Диссертация (1144888), страница 32
Текст из файла (страница 32)
в год)261. Должности цензоровкомитетов и отдельных цензоров были оставлены в VII классе. Их содержание было прежним: вС.-Петербурге — 3000 р. в год, в Москве — 2500 р., в остальных городах — 2000 р. Только вКазани должности отдельных цензоров по-прежнему должны были занимать по совместительству профессора Казанского университета (с прибавочным жалованием по 1000 р. каждый). ВКомитете цензуры иностранной, численность которого возросла до 17 человек, должностьпредседателя была оставлена в IV классе (содержание увеличилось с 3430 до 4000 р.), а должности старших и младших цензоров были переведены соответственно из VII в IV и из VIII вVII классы с сохранением прежнего содержания.
Новый штат состоял из 85-ти чиновников, нацензурное ведомство выделялось 165 140 р. серебром в год. См. Приложение 6.260ПСЗ. Собр. 2. Т. 35. № 35339.В других городах попечители учебных округов оставались председателями цензурных комитетов до1863 г. (ПСЗ. Собр. 2. Т. 38. № 39162).26193***В начале 1860 г.
в Главном управлении цензуры рассматривали вопрос об участии различных ведомств в цензуре и отношениях между ведомствами. А. Г. Тройницким, А. А. Берте иА. В. Никитенко 15 апреля 1861 г. была составлена записка 262, в которой указывалось, что система ведомственных цензур только затрудняла работу цензоров. Все члены Главного управления цензуры согласились в том, что из-за ведомственных цензур, по словам А. В. Никитенко,цензура «лишается единства и общего направления»263.
На практике иногда случалось, что цензоры за статью, одобренную специальным чиновником из другого министерства, получали замечания. Председатель Московского цензурного комитета М. П. Щербинин привел пример, когда цензор Я. И. Прибиль в 1860 г. получил замечание от Главного управления цензуры за пропуск статьи И. Шилля «Вопрос о земских банках» после того, как получил разрешение чиновника Министерства финансов и сам сделал несколько исключений в тексте 264.М.
П. Щербинин и А. В. Адлерберг считали, что прежде всего необходимо было изменитьпорядок цензурования: цензорам надо было предоставить право самостоятельного решения, илишь при необходимости они могли обращаться к министерским чиновникам265. Члены Глав-ного управления цензуры изучили законодательство и отметили, что в начале 1828 г. было решено, что цензоры в случае сомнений при рассмотрении статей с историческим или статистическим материалом, а также содержавших предложения по народному просвещению, земледелию или промышленности, могли консультироваться в соответствующем ведомстве, а в случаенесогласия выносить этот вопрос на рассмотрение в Главное управление цензуры.
Правила этидолжны были войти в наказ цензорам и не были обнародованы 266.При расширении гласности, когда в печати стали появляться статьи по различным вопросам государственного управления, все большее количество ведомств втягивалось в процессцензурования. Заключения этих ведомств сделались обязательными для цензуры. Постепенно«общая цензура лишилась своей самостоятельности и вынуждена была покоряться решениямдругих учреждений, как бы ни были оные разнообразны и даже противоречивы в приложении ксочинениям одного рода», — отмечали члены Главного управления цензуры. Как следствие —увеличение переписки с другими ведомствами, медлительность цензуры и жалобы журналистов 267. С 1859 г. московская периодическая печать политические известия могла заимствоватьтолько из петербургских газет, так как их пропускал чиновник Министерства иностранных дел,262РГИА. Ф.
772. Оп. 1. Д. 5127. Л. 50 об.—85.Там же. Л. 17 об.264Там же. Л. 50 об.—51.265Там же. Л. 51 об.266Там же. Л. 53—53 об.267Там же. Л. 58.26394заседавший при С.-Петербургском цензурном комитете 268. В том же году было разрешено статьи в корректурных листах посылать одновременно всем чиновникам в те ведомства, вопросыкоторых были затронуты автором 269.Члены Главного управления цензуры отметили разный подход и степень строгости в различных ведомствах 270. А. Г. Тройницкий считал, что назначение чиновников не облегчило делопроизводство, а ослабило общее направление цензуры. Он подчеркнул, что назначаемые«второстепенные» или «третьестепенные» чиновники не могли быть достаточно знакомы с воззрениями министерства по основным законодательным или административным вопросам, поэтому и действовали по личному усмотрению.
Поскольку они были заняты прямыми обязанностями по службе и не получали вознаграждения за цензуру, то не имели «охоты или возможности» следить за литературой по своей теме. Обращаться к своему начальству за разъяснениями(как это предписывал закон), постоянно или часто — на практике было невозможно. А числостатей, например, по Министерству внутренних дел было большим — не менее ста в месяц. Таким образом, по мнению Тройницкого, затруднения, которые встречала общая цензура, решались неопытными и не знакомыми с делом чиновниками. Так, например, чиновники от Министерства внутренних дел часто имели разные мнения о статьях по крестьянскому вопросу. В отличие от них цензоры были более компетентны, так как следили за распоряжениями правительства и за литературой по каждому важному государственному предмету, они получали разъяснения в комитете и от Главного управления цензуры 271.Тройницкий отмечал, что сложилось положение, при котором цензоры почти каждую статью отсылали иногда нескольким чиновникам, а получив ее обратно, не читали совсем.
Такимобразом, именно те материалы, на которые следовало бы обращать наибольшее внимание, частосовсем не рассматривались в общей цензуре. Как следствие этой системы — замедление работыцензуры и стеснение печати — часто газеты не выходили в срок 272. По его мнению, закон от25 января 1858 г. не предоставил ожидаемых «обеспечений против уклонений ‹…› литературыот пути, сообразного с видами правительства»273.
Он предлагал взамен ведомственных цензурорганизовать новое учреждение, сходное с французским Bureau de la presse, в котором бы составлялось краткое обозрение содержания всех статей, касавшихся важнейших вопросов дляруководителей министерств. Войти в это учреждение, по его мнению, могли бы члены Главногоуправления цензуры, наблюдавшие за периодикой, тогда эта структура не потребовала бы268Там же. Л.
64.Там же.270Там же. Л. 68.271Там же. Л. 8 об.—9.272Там же. Л. 10—11.273Там же. Л. 8.26995больших расходов 274. В записке отмечалось, что особые чиновники от министерств были назначены для сокращения переписки между ведомствами. Хотя делопроизводство было действительно сокращено, сущность дела не выиграла: чиновники были недостаточно компетентны,цензор и чиновник рассчитывали друг на друга, поэтому трудно было определить степень виныкаждого.
Особо подчеркивалось, что таким образом решались очень важные вопросы 275.Н. В. Медем считал существование ведомственных цензур одним из главных препятствий«к достижению в действиях цензуры желаемого единства и общего направления». Он предлагалоставить только цензоров от Военного ведомства, Министерства иностранных дел и временноот Министерства внутренних дел для обсуждения статей по крестьянскому вопросу 276.
Он обратил особое внимание на необходимость подчинить заграничные политические известия, помещаемые в русских газетах, правилам общей цензуры. Самыми «опасными и вредными»статьями он считал те, темой которых были основные начала российского государственногоустройства. Эти статьи пропагандировали конституционный строй других государств, пропагандировали республиканские, демократические, коммунистические или анархические идеи 277.Наибольшего внимания цензуры заслуживали наиболее доступные для публики издания —ежедневные и еженедельные газеты.
Но именно в них отделы заграничных известий были изъяты из общей цензуры и рассматривались исключительно цензурой Министерства иностранныхдел 278, которой предписывалось не допускать статей, не соответствовавших дружественнымотношениям России и других стран, или которые не совпадали с линией российской внешнейполитики 279. Медем отметил парадокс, который состоял в том, что из иностранных газет, которые были доступны лишь небольшой части образованного российского общества, цензоры иностранной цензуры устраняли «всякие вредные мысли», а в российских газетах, доступных всем,те же самые мысли допускались беспрепятственно 280. Он предложил: или подчинить чиновника от Министерства иностранных дел С.-Петербургскому комитету, дав ему права по должности цензора и обязав руководствоваться цензурными законами и правилами, или подвергать отделы заграничных известий в русских газетах двойной цензуре 281.В результате обсуждения члены Главного управления цензуры пришли к следующим выводам: «Возникший ‹…› сложный и мелочный контроль крайне затруднил и усложнил цензурное производство», при этом цель правительства «едва ли была достигнута»282.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
