Диссертация (1144900), страница 38
Текст из файла (страница 38)
Никакого решения по этому вопросу ни весной, ни летом, ни осенью1917 года принято не было.После Февраля 1917 года новая власть инициировала расследованиедеятельности представителей царской бюрократии. Этим занималась ЧСК, кромекоторой работали также комиссии и ревизии, назначаемые в отдельных1РГИА. Ф. 797.
Оп. 86. 1917. II Отд. 3 Стол. Д. 54. Л. 10–11.2Любимов Н.А., протопресвитер. Указ. соч. С. 67.3Там же. С. 82.163министерствах. Ведомство православного исповедания, хоть и стояло несколькоособняком от других, но также не избежало внимания со стороны следственныхорганов в марте–октябре 1917 года. К сожалению, данные материалы долгоевремя оставались неизвестны исследователям, хотя они добавляют яркие черты кобщей характеристике государственно-церковных отношений в России наканунесвержения самодержавия, а также позволяют сделать некоторые выводы о том,как воспринималась Православная церковь в революционные месяцы.В предыдущем разделе уже говорилось об арестах в первых числах марта1917 года товарища обер-прокурора Синода Н.Д.
Жевахова и протопресвитеравоенного и морского духовенства Г.И. Шавельского. Они пробыли под стражейсовсем недолго, после чего их отпустили. Никаких специальных расследований вотношении них не производилось, о чем, в том числе, свидетельствует отсутствиеих дел в материалах ЧСК. Следующая волна арестов, инициированная, судя повсему, прокурором Петроградской судебной палаты, коснулась служащихцентральных учреждений Синода.
16 марта городская милиция явилась вквартиру чиновника особых поручений при обер-прокуроре, управляющегоПетроградской синодальной типографией В.А. Тернавцева. Помещения обыскали,а хозяина отправили в Петропавловскую крепость1. А.В. Карташев сообщил тогдаД.В. Философову, что 17 марта видел в Синоде супругу Тернавцева М.А.Арцимович, которая хлопотала об освобождении мужа2. В ночь с 16 на 17 мартабыли взяты под арест чиновники Канцелярии и Хозяйственного управленияСинода, в том числе директор Канцелярии В.И. Яцкевич, инженер-архитекторП.Д.
Благовещенский и служащие страхового отдела духовного ведомства А.Н.Метевский и В.Ф. Торгут. На их квартирах произвели обыск. Комментируя этиновости, С.П. Каблуков записал в своем дневнике: «Отлично. Революцияосвободила Синод от засилья царского, пора его освободить от засильячиновников, столь же гнусного как и царское. Между тем Яцкевич и его кликауже взяли в свои руки Львова и восстановили его против епископов. У самого1ОР РНБ.
Ф. 322. Д. 44. Л. 88.2Философов Д.В. Указ. соч. // Звезда. 1992. № 1. С. 148.164Яцкевича рыльце, конечно, в пушку». О Тернавцеве Каблуков заметил только, чтоон арестован явно по ошибке1. Через несколько дней, 21 марта, прокурорПетроградской судебной палаты П.Н. Переверзев направил в Святейший Синодуведомление о том, что служащие в центральном церковном управлении«Яцкевич, Тернавцев, Метевский, Благовещенский и Торгут» освобождены, и«никаких данных, указывающих на препятствие к оставлению их на службе, необнаружено»2. 27 марта Яцкевич получил даже специальное удостоверение о том,что после произведенного у него в ночь с 16 на 17 марта обыска «на основаниипункта 8 Временных правил», он отпущен из-под ареста, а «отобранные у негодокументы и вещи возвращены обратно, в виду отсутствия признаков какого-либопреступного деяния»3.
Сразу после этих арестов В.Н. Львов уволил «согласнопрошению» бывшего помощника управляющего канцелярией Синода П.В.Мудролюбова и назначил на его место известного церковного историка С.Г.Рункевича4.Не избежал ареста и заблаговременно скрывшийся обер-прокурор СинодаН.П. Раев. Уже после образования Временного правительства, когда большаячасть узников покинула министерский павильон, Раев позвонил в Таврическийдворец и спросил, как ему поступить. Бывшему обер-прокурору предложилиявиться в Думу и добровольно передать все дела В.Н.
Львову. После явки Раеваотпустили домой, где он находился под надзором милиционера5. Примечательно,что этот визит даже не был запротоколирован ЧСК. А 15 мая комиссия вернулакоменданту почт и телеграфов поступившие на имя Раева письма с предписанием,что эта корреспонденция «не подлежит задержанию», и к направлению посланийадресату «препятствий не встречается»6.1ОР РНБ. Ф. 322. Д.
44. Л. 89.2РГИА. Ф. 797. Оп. 86. 1917. I Отд. 1 Стол. Д. 100. Л. 195.3Там же. Л. 196.4Вестник Временного правительства. 1917. 25 марта.5Новое Время. 1917. 10 марта; Петроградская газета. 1917. 11 марта.6ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 81. Л. 3. В документе также отмечено, что письма на имя Н.П. Раева быливскрыты канцелярией ЧСК «по ошибке».165Казалось, в отличие от своих коллег-министров, Раев вышел «сухим изводы» и миновал Февральский переворот без особых волнений.
Но вскоре убывшего обер-прокурора начались неприятности, связанные с его прежнейдеятельностью: неожиданное продолжение получил скандал по поводу двухбракоразводных процессов 1916 года, которым обер-прокурор в свое времяпридал заметное «ускорение» в ущерб одной из сторон-участников. Речь шла оразводе доктора Н.С. Безроднова с его супругой, Н.К. Безродновой, и орасторжении брака известного публициста и драматурга князя В.В. Барятинскогос княгиней Л.Б. Барятинской (урожденной Яворской, известной театральнойактрисой). В обоих случаях мужья обвиняли жен в прелюбодеянии, на чтополучили встречные аналогичные иски. Петроградская духовная консисторияпостановила в разводах отказать, но после назначения Раева оба дела неожиданнопопали в Синод и оказались рассмотрены 23 сентября 1916 года в пользусупругов.
Н.К. Безроднова и Л.Б. Яворская не только оказались опозорены вглазах общества, но церковный суд также наложил на них продолжительныйзапрет на новое замужество1.Оскорбленные женщины решили не сдаваться. Активнее повела себяБезроднова,котораявыдвинулапротивРаеваоткрытоеобвинениевпреступлениях в соответствии со статьями 338 и 371 Уложения о наказаниях(обер-прокурор в нарушении процедуры не информировал одну из сторон оназначенном рассмотрении дела в Синоде, сам выступил докладчиком исвидетелем по нему и т.д.) Замять инцидент не удалось, и вопрос попал наобсуждение в заседании 1-ого департамента Государственного совета при участиитоварища министра юстиции И.Е. Ильяшенко. Было решено провести дальнейшеевыяснение обстоятельств, для чего затребовали делопроизводственные бумагиСинода2. Видимо, вдохновленная успехом Безродновой княгиня Барятинскаятакже 21 февраля 1917 года подала прошение лично Николаю II, в котором1ГАРФ.
Ф. 1467. Оп. 1. Д. 81. Л. 16 об; ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 490. Л. 3 – 4 об, 40–42; ГАРФ. Ф. 1467.Оп. 1. Д. 491. Л. 6 – 6 об, 70–80. В обоих случаях Раев оказывался лично заинтересован: с Н.К. Безродновым оннаходился в дружественных отношениях, а за князя Барятинского «походатайствовал» сам Николай II.2об.См. подборку газетных вырезок, собранных С.П. Каблуковым: ОР РНБ. Ф. 322. Оп. 1. Д. 43. Л.
95 об, 100166обвиняла Раева в превышении полномочий и ходатайствовала о пересмотререшения Святейшего Синода1. 27 февраля епископ Алексий (Симанский) такпрокомментировал сложившуюся ситуацию: «госпожа Безроднова, как видно изее письма Раеву, собирается серьезно просить у него удовлетворения. Вот будет“дуэль”!»2.Вскоре после Февральского переворота документы по делу Безродновойпопали в ЧСК3. 8 мая Комиссия постановила в двухнедельный срок затребоватьобъяснений по нему у самого Раева, о чем 11 мая проинформировали бывшегочиновника4. 20 мая Раев прислал пространный ответ, в котором упирал на то, чтовсе решения принимались не им, а Синодом.
По версии бывшего обер-прокурора,Безроднов имел полное моральное право на апелляцию, так как духовнаяконсистория признала виновными обоих супругов, и жена этого постановления необжаловала, как бы признав свою вину5.Но простым взятием с Раева объяснений дело не закончилось. 16 мая вМинистерство юстиции Временного правительства обратилась и княгиня Л.Б.Барятинская, после чего 20 мая ЧСК запросила в Канцелярии по принятиюпрошений бумагу, поданную княгиней на имя Николая II6. 24 мая 1917 годакнягиня подала еще одно заявление против Раева.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
