Диссертация (1144891), страница 47
Текст из файла (страница 47)
39 p.431173их водных ресурсов. Он прогнозирует, что вскоре Пекин будет оказывать давлениена своих соседей, строя плотины, сбрасывая воду из водохранилищ и отравляя еепромышленными отходами433. Несмотря на всю экстравагантность подобных суждений, мы не можем признать их соответствующими действительности.Более взвешенные оценки изучаемых вопросов даются в работах китайскихэкспертов Чжао Хуашэна и Сунь Чжуанцзы. Они отмечают, что центральноазиатское направление является одним из важнейших в дипломатии КНР на современномэтапе, и в будущем его значение будет постоянно возрастать.
Масштабы китайскогоприсутствия в регионе авторы квалифицируют как значительные, а главными партнерами Пекина видят Астану, Ашхабад и Ташкент. Ключевыми принципами китайско-российского взаимодействия в Центральной Азии исследователи называют: долгосрочное стратегическое партнерство; учет Пекином региональных интересовМосквы и ее фундаментальной роли в местных делах; недопущение провокаций в ееадрес. Они подчеркивают, что стороны занимают общие позиции в вопросах геополитики и безопасности, но выступают конкурентами в торгово-экономическойсфере.
Подобную конкуренцию они рассматривают как вполне допустимое явлениев международных отношениях, утверждая, что она никогда не перерастет в конфронтацию двух великих держав. Несомненный интерес представляют рассуждения авторов о роли российских военных баз на территории стран Центральной Азии. Онисообщают, что на официальном уровне китайское руководство не высказывало ниподдержки, ни осуждения их присутствия в регионе, однако в частном порядке онорассматривает их как противовес войскам США и НАТО, расквартированным в центральноазиатских республиках434.
Указанные выводы представляются нам весьмаоригинальными, достоверными и заслуживающими одобрения. Они имеют несомненный научный интерес, поскольку позволяют лучше ознакомиться с мнением китайской стороны по вышеизложенным вопросам.Гораздо меньший интерес у исследователей вызывало взаимодействие России и ЕС в Центральной Азии.Blank S. New turns in Chinese policy towards Central Asia // Central Asia — Caucasus Analyst.
2005. № 12.Р. 3–4; Blank S. China’s «peaceful rise» in Central Asia // Central Asia — Caucasus Analyst. 2009. № 8. Р. 9–11;Blank S. China’s water policies in Central Asia and leadership potential // Central Asia — Caucasus Analyst. 2009.№ 22. Р. 9–11.434Zhao Huasheng. Central Asia in China’s Diplomacy // Central Asia: views from Washington, Moscow, and Beijing... Р.
137–213; Zhao Huasheng. Theory and practice of China’s Central Asia diplomacy // China InternationalStudies. 2007. № 3. P. 21–40; Sun Zhuangzhi. New and Old Regionalism: The Shanghai Cooperation Organizationand Sino-Central Asian Relations // The Review of International Affairs.
2004. № 4. Р. 600–612.433174Отечественный политолог В. Ф. Пряхин отмечает, что политика ЕС в изучаемом регионе характеризуется сочетанием реализма и прагматизма. При этом в европейских столицах есть понимание того, что ведущими игроками в ЦентральнойАзии являются Россия, Китай и США, а также сами расположенные здесь государства435.
Подобные оценки вызывают у нас полное понимание.Американский экономист М. Д. Коэн полагает, что интересы Москвы иБрюсселя в Центральной Азии пересекаются в сфере энергетики, а главным партнером ЕС в регионе выступает Казахстан. Исходя из вышеизложенного, он прогнозирует возможность охлаждения российско-казахских отношений и разворота Астанына Запад436. Подобные перспективы представляются нам вполне реалистичными.Британский политолог А. Матвеева критикует центральноазиатскую политику ЕС за неэффективность. Она утверждает, что в своих инициативах Брюсселюследует ориентироваться на достижения России и Китая, роль которых в региональных делах она характеризует как весьма позитивную.
На этом фоне автор призываетЕС не допускать обострения «Новой Большой игры» в Центральной Азии и направить усилия на обеспечение безопасности, стабильности и процветания расположенных здесь республик437. Подобные предложения мы считаем весьма актуальными.Испанские эксперты А. Сото и А. Алонсо утверждают, что, несмотря на активные попытки внешних акторов проникнуть в Центральную Азию, ключевую рольв жизни данного региона продолжает играть Москва.
Это объясняется как историческими обстоятельствами, так и ее умением договариваться с руководством центральноазиатских республик, совершенно закрытым для влияния западных демократий.В данной связи авторы призывают ЕС оказывать странам региона помощь, направленную на ускорение их социально-экономического развития, но не входить приэтом в конфликт с Москвой438. Указанные выводы также представляются нам достоверными и заслуживающими одобрения.В 2000–2010-е гг. довольно редкими оставались работы, освещающие особенности центральноазиатской политики стран Востока — Турции, Ирана, Индии,Японии и Южной Кореи.Пряхин В.
Ф. Европейский Союз и Центральная Азия: поиски новой концепции сотрудничества // Актуальные проблемы Европы. 2011. № 3. С. 133–152.436Cohen M. D. Russia and the European Union: An outlook for collaboration and competition in European naturalgas markets // Demokratizatsiya. 2007. № 4. P. 379‒389.437Matveeva A. EU stakes in Central Asia. Paris: Institute for Security Studies, 2006.
127 p.438Soto А. Asia Central en el fluido horizonte geoestratégico de la UE. Madrid, 2007. 16 p.; Alonso А. La políticaexterior de España hacia Asia Central (2000–2011) // UNISCI Discussion Papers. 2011. № 27. Р. 163–188.435175Российский исследователь А. Шевяков, его турецкие коллеги Х. Фидан,Э. Чаман и А. Акъюрт изучают политику Турции в Центральной Азии.А. Шевяков отмечает, что в начале 1990-х гг. Москва и Анкара являлись антагонистами. Турция взяла курс на вытеснение России из Центральной Азии и формирование некоего аналога СНГ — «Тюркского содружества», в которое бы вошлицентральноазиатские республики, Азербайджан и отдельные субъекты РоссийскойФедерации. Данные цели автор характеризует как утопичные, подчеркивая, что ужев середине 1990-х гг.
влияние Турции на постсоветском пространстве начало ослабевать, а с приходом к власти В. В. Путина и вовсе сошло на нет. На этом фоне руководство республики пришло к пониманию, что ему следует активизировать диалогс Россией, после чего стороны начали строить свое взаимодействие на принципахстратегического партнерства, и конкуренция между ними в Центральной Азии практически прекратилась439.Х. Фидан соглашается, что попытки Турции усилить свое влияние в регионе,опираясь на этническое, религиозное и языковое родство с народами расположенных здесь государств, потерпели неудачу. Он прогнозирует, что в будущем Анкаране сможет потеснить позиции Москвы в Центральной Азии, поскольку в политическом, военном и экономическом плане Россия сохраняет со странами региона самыетесные и стабильные связи440.Э.
Чаман и А. Акъюрт полагают, что главными игроками в ЦентральнойАзии являются Россия, Иран, ЕС и США, а Турции следует не соперничать, а сотрудничать с ними. Авторы подчеркивают, что Анкара предлагает центральноазиатским республикам уникальную модель развития (постепенную демократизацию приопоре на исламские ценности), однако пока они остаются неготовыми к ее адекватному восприятию441.Все приведенные выводы представляются нам вполне убедительными; исключение составляет тезис Э. Чамана и А. Акъюрта о том, что лидирующие позициив Центральной Азии занимают Иран, США и ЕС.Российские востоковеды С.
Б. Дружиловский и В. В. Хуторская сравниваютШевяков А. Турция и страны СНГ // Азия и Африка сегодня. 2004. № 5. С. 18–27.Fidan H. Turkish foreign policy towards Central Asia // Journal of Balkan and Near Eastern Studies. 2010. № 1.Р. 109–121.441Çaman E., Akyurt А. Caucasus and Central Asia in Turkish foreign policy: the time has come for a new regionalpolicy // Turkish journal of international relations. 2011. № 2–3. Р.
67–86.439440176политику Турции и Ирана в Центральной Азии. Они отмечают, что данным государствам не удалось вытеснить Россию из региона и предложить центральноазиатскимреспубликам реальную альтернативу развития партнерства с Москвой. В то жевремя, на отдельных направлениях они добились определенных успехов: Турция повысила своей геополитический статус, поскольку модель ее социально-экономического развития была взята за образец всеми государствами региона; Иран создал насвоих северных рубежах пояс дружбы и стабильности, выйдя из установленнойСША экономической блокады442. В целом, данные утверждения соответствуют действительности, хотя турецкая модель государственного строительства была адоптирована странами Центральной Азии с большими изменениями.Иранский исследователь М. Месбахи говорит о взаимодействии Москвы иТегерана в Центральной Азии.
Он отмечает, что распад СССР был воспринят Ираном двояко: с одной стороны, рухнуло социалистическое государство, притеснявшеемусульман и распространявшее по всему миру идеологию марксизма; с другой стороны, на самой спокойной, северной, границе Ирана произошло резкое изменениегеополитической ситуации. Чтобы не допустить в Центральную Азию США и непозволить им взять себя в кольцо блокады, Тегеран начал проводить в регионе политику, направленную на укрепление влияния Москвы; именно так в ЦентральнойАзии возник российско-иранский альянс, существующий вплоть до настоящего времени. По мнению автора, в его основе лежит готовность Ирана поддерживать большинство начинаний России в изучаемом регионе и развивать с расположеннымиздесь государствами экономическое и гуманитарное сотрудничество, не затрагивающее жизненных интересов Москвы443.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
