Диссертация (1144888), страница 20
Текст из файла (страница 20)
Так, например, в 1849 г. Ф. В. Булгаринписал Л. В. Дубельту: «Каковы бы ни были цензурные законы, они никогда не принесут пользы, если для исполнения их не выберут людей разумных, понимающих дело, образованных,пользующихся уважением»50.Работа цензурного ведомства была подвергнута тщательной проверке. Для ревизии27 февраля 1848 г. был создан «Комитет для рассмотрения действий цензуры повременных изданий»48подпредседательствомчленаГосударственногосовета,морскогоминистраТам же. Л. 14.Там же.
Л. 8 об.—9.50Цит по: Докладные записки и письма в III отделение / публ. А. И. Рейтблата // Вопросы литературы.1990. № 3. С. 112.4954А. С. Меншикова, который отмечал, что ему дали «поручение весьма неприятное» — провестиследствие над министром народного просвещения 51. В состав комитета вошли члены Государственного совета Н. Н.
Анненков, Д. П. Бутурлин, М. А. Корф, сенатор П. И. Дегай, управляющий III отделением с. е. и. в. канцелярии Л. В. Дубельт и бывший министр внутренних делА. Г. Строганов 52. Это было не предусмотренное законодательством секретное, надведомственное учреждение. Комитет работал в сотрудничестве с III отделением, которое было посредником между комитетом и императором, хотя и старалось не афишировать свою роль 53.
Комитету было поручено ознакомиться с содержанием периодических изданий, особо проверив ихсоответствие утвержденным программам, и обратить внимание на общее направление статей.В ответ на образование секретного комитета 24 марта 1848 г. министр народного просвещения С. С. Уваров подготовил для Николая I доклад «О цензуре», в котором попытался объяснить императору сложность организации цензурного надзора и исполнения цензурныхзаконов 54. Он отметил, что считал цензуру «одной из самых тягостных», но вместе с тем и «самых важных обязанностей» министра народного просвещения 55.
Основное внимание он обратил на два вопроса — устройство цензуры и положение цензоров. «Характер нашего века, —писал он, — повсеместное брожение умов, недовольных настоящим, и стремление к непрестанным изменениям»56, в связи с этим, по его мнению, самой непростой задачей для цензоров былонаблюдение за периодической печатью. Он отметил, что цензурный устав содержал лишь общие положения, поскольку каждый частный случай невозможно было обговорить в законодательстве.
Министр подчеркивал, защищая цензоров, подвергавшихся бесконечным нападкам ивзысканиям, что их работу следовало оценивать не по тем материалам, которые появились в периодической печати, а по тем, которые не появились, то есть были запрещены. Глава цензурного ведомства понимал, что в деятельности цензора все зависело «гораздо более от навыка ‹…›от удачи, чем от соблюдения преподанных предписаний»57. Ему было очевидно, что цензор немог сознательно пропустить «вредный» материал.Главной причиной недовольства действиями цензуры Уваров считал небольшие штаты инедостаточность денежных средств, выделяемых на цензурное ведомство. Он подчеркнул, что51Старкова Л.
К. Цензурный террор» 1848—1855 гг. Саратов, 2000. С. 9.См.: Гринченко Н. А., Патрушева Н. Г. Центральные учреждения цензурного ведомства (1804—1917) //Книжное дело в России в XIX — начале XX века: сб. науч. тр. СПб., 2008. Вып. 14. С. 206—212; Цензоры Российской империи. С. 28—30.53Старкова Л. К. «Цензурный террор» 1848—1855 гг. Саратов, 2000. С. 10.54Шевченко М. М. Правительство, цензура и печать в России в 1848 г.
// Вестник Московского университета. Сер. 8. История. 1992. № 1. С. 24; Доклады министра народного просвещения С. С. Уварова императору Николаю I / публ. М. М. Шевченко // Река времен: государь, государство, государственная служба. М., 1995. Кн. 1.С. 67—78.55Доклады министра народного просвещения С. С.
Уварова императору Николаю I / публ. М. М. Шевченко// Река времен: государь, государство, государственная служба. М., 1995. Кн. 1. С. 75.56Там же. С. 74.57Там же. С. 75.5255большие трудности представлял подбор цензоров, которые должны были быть не только благонадежны, но и способны выполнять непростую работу. Немаловажным фактором являлась низкая оплата их труда (в С.-Петербурге цензор получал от 754 до 857 р. серебром прибавочногожалования в год).
Уваров указал на сложности при цензуровании текстов: от цензоров требовалось «угадать каким-то чутьем», кого именно и какое событие имеет ввиду автор, отличать изображение общих пороков общества от скрытых намеков на конкретные личности.Разделение цензуры на внутреннюю и иностранную он связывал с делением читателей надва слоя — образованный, знакомый с европейской литературой, и «низший», читающий только отечественные издания. Цензуру иностранных книг он считал менее важной, тем более, что,с его точки зрения, она осуществлялась «неослабно и осмотрительно»58, а надзор за книжнойторговлей принадлежал другому ведомству — учреждениям полиции. Для прекращения продажи запрещенных иностранных книг, по его мнению, нужно было увеличить штат и денежныеассигнования Комитета цензуры иностранной.С. С. Уваров считал нецелесообразным пересмотр Устава о цензуре и предлагал ограничиться лишь небольшими дополнениями. Например, по его мнению, чиновники различных ведомств, цензуровавшие печать, часто превышали свои полномочия и тем самым вносили расколв единство действий цензуры, а цензоры получали дополнительные замечания.
Положение цензора осложнялось постоянным стремлением журналистов обмануть его и обойти существовавший закон, пользуясь собственной безнаказанностью. Поэтому Уваров считал необходимымвозложить ответственность за выход «вредного» сочинения не только на цензоров, но и на авторов и издателей журналов. Увеличение штатов цензурного ведомства он также считал необходимым.Комитет Меншикова пришел к выводу, что цензура Министерства народного просвещения действовала недостаточно жестко, а цензурные законы не отвечали потребностям времени 59.
Цензорам было объявлено, что правительство обратило внимание на «предосудительныйдух многих статей» в периодических изданиях, и если не будут приняты меры, цензоры понесутнаказание 60. План С. С. Уварова по привлечению цензоров к работе в журналах был признаннеудачным, и циркуляром от 6 апреля 1848 г. цензорам было запрещено участвовать в редакциипериодических изданий 61.58Там же. С.
73.Шевченко М. М. Конец одного величия: власть, образование и печатное слово в Императорской России напороге Освободительных реформ. М., 2003. С. 129; Материалы по истории цензуры в России / сообщеноВ. И. Семевским // Голос минувшего. 1913. № 4. С. 212—219.60Циркуляр от 12 марта 1848 г. // Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 год.СПб., 1862.
С. 243—244.61Там же. С. 246.5956Поскольку работа цензурного ведомства была признана неудовлетворительной, был создан новый секретный комитет, действовавший на постоянной основе, под названием «Высочайше учрежденный комитет для высшего надзора в нравственном и политическом отношенияхза духом и направлением всех произведений нашего книгопечатания». Его называли «Комитетом 2 апреля 1848 г.» — по дате основания, или «Бутурлинским комитетом», так как его возглавил директор Императорской Публичной библиотеки Д.
П. Бутурлин. Комитет состоял из председателя, двух членов, шести помощников (чтецов) и правителя дел. В его состав вошлиМ. А. Корф и П. И. Дегай, с 7 октября 1849 г. председателем стал член Государственного советаН. Н. Анненков. И этот комитет был связан с III отделением: в его заседаниях участвовалЛ. В. Дубельт и обер-прокурор Святейшего Синода Н. А. Протасов. С 1851 г. к работе комитетабыл допущен министр народного просвещения П.
А. Ширинский-Шихматов, а следующий министр — А. С. Норов стал членом комитета. Помощники-чтецы просматривали до 20 названийгазет и журналов (на разных языках) и представляли замечания по каждому изданию. Самыезначительные издания распределялись между членами комитета, включая председателя.
Чиновники, служившие по вольному найму читали издания на национальных языках (латышском, эстонском, татарском и других). В распоряжение комитета были предоставлены фонды Императорской Публичной библиотеки 62.Задачей комитета было не только наблюдение за всей печатной продукцией, выходившейв империи, но и контроль за всеми цензурными учреждениями, не оправдавшими надежд императора. Комитет стал осуществлять так называемую карательную цензуру, то есть цензуру ужевышедших в свет изданий (однако вышедших в свет с разрешения цензуры предварительной).Практически комитет стал дублировать работу чиновников особых поручений Главного управления цензуры, однако, в нарушение Устава о цензуре 1828 г., обращая внимание не на явныйсмысл публикации, а стараясь уловить скрытую цель автора.
За время своего существования (со2 апреля 1848 г. по 1 января 1856 г.) члены комитета просмотрели 10 214 книг, 5573 номеражурналов, 56 112 номеров газет, 9116 литографированных записок 63. Целый ряд вопросов былизъят из обсуждения в печати.Напомним о наиболее известных репрессиях, которым подверглись писатели. За повесть«Запутанное дело» в апреле 1848 г.
был выслан в Вятку М. Е. Салтыков-Щедрин. В. И. Даль,опубликовавший повесть «Ворожейка», был поставлен перед выбором — или оставаться на государственной62службе,илибытьписателем.ЗапретиликпредставлениюпьесуЛемке М. К. Очерки по истории русской цензуры и журналистики XIX столетия. СПб., 1904.
С. 197—221;История Комитета 2 апреля 1848 г. в документах / публ. Н. А. Гринченко // Цензура в России: история и современность: сб. науч. тр. СПб., 2006. Вып. 3. С. 224—246; Гринченко Н. А., Патрушева Н. Г. Центральные учрежденияцензурного ведомства (1804—1917) // Книжное дело в России в XIX — начале XX века: сб. науч.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
