся в последние годы русскими редакциямиКормчих книг, занимавшийся сравнением состава и описанием славянских рукописныхКормчих, Бенешевич не подготовил какого-либо исследования об этих Кормчих книгах.Несомненно, это в первую очередь связано теми трагическими условиями, в которых емуприходилось существовать.
Отрывочные наблюдения Бенешевича над судьбой Кормчей книгив России остались лишь в черновых заметках43, частично опубликованных Я.Н. Щаповым[Щапов 1978: 29-30]. Подобно Розенкампфу не обнаружив в византийских сборниках смешениятолкований Алексея Аристина (сопровождавших сокращенный текст правил) и Иоанна Зонары(сопровождавших полный текст правил), Бенешевич предположил, что правила с толкованиямиразных византийских канонистов были переведены на славянский язык отдельно, а ихсоединение произошло уже после перевода.
Сопоставив Новгородский Синодальный список сРязанским, Бенешевич пришел к заключению, что они восходят к разным славянскимкомпиляциям, и если Рязанский список Бенешевич, как и большинство исследователей, считалСербской компиляцией, то Новгородский Синодальный список, как он полагал, содержалподготовленную в Болгарии редакцию, в которую на Руси были вставлены лишь отдельныестатьи. Выделив Новгородский Синодальный список и ему подобные как особую компиляцию,независимую от Сербской редакции Кормчей, Бенешевич попытался разрешить противоречия,возникавшие при сопоставлении Новгородской Кормчей с Ефремовской и Рязанской.Решающим для Бенешевича оказалось то, что в Новгородскую Кормчую вошел целый ряддополнительных переводных текстов, источников которых не удалось разыскать; во-вторых,43ПФА РАН, ф.
192, оп. 1, № 57. Бенешевич В.Н. Миражи в истории южных славян и древней Руси.43Бенешевич выявил ряд первичных чтений в Новгородском списке в сравнение с Рязанским44.Это уверило ученого в мысли, что в Новгородской Кормчей мы имеем самостоятельнуюканоническую компиляцию, созданную в Болгарии.1.3. Исследования русских редакций Кормчих книг в ХХ векеКак видим, до начала ХХ века исследователей интересовала, прежде всего, древнейшаясудьба канонических сборников в России и взаимоотношение первых переводов Кормчих книг,созданных до конца XIII столетия. Более поздние переделки и редакции Кормчих,дополнявшиеся и компилировавшиеся на Руси на протяжении XIV-XVII вв., лишь изредкапоявлялись на страницах научных трудов.
Так, долгое время исследователей привлекала идеяГ.А. Розенкампфа о том, что древнейший полный текст правил сохранился в составе «своднойКормчей», приписанной им митр. Макарию, но после открытия Ефремовского списка А.С.Павловым было доказано, что это не так. Известность получили авторские редакции Кормчих,принадлежавшие Вассиану Патрикееву, Нифонту Кормилицыну, Василию Люблинскому,выявленные еще Розенкампфом, но ни их источники, ни место среди иных анонимныхканонических сборников не было определено. Фактически, на протяжении XIX – начала ХХ в.обсуждалась лишь начальная история Кормчих книг. Единственным исключением являетсяначатое Н.В. Калачовым изучение «Кормчей в соединении с Мерилом праведным», но оно неполучило продолжения в работах его современников.Поднятая Н.В.
Калачовым проблема изучения Кормчей как сборника действующего правабыла продолжена уже после революции, когда особое внимание стали привлекать памятникисветского законодательства: Правда Русская, княжеские уставы. Как мы уже видели, еще дореволюцииккняжескимуставамвсоставеКормчихобратилсяВ.Н.Бенешевич,опубликовавший Устав кн. Владимира [Бенешевич 1915]. Начатый им труд был продолженСерафимом Владимировичем Юшковым (1888-1952). Выявив сборник княжеских уставов,который он считал самостоятельной единицей, включенной в Кормчие книги, Юшков выделил44На ошибочность мнения Бенешевича указал Я.Н.
Щапов, определивший, что испорченные чтения Рязанскогосписка являются индивидуальными вариантами данной рукописи [Щапов 1978: 30].44несколько редакций этого сборника, по которым распределил все известные ему списки.Изучение взаимоотношения редакций сборника княжеских уставов подвело Юшкова к вопросуо роли Волынского извода Кормчей и о взаимоотношении Мерила праведного (датированногоим началом XIV в.) и Кормчей книги. Затруднившись датировать «Кормчую в соединении сМерилом праведным», Юшков первым свидетельством ее существования счел поддельную (кактеперь нам известно) запись в рукописи РНБ, Погод.
235, датированную 1375 г. [Юшков 1921].Дальнейшее изучение сборника княжеских уставов и сопоставление состава рукописей, вкоторые входили эти юридические тексты, заставило Юшкова объединить списки Кормчих XVXVII вв. в несколько редакций: «Кормчие в соединении с Мерилом праведным», «КормчиеВарсонофьевского типа и Новгородской». Ученый не только перечислил все известные емусписки каждой редакции, но и выборочно описал состав редакций. Исследование привелоЮшкова к выводу, что Новгородская Синодальная и Варсонофьевская Кормчие «произошлиили от одного общего им оригинала или списаны каждая с особого списка Кормчей 1276 г.»[Юшков 1925: 44].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
