Диссертация (1144891), страница 49
Текст из файла (страница 49)
Д. Становление государств Центральной Азии: Политические процессы. М., 2009. 208 с.Zardykhan Zh. Kazakhstan and Central Asia: regional perspectives // Central Asian Survey. 2002. № 2.Р. 167–183.451452180роспуск ОЦАС, где он по всем параметрам заметно уступал Астане. С приходомк власти Д. А. Медведева российско-узбекские отношения охладели, вследствие чегоТашкент стал больше считаться с интересами Астаны, превратившейся в главногосоюзника Москвы в Центральной Азии.
Одновременно Узбекистан стал искать новых покровителей в борьбе за право считаться ведущим государством региона453.А. Бёр утверждает, что главной причиной торможения интеграционных процессов в Центральной Азии являлся страх, испытываемый перед Узбекистаномвсеми его соседями, включая крупнейшее государство региона — Казахстан. В результате они стремились к более тесному взаимодействию с Россией, что обуславливало их заинтересованность в работе СНГ и ОДКБ, а не структур, патронируемыхТашкентом, — ЦАЭС и ОЦАС454.В другой своей статье А. Бёр отмечает, что приход в Центральную АзиюСША предоставил странам региона уникальную возможность выйти из односторонней зависимости от России.
В наибольшей степени ею воспользовался Узбекистан,решивший при поддержке Вашингтона реализовать свои гегемонистские амбициив Центральной Азии. В подобных обстоятельствах геополитическая ось «Астана —Ташкент», лежавшая в основании всех региональных интеграционных объединений,прекратила свое существование. Этим умело воспользовалась Москва, сформировавшая с Астаной новую геополитическую ось, что способствовало подключениюРоссии ко всем региональным процессам и смещению географического центра региона далеко на север.
Таким образом, Москва не позволила Ташкенту добиться своейцели, и борьба за лидерство в Центральной Азии вышла на новый круг455.Тезисы, представленные в работах обоих исследователей, являются весьмаоригинальными, но зачастую недостоверными. Так, вряд ли можно согласитьсяс тем, что главной задачей центральноазиатской политики Москвы было ослаблениепозиций Астаны или Ташкента.
Неправдоподобным представляется и вывод о том,что Казахстан испытывает страх перед своим южным соседом, учитывая, что в военном и экономическом плане он существенно превосходит Узбекистан.Казахские политологи Б. К. Султанов и М. Т. Лаумулин рассуждают о фено-Чеботарев А. Е.
Роль Казахстана в геополитике Центральной Азии: оценка возможностей выхода на региональное лидерство // Мировая политика: взгляд из будущего… С. 133–138.454Bohr А. Regional Cooperation in Central Asia: Mission Impossible? // Helsinki Monitor. 2003. № 3. P. 254‒268.455Bohr А. Regionalism in Central Asia: new geopolitics, old regional order // International Affairs. 2004.
№ 3.P. 485‒502.453181мене многовекторности во внешней политике стран Центральной Азии и его влиянии на характер их взаимодействия с Москвой.Б. К. Султанов отмечает, что в своем чистом виде многовекторность проявляется в дипломатии Казахстана: он неизменно поддерживает союзнические отношения с Россией, но это не мешает ему развивать диалог с иными партнерами. «Многовекторность по-киргизски» автор воспринимает как стремление находиться наравном удалении от всех великих держав.
Таджикистан, по мнению эксперта, сохраняет сильную зависимость от России, по-прежнему выступающей его главным военным и экономическим партнером; это вынуждает республику искать ей противовесы, однако подобные действия остаются малоэффективными. Туркменистан перешел на принципы многовекторной дипломатии лишь после смерти С. А. Ниязова,однако это практически не отразилось на динамике его сотрудничества с Москвой.Отличительной чертой внешней политики Узбекистана автор называет многовекторность с антироссийским уклоном456.М.
Т. Лаумулин констатирует, что понятие «многовекторной дипломатии»было введено в оборот руководством суверенного Казахстана и предполагало проведение активной и разнонаправленной внешней политики без вступления в конфликт с кем-либо из своих партнеров.
По мнению автора, в «уменьшенном виде»подобную дипломатию также проводили президенты Киргизии, тогда как у лидеровдругих центральноазиатских республик возникали проблемы с ее реализацией. Так,Узбекистан развивал стратегическое партнерство то с Россией, то с США, но нес обеими державами одновременно, поэтому его внешнюю политику автор квалифицирует как «дуалистичную».
Положение Таджикистана было детерминировано егосильной зависимостью от России и исторической тягой к Ирану, что буквально разрывало республику на две стороны. Внешняя политика Туркмении опиралась напринцип постоянного нейтралитета и являлась «антивекторной»457.На наш взгляд, выводы обоих исследователей имеют несомненную оригинальность и научную новизну. Они отличаются достоверностью и значительно обогащают теоретические знания по внешней политике стран изучаемого региона.Казахский государственный деятель С. К. Туякбаев, узбекский юристИ.
И. Бобокулов и австралийский политолог Л. Анцеши делают акцент на том, что,Центральная Азия: 1991–2009 гг. / Под ред. Б.К. Султанова. Алматы, 2010. 300 с.Лаумулин М. Т. Многовекторная внешняя политика стран Центральной Азии // Центральная Азия и Южный Кавказ: Насущные проблемы, 2007 / Под ред. Е. Б. Румера. М., 2007. С. 46–65.456457182вопреки своему стремлению стать подлинно независимыми от России, страны Центральной Азии сохранили с ней самые тесные связи, и все их попытки дистанцироваться от Москвы имели негативные последствия458.Со своими коллегами соглашаются казахский историк М.
Е. Шайхутдинов,киргизский военный эксперт Л. М. Бондарец и таджикский политолог Р. Г. Абдулло.Они утверждают, что любые разговоры об уходе России из Центральной Азии традиционно являлись не более чем спекуляциями, хотя соответствующее направлениеее внешней политики испытывало существенные трудности.
К числу таковых авторы относят: отсутствие у Москвы реальной заинтересованности в развитии интеграционных процессов в рамках ЕврАзЭС и ОДКБ; неспособность примирить конфликтующие государства (Узбекистан и его соседей); недостаток стратегическогопланирования в отношениях с центральноазиатскими республиками; неумение продвигать взаимодействие одновременно со всеми государствами региона и стремление на каждом этапе отдавать приоритет развитию диалога лишь с одним из своихпартнеров; неспособность развеять опасения стран Центральной Азии по поводуперспектив их попадания в излишнюю зависимость от России459.Вышеперечисленные тезисы вызывают у нас понимание, с ними следует согласиться.В современной историографии большое распространение получили работы,раскрывающие особенности внешней политики Республики Казахстан.
Многие изних затрагивали вопросы российско-казахского сотрудничества. Среди основныхтрудов отечественных экспертов по указанной тематике, отметим следующие.В монографии Е. А. Борисовой, биографическом исследовании Л. М. Млечина, статьях Е. Ф. Троицкого и В. В. Наумкина предлагается общий анализ дипломатии Алма-Аты / Астаны.Политолог Е. А. Борисова отмечает, что на протяжении всех лет независи-Tuyakbayev S. К. Security issues in Central Asia and foreign security policies of Kazakhstan and Uzbekistan //UNISCI Discussion Papers.
2003. № 3. 12 р.; Bobokulov I. I. Central Asia: is there an alternative to regional integration? // Central Asian Survey. 2006. № 1–2. Р. 75–91; Anceschi L. Integrating domestic politics and foreign policymaking: the cases of Turkmenistan and Uzbekistan // Central Asian Survey. 2010. № 2. Р. 143–158.459Шайхутдинов М. Е. Казахстан и стратегические интересы глобальных игроков в Центральной Азии // Центральная Азия и Кавказ. 2009.
№ 3. С. 158–167; Бондарец Л. М. Военно-политический аспект интеграциив Центральной Евразии // Проекты сотрудничества и интеграции для Центральной Азии… С. 85–99; АбдуллоР. Г. Интеграция Центральной Азии — кому это выгодно? // Проекты сотрудничества и интеграции для Центральной Азии… С. 176–184; Он же. Таджикистан и региональная интеграция в Центральной Азии // Центральная Азия и Кавказ.
2007. № 5. С. 72–78.458183мости главным приоритетом внешней политики Казахстана оставалось развитие всестороннего взаимодействия с Россией. При этом отношение Алма-Аты к Москве отличалось двойственностью: с одной стороны, она стремилась к полномасштабнойинтеграции с Россией; с другой стороны, она испытывала перед ней страх, полагая,что может стать жертвой российской агрессии, территориальной экспансии или дестабилизации обстановки в нашей стране.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
