Диссертация (1144888), страница 90
Текст из файла (страница 90)
М., 1972. Сб. 24. С. 119—120; Мельников В. П. Революционная борьба московских печатников за свободу печати осенью 1905 г. // Общественно-политическая проблематика периодической печати России (XIX — начало XX в.). М., 1989. С. 45—53; Омельченко О. А. Формирование и развитие системы законодательного регулирования печати в России // Право и культура: проблемы исторического взаимодействия: сб.
науч. тр. М., 1990.С. 52—53.16293верждения новых. Вспоминая об этой встрече, издатель «Journal de St.-Pétersbourg»А. Башмаков писал, что «для главы Совета министров нужно было только одно: попытатьсясговориться с теми слоями печати, которые усердствуют в помощь революции»18.Первое же близкое знакомство Бельгарда со своими служебными обязанностями — емупоказали нелегальные издания и статьи, которые повлекли наложение ареста на газеты, — привело его к мысли о том, что законы о печати больше не действуют. Он «сразу же почувствовалполное бессилие того оружия, которым ‹…› призван был бороться»19, тем не менее потребовалот цензоров строжайшего соблюдения существовавших законов о печати и отменил ряд устаревших циркуляров 20.Обнародование Манифеста 17 октября 1905 г., провозгласившего свободу слова, вызвалозамешательство в среде высших чиновников. Бельгард писал, что все понимали, что «с изданием Манифеста как-то все должно измениться, но в то же время считалось, что цензурное ведомство, пока оно не упразднено законом и не заменено каким-либо другим учреждением, должнопродолжать свое существование и как-то функционировать», и пытались прежними методамивоздействовать на печать 21.
Он неоднократно получал распоряжения сверху, в частности, отС. Ю. Витте, о необходимости принять меры, чтобы не допустить выхода в свет какой-нибудьгазеты с нежелательной статьей. Своему товарищу по училищу правоведения он высказывалсвое негодование по поводу подобных требований: «Я вообще не могу в созданных правительством условиях исполнять служебные обязанности и с нетерпением буду ждать, когда меня отних освободят, или же пусть Витте сам укажет мне, как я должен исполнить то, что он от менятребует»22.Вопрос «Что нам делать с печатью?» повторяли многие высшие государственные чиновники.
Бельгард вспоминал, что ему приходилось быть невольным свидетелем борьбы на заседаниях Совета министров, где обсуждались новые правила о печати, «между сознанием необходимости проведения в жизнь тех свобод, которые были возвещены в Высочайшем манифесте, истремлением как-нибудь остановить безудержно осуществлявшееся злоупотребление этимисвободами и восстановить пошатнувшееся значение правительственной власти»23.
Бельгард всвоих воспоминаниях описал состояние печати после Манифеста. По его мнению, она «окончательно закусила удила»24. Появилась масса новых изданий, выпущенных с нарушением закона,18Народный голос. 1905. 23 окт.; Книжный вестник. 1905. № 44. Стб. 1253—1255. См. подробнее: Лихоманов А. В. Встреча С. Ю. Витте с редакторами петербургской прессы 18 октября 1905 г.
// Книжное дело в России вXIX — начале XX века: сб. науч. тр. СПб., 2010. Вып. 15. С. 178—188.19Бельгард А. В. Воспоминания. С. 206.20Циркуляр от 4 июля 1905 г. № 7454 // РГИА. Ф. 776. Оп. 34. Д. 26. Л. 22—23.21Бельгард А. В. Воспоминания. С. 218.22Там же. С. 260.23Там же. С. 266.24Там же. С. 257.294явочным порядком.
В них появлялись материалы, направленные против правительства и императора. Одним из ярких примеров был журнал «Пулемет» Н. Г. Шебуева 25.В этих условиях цензурные учреждения вынуждены были работать в чрезвычайном режиме. С.-Петербургский цензурный комитет «посменно заседал чуть ли не круглосуточно, и вособенности по ночам, когда полиция обычно доставляла в комитет кипы только что вышедшихи отобранных у продавцов или сорванных со стен преступных изданий», — вспоминал Бельгард. В комитете почти все время находился чиновник прокурорского надзора. На основе постановлений об аресте изданий прокурор немедленно возбуждал судебное преследование 26.24 ноября 1905 г.
получили силу закона Временные правила о периодической печати 27.Предварительная цензура для изданий, выходивших в городах, административные взыскания иденежные залоги были отменены. Министр внутренних дел потерял право запрещать обсуждение в печати различных вопросов. Ответственность за преступления в области печати определялась по суду. Был введен явочный порядок основания периодических изданий. Редактороммог быть только русский подданный, достигший двадцатипятилетнего возраста, обладавшийвсеми гражданскими правами. В случае замены ответственного редактора или при других изменениях необходимо было в течение трех дней сообщить об этом в цензуру. Каждый номериздания одновременно с выходом в свет должен был доставляться в местный цензурный комитет или отдельному цензору.
Номер мог быть арестован только одновременно с возбуждениемсудебного преследования, а суд мог приостановить издание до судебного приговора. Судебныепроцессы велись без участия присяжных заседателей. Особенно строгие наказания предусматривались за призыв к стачкам. Оставалась в силе статья о наказаниях за призыв к ниспровержению существующего строя, которая была дополнена новым пунктом о призывах к нарушениювоеннослужащими своих обязанностей. Вскоре были разработаны дополнительные правила опериодической печати, утвержденные 18 марта 1906 г. 28 Замена ответственного редактора иусловия выпуска периодического издания были затруднены. Представлять номера газет и журналов в цензуру теперь должен был содержатель или управляющий типографией.
Иллюстрированные издания необходимо было предоставлять за 24 часа до выпуска из типографии. Издателю приостановленного или прекращенного в судебном порядке издания запрещалось лично иличерез другое лицо организовывать новое периодическое издание до судебного приговора. Наказания за нарушение правил были ужесточены.25Шебуев Н. Г. Дело об его рабочем величестве пролетарии всероссийском. М., 1931.
С. 14—44.Бельгард А. В. Воспоминания. С. 259.27ПСЗ. Собр. 3. Т. 25. № 26962.28Там же. Т. 26. № 27574.2629526 апреля 1906 г. были изданы Временные правила для непериодической печати 29. Предварительная цензура для книг и брошюр (внутренняя и духовная) была отменена. Издания объемом менее 1 листа могли быть выпущены в свет через 2 дня после представления их в цензуру,а издания объемом свыше 1 и до 5 листов — через 7 дней, издания более 5 листов — одновременно с выпуском из типографии.
Виновные в нарушениях правил несли ответственность в судебном порядке. Правила были направлены, прежде всего, против политических брошюр,ставших в период революции самым распространенным видом изданий.Цензурные комитеты в С.-Петербурге, Москве, Варшаве и Тифлисе были переименованыв Комитеты по делам печати, цензоры — в членов комитетов по делам печати, отдельные цензоры по внутренней цензуре — в инспекторов по делам печати. При этом Комитеты иностранной цензуры и должность отдельного цензора по иностранной цензуре не поменяли своего названия.
Штат цензурных учреждений остался прежним. Закон предоставил право министрувнутренних дел создавать особые Временные комитеты по делам печати и командировать в ихсостав должностных лиц из ведомства Главного управления, а также приглашать лиц из другихведомств (кроме судебного).Таким образом, в годы Первой русской революции была отменена предварительная цензура, и все дела о печати были переданы в ведение суда; денежные залоги были упразднены,введен явочный порядок основания периодических изданий, типографий и книжных магазинов.Это был значительный шаг вперед по сравнению с цензурной реформой 6 апреля 1865 г.301 декабря 1905 г. в Москве всем содержателям типографий было разослано распоряжениеинспектора типографий и книжной торговли А. И.
Остроглазова: «Именной высочайший указот 24-го сего ноября о новых правилах для повременной печати распубликован, и все кривотолки ‹…› о неподцензурности книжной печати должны наконец умолкнуть». Всем было приказано «вступить немедленно на путь, указанный им законами о печати и новыми правилами, начавс доставки в цензурный комитет всех ‹…› изданий, почему-либо в оный до сего времени непредставленных» (то есть обязательных экземпляров)31.
Однако еще и 15 декабря 1905 г. в циркуляре Главного управления по делам печати сообщалось, что «ни издателями, ни типографщиками не доставляются своевременно, в установленном числе экземпляров, ни периодические,29Там же. № 27815.См.: Бережной А. Ф.
Царская цензура и борьба большевиков за свободу печати (1895—1914). Л., 1967.С. 180—202; Новожилова И. В. Политика царского правительства в области законодательства о печати 1905—1914 гг.: автореф. дис. … канд. ист. наук / Ленингр. Гос. пед. ин-т. Л., 1971. 15 с.; Омельченко О. А. Формированиеи развитие системы законодательного регулирования печати в России // Право и культура: проблемы исторического взаимодействия: сб. науч.
тр. М., 1990. С. 52—53; Лихоманов А. В. Требования к редакторам периодических изданий как элемент цензурной политики России в 1905—1917 гг. // Книжное дело в России в XIX — началеXX века: сб. науч. тр. СПб., 2008. Вып. 14. С. 75—88; Патрушева Н. Г. Законодательство о печати [1895—1917] //Книга в России, 1895—1917 / под общ. ред. И. И. Фроловой.
М., 2008. С. 29—53.31Жизнь. 1905. 1 декабря.30296ни отдельные издания, причем последние печатаются повсеместно, и в каком бы то ни былообъеме, без разрешения цензуры; к печатанию же изданий повременных типографии приступают ранее получения установленных свидетельств»32.По мнению Бельгарда, закон от 24 ноября 1905 г. «оказался совершенно недостаточнымдля борьбы с противозаконным стремлением органов повременной печати, открывал им ‹…›возможность безнаказанного неисполнения или обхода установленных этим законом правил»33.13 февраля 1906 г. он писал ярославскому губернатору: «Действующие постановления о печатине дают никаких способов воздействия на повременные издания кроме строжайшего за ниминаблюдения в целях своевременного возбуждения судебных преследований против редакторовтех газет и журналов, на страницах которых появятся статьи, заключающие в себе признакипреступлений, предусматриваемых уголовными законами»34.
Подчеркивая несовершенство новых правил, Бельгард однако считал, что они представляли «значительный шаг вперед» посравнению с прежними законами, так как самым существенным в них была отмена всех административных мер воздействия на печать с установлением ответственности по суду 35. Он утверждал, что, как показывала история всего европейского законодательства, «ни в одном государстве никогда не было еще создано сколько-нибудь удовлетворительного закона о печати,ибо, как и в России, во всех странах мира эти законы являлись всегда продуктом борьбы междудвумя диаметрально противоположными силами: революцией и реакцией, и лишь после наступавшего равновесия сама жизнь делала оградительные меры против свободы печати ненужными»36.
Юрист по образованию, Бельгард, считал необходимым коренным образом изменитьцензурные законы. Из воспоминаний мы узнаем, что он составил проект устава, который до сихпор остается неизвестным исследователям. В его основу был положен принцип последовательных взысканий денежных штрафов с редактора, издателя и владельца типографии без заменыарестом. Бельгард писал, что не оставил в наследство своему преемнику ни проекта нового закона, ни объяснительной записки к нему, потому что был уверен, что его проект никогда не будет одобрен: противники его взглядов считали необходимыми меры предупреждения преступлений печати, Бельгард же настаивал на «уничтожении всяких административных стесненийпечати при условии установления реальной ответственности за совершаемые посредством печати нарушения закона вплоть до закрытия и ликвидации типографии, без содействия владельцев которой невозможно самое совершение преступления посредством печати»37.32Циркуляр от 15 декабря 1905 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
