Диссертация (1144891), страница 21
Текст из файла (страница 21)
Весьма оригинальным нампредставляется тезис исследователя о том, что охлаждение в российско-центральноазиатских отношениях началось после «Оранжевой революции» на Украине и былообусловлено разочарованием тюрко-иранских государств Центральной Азии жесткими демаршами Москвы в адрес этнически родственного ей Киева, после которыхТулаков С. Ж.
Центральная Азия во внешней политике современной России: опыт политологического анализа : диссертация … кандидата политических наук : 23.00.04. СПб., 2003. 175 с.171Кецко В. З. Российская Федерация и СНГ: опыт, проблемы и перспективы сотрудничества: 1991–2005 гг.:диссертация … кандидата исторических наук : 07.00.02. М., 2003.
161 с.17077они перестали видеть в ней надежного партнера. По мнению автора, Россия не обеспечила проведения в регионе необходимых реформ, не решила ни одной из его глобальных проблем, и отношение к ней местных режимов стало ухудшаться. В заключении автор делает вывод, что к концу 2000-х гг. Москва практически утратила влияние на ситуацию в Центральной Азии и приняла решение постепенно покинуть данный регион, причем, в отличие от начала 1990-х гг., ее нынешний выбор стал вполнеосознанным, поскольку экономически она уже не может позволить себе контролировать центральноазиатские республики172.
Очевидно, что горькие замечанияА. К. Бесенбаева имеют под собой определенное основание, и, хотя он явно сгущаеткраски, к его доводам следует внимательно прислушаться.Узбекский политолог М. Пикулина подвергает политику России в Центральной Азии тотальной критике. Она отрицает прогрессивность любых инициативМосквы в изучаемом регионе, обвиняет ее в имперских амбициях, в постоянном давлении на центральноазиатские республики и умышленном срыве попыток их интеграции.
Автор выдвигает тезис о том, что современная российская дипломатияв Центральной Азии имеет характер «третьего вторжения» (после завоевания местных ханств Российской империей и установления на их территории Советской власти)173. Подобные оценки представляются нам тенденциозными и искажающими исторические факты.Более реалистическое видение проблем внешней политики России в Центральной Азии характерно для В. В. Парамонова, А. В.
Строкова, О. А. Столповскогои М. Т. Лаумулина.В аналитических докладах узбекских политологов В. В. Парамонова,А. В. Строкова и О. А. Столповского изучаются основные тенденции взаимодействия России и государств региона с момента обретения ими независимости до середины 2000-х гг. Авторы отмечают, что в начале 1990-х гг. Москва практическиигнорировала данные республики, с середины 1990-х гг. стала предпринимать попытки восстановления с ними утраченных связей, а с начала 2000-х гг. взяла курс наразвитие с ними сотрудничества по весьма ограниченному спектру направлений(преимущественно в сферах безопасности и энергетики). Подобную трансформациюБесенбаев А.
К. Не вместе: Россия и страны Центральной Азии. СПб., 2011. 208 с.Pikulina M. Russia in Central Asia: third invasion. An Uzbek view. Defence Academy of the United Kingdom:Conflict Studies Research Centre, 2003. 14 p.17217378геополитических ориентиров Москвы в Центральной Азии исследователи рассматривают как проявление незрелости ее дипломатии. По их мнению, к середине2000-х гг.
Россия так и не заполнила геополитический и геоэкономический вакуумв регионе и продолжала рассматривать его исключительно как инструмент, способный помочь ей вернуть себе статус великой державы174.М. Т. Лаумулин выявляет особенности центральноазиатской политики России в первые годы президентства Д. А. Медведева. Главной проблемой Москвыв изучаемом регионе он называет постоянное усиление влияния Пекина и прогнозирует, что в подобных условиях Россия будет заинтересована в расширении присутствия в Центральной Азии стран Запада как балансира для сдерживания растущихамбиций Китая. На этом фоне он отмечает, что отношения Москвы с центральноазиатскими республиками стали заметно прохладнее: усилились ее противоречия с Таджикистаном, Туркменистаном и Киргизией, Узбекистан утратил доверие к нейв связи с негативным отношением И.
А. Каримова к Д. А. Медведеву, а Казахстанувидел в дальнейшем наращивании интеграции с Россией угрозу своему суверенитету. В результате влияние Москвы на страны региона заметно ослабло, а в случаес Узбекистаном и Туркменией практически сошло на нет175. На наш взгляд, выводыМ. Т. Лаумулина отличаются несомненной оригинальностью. Автор вводит в научный оборот новые факты о внешней политике Казахстана, позволяющие иначе взглянуть на перспективы его взаимодействия с Россией.
Возможно, представленные имоценки являются слишком смелыми и несколько преувеличивают масштаб проблем,с которыми Москва столкнулась в Центральной Азии во время мирового экономического кризиса. Однако очевидно, что его заявления являются далеко не беспочвенными, и к ним необходимо внимательно прислушаться.Существенным разнообразием отличаются публикации по вышеозначеннойтематике, подготовленные западными авторами.В статьях крупного американского политолога, исследователя международных отношений на постсоветском пространстве С. Блэнка внешняя политика Россиив Центральной Азии выставляется в сугубо негативном свете.
Автор обвиняет Моск-Парамонов В. В., Строков А. В. Этапы внешней политики России в Центральной Азии // Defence Academyof the United Kingdom: Conflict Studies Research Centre, Central Asian Series, 2008. № 21. 33 р.; Парамонов В. В.,Строков А. В., Столповский О. А. Россия в Центральной Азии: политика, экономика и безопасность // Центральная Азия: актуальные акценты международного сотрудничества… С.
46–58.175Лаумулин М. Т. Политика России в Центральной Азии на современном этапе // Казахстан в глобальныхпроцессах. 2010. № 4. С. 19–36.17479ву в том, что, противодействуя продвижению в регионе интересов Вашингтона, онавозвращается к тактике поведения времен Холодной войны; она не дает расположенным здесь государствам свободно развиваться, препятствует их демократизации ипроведению в них экономических реформ, несет ответственность за расцвет коррупции и казнокрадства.
По мнению исследователя, сохранение в Центральной Азиироссийской гегемонии обрекает данный регион на стагнацию и разруху176. Очевидно, что высказывания С. Блэнка свидетельствуют о его неспособности объективно воспринимать ситуацию в регионе. Его агрессивная риторика не отвечает требованиям современной науки и является наследием тех лет, когда СССР и СШАнаходились в состоянии жесткой конфронтации.Иные американские эксперты дают более взвешенные оценки центральноазиатского направления внешней политики России, уделяя основное внимание ее достижениям и просчетам в годы президентства В. В.
Путина и Д. А. Медведева.Р. Аллисон отмечает высокую эффективность российской дипломатии и выдвигает два интересных тезиса. Во-первых, он полагает, что в 2000-е гг. геополитические интересы Москвы в изучаемом регионе вошли в конфликт с конъюнктурными соображениями крупного российского бизнеса и были вынуждены им уступить.
Во-вторых, он считает, что главным конкурентом России в Центральной Азииявляются не США, а Узбекистан, и расширение ее военного присутствия в регионев действительности направлено на сдерживание Ташкента177. Оба утвержденияпредставляются нам дискуссионными, но засуживающими внимания.М. Ларюэль соглашается со С. Блэнком в том, что Москва покровительствуетавторитарным режимам стран Центральной Азии и приветствует сохранение их экономиками экспортно-сырьевой ориентации. В то же время, она убеждена, что масштабы российского влияния в регионе не следует преувеличивать, причем со временем оно будет все более ослабевать. Сильной стороной дипломатии В. В.
Путинаавтор считает умение добиваться своих целей без оказания прямого давления настраны Центральной Азии, что делает ее легитимной в их глазах178. Подобные тезисы также представляются нам небесспорными, хотя и не слишком далекими отдействительности.Blank S. Russia’s coercive moment in Central Asia // Central Asia — Caucasus Analyst.
2003. № 7. Р. 9–10;Blank S. Russia’s move in Central Asia // Central Asia — Caucasus Analyst. 2003. № 9. Р. 9–10.177Allison R. Strategic reassertion in Russia's Central Asia policy // International Affairs. 2004. № 2. Р. 277–293.178Ларюэль М. Россия в Центральной Азии: давняя история, новые трудности? // Рабочий доклад EUCAM.2009. № 3. 18 с.17680Аналогичных взглядов придерживается канадский исследователь Н.
Джэксон. По ее мнению, Россия опирается в Центральной Азии преимущественно на«мягкую силу» (средства экономического давления, широкое распространение в регионе русского языка и культуры, поддержку существующих здесь режимов), приэтом роль «жесткой силы» в ее дипломатии (опора на военные базы и механизмыподчинения стран региона через систему ОДКБ) является второстепенной. Усилениероссийского влияния в Центральной Азии в 2004–2005 гг. автор рассматривает какответ Москвы на «цветные революции» на постсоветском пространстве и стремление не допустить их повторения в жизненно важном для нее регионе179. Указанныевыводы представляются нам вполне достоверными.Полковник ВВС США С.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
