Формирование региональных валютнофинансовых систем в условиях глобализации мировой экономики (на примере стран Латинской Америки) (1142777), страница 25
Текст из файла (страница 25)
на саммите Большой двадцатки в Торонто были зафиксированы«Принципы взаимодействия МВФ и региональных финансовых механизмов (RegionalFinancial Arrangements — RFA)» [13], обозначившие необходимость координациирегиональных валютно-финансовых решений с политикой МВФ. Этот шаг, очевидно,соответствует отмеченной тенденции развития МВФС в части формированияиерархической структуры.Примечание— в основном к понятию региональных финансовых механизмов вдокументах Большой двадцатки и МВФ относятся региональные фонды (Арабский валютныйфонд, Латиноамериканский резервный фонд) и своп-соглашения (Многосторонняя инициативаЧианг Май).Аналогичный вопрос был поднят в рамках рабочей повестки Большой двадцаткипод председательством России в 2013 г. Представителями финансовых институтов былоотмеченоналичиеважныхсинергетическихэффектовмежду«региональнымифинансовыми механизмами» и МВФ [99, с.
1]. При этом указывалось на особыйпотенциал региональных финансовых механизмов, который заключается, прежде всего,112в знании локальной среды и в возможности сглаживать национальные шоки, в то времякак МВФ формирует глобальную перспективу и обеспечивает дополнительнуюфинансовую надежность системы [99, с. 1]. Также была отмечена необходимостьприменения принципиального иного подхода к вопросу взаимодействия МВФ свалютнымисоюзами,существенноотличающимися(отдругихфинансовыхсоглашений) по внутренней взаимозависимости стран [99, с.
3], что несколькорасширило подходы к понятию регионального финансового механизма.В рабочих документах МВФ, достаточно редко освещающих тему региональныхвалютно-финансовых процессов, также отмечается важность тесного взаимодействиямежду МВФ и региональными финансовыми механизмами, ведущего к укреплениюглобальной финансовой стабильности [110]. МВФ предлагает концепцию «глобальныхсетей финансовой безопасности» (Global Financial Safety Nets), к которым относитсобственно МВФ (глобальный уровень) и региональные финансовые механизмы(региональный уровень) [101, c. 4; 99, c. 1].
Следует, однако, отметить ограниченноеприкладное значение этой концепции на современном этапе: не сформулированыконкретные механизмы и принципы координации между RFAs и МВФ [101, c. 7].Между тем взаимодействие регионального и глобального уровней МВФСпредполагает не только иерархически выстроенную систему отношений междуотдельными финансовыми институтами, но и взаимный обмен принципами, имеющийрыночную, эволюционную природу. Особым проявлением этой тенденции являетсяразвитие сетевых направлений интеграции — межрегиональной интеграции. Ужев 2006 г.
Ю.В. Шишков применительно к торговым отношениям отмечал возможностьпараллельного развития интеграционных процессов «в виде сетевых структур,охватывающих созревшие для этого страны независимо от того, являются ли онисоседями или расположены на разных континентах и отдалены друг от друга многимитысячами километров» [88, c. 62]. «Тенденция к формированию таких сетей интеграции(пока, правда, на первичной ее ступени — в виде зон свободной торговли) четкообозначилась в начале нынешнего десятилетия. Так, в 2000 г.
Мексика подписаласоглашение о зоне свободной торговли с Евросоюзом, а в 2001 г. — с ЕАСТ; в 2003 г.зона свободной торговли была учреждена между Чили и ЕС, а в 2004 г. — между Чили иЕАСТ. В 2000 г. вступил в силу договор о создании такой зоны между ЕС и ЮжнойАфрикой. Переговоры на эту тему ЕС активно ведет и с Советом сотрудничества странЗалива» [88, c.
63].113В связи с единством экономической и валютно-финансовой интеграции,подобные соглашения создают перспективную основу для развития сетей валютнофинансового сотрудничества. Вместе с тем указанная цитата отражает проявлениерыночных принципов интеграционного взаимодействия на межрегиональном уровне вначале 2000-х гг., что является, очевидно, отголоском реализации в развивающихсястранах рыночной интеграционной модели. Современные проявления рассматриваемойтенденции выходят далеко за рамки торговых отношений и особенностей данноймодели.В настоящее время ключевым механизмом международного взаимодействия,основанного на сетевых принципах, является БРИКС и его финансовые институты,созданные в 2015 г., — Пул условных валютных резервов БРИКС (BRICS ContingentReserve Arrangement) и Новый банк развития БРИКС (The New Development Bank BRICS,NDB BRICS).
Пул нацелен на обеспечение стран международной ликвидностью в случаефактического давления на их платежные балансы, а также на оказание превентивнойпомощи в случае риска такого давления [131], банк развития — на финансированиеинфраструктурных проектов или проектов устойчивого развития [142]. Тем самым врамках институтов БРИКС планируется реализовать оба направления финансовойфункции МВФС (страховое финансирование и финансирование развития).Фактическую роль этих институтов в мировой финансовой архитектуре можнобудет оценить только после длительного периода их оперирования. Однакосбалансированный характер БРИКС (с точки зрения состава участников) в совокупностис существующими экономическими предпосылками позволяет, по мнению автора,говорить о перспективном формировании новых глобальных принципов МВФС —межрегионального механизма глобальной валютно-финансовой стабильности.Не случайным является тот факт, что свое существование БРИКС начал в 2009 г.— в ответ на развитие мирового финансового кризиса в результате предельногообострения внутренних противоречий МВФС.
На концептуальном уровне БРИКСизначально апеллировал к целому ряду проблем, лежащих в основе развития кризиса.Создание в рамках БРИКС межрегиональных финансовых институтов, очевидно,является важным практическим шагом в направлении их решения.Рассмотрим на примере БРИКС перспективные возможности таких институтов.Прежде всего, необходимо отметить, что формат сотрудничества БРИКС (вотличии от альтернативных глобальных форматов) в значительной степени увязан с114региональными интеграционными процессами. Усиленное использование механизмоврегиональной интеграции является, в частности, одним из направлений работы БРИКСсогласно Уфимской декларации [23, ст.
3].Важность создания таких форматов достаточно емко отражена в следующемвысказывании, приведенном в отчете Евразийской экономической комиссии за 2013 г.:«По нашему мнению, региональная экономическая интеграция, происходящая на фонеглобализации, характеризует облик современного мира и определяет его перспективу.Будущее мироустройство будет зависеть от эффективности глобального диалогаинтеграционныхформирований(причеморганизованныхнетолькопотерриториальному признаку) и от их внутренней устойчивости» [61, с.
245].Ключевым институциональным преимуществом БРИКС является структурноесоответствие переговорного механизма векторам трансформации МВФС (региональныйпринцип), что создает основу для восстановления нарушенной в условиях глобализацииструктурной целостности МВФС — как с точки зрения подходов к ее управлению, так ис точки зрения конкретных валютно-финансовых инструментов.
Эта характеристикаособенноотмеченноеважнавдляпервойглобальногоглавевалютно-финансовогоперспективноеформирования систем региональных валют.движениемеханизма,МВФСвучитываянаправленииДанный вектор, очевидно, формируетпотребность в сбалансированном механизме межрегионального трансакционного(валютного) взаимодействия.Следует отметить, что БРИКС не единственная инициатива, направленная напреодоление структурного конфликта МВФС. В 2012 г. Н. Назарбаев выдвинулинициативу G-GLOBAL — интерактивный формат, предполагающий участие 160 стран[129]. Вместе с тем очевидны объективные сложности переговорного процесса в такоммногостороннем формате, что наглядно демонстрирует сравнительные преимуществаБРИКС.Как отмечается в публичных источниках, «БРИКС — это уникальный диалоговыйформат пяти крупнейших и наиболее динамично развивающихся стран мира —Бразилии,России,Индии,КитаяиЮжно-АфриканскойРеспублики»[144].Соответственно, речь идет о компактном составе участников с приблизительно равнымигеополитическимипозициями,представляющихрегиональных интеграционных систем.своимучастиеминтересы115Опосредующая роль национальных государств носит объективный характер иосновывается, прежде всего, на механизме регионального лидерства, который, с однойстороны, является основой глобальной тенденции многополярности (с точки зренияглобального уровня МВФС), с другой — имеет глубокую взаимную связь срегиональными интеграционными тенденциями (с точки зрения регионального уровняМВФС).
На данную взаимосвязь указывает, в частности, Н. Назарбаев, отмечая, чтоинтеграцияпроисходитвусловияхдраматическогоактасменыпарадигмымироустройства в сторону многополярности [129]. Увязка тенденции многополярностиипроцессоврегионализациираспространенатакжевзарубежныхнаучныхисследованиях [97, с. 7].Принципы опосредованного взаимодействия интеграционных систем имеюттакже институциональные предпосылки. Как отмечалось в первой главе, реализацияхарактерной для развивающих стран прединтеграционной модели характеризуетсяпреобладанием национального суверенитета над региональным (в силу незначительнойактивности принципа субсидиарности).Так, национальные государства имеютзначительные институциональные преимущества перед региональными объединениями,сточкизренияимплементациипринимаемыхрешенийимеждународнойправосубъектности.Таким образом, БРИКС — это механизм иерархической реализации «сетевогоэффекта», позволяющий опосредованно, через лидирующие в регионе национальныегосударства, транслировать на глобальный уровень консолидированную позициюкаждой интеграционной системы.
Принципы иерархичности, многополярности исетевого взаимодействия зафиксированы и в официальных источниках БРИКС [144].Взаимная причинно-следственная связь между сетевым взаимодействием врамках БРИКС и тенденциями экономической интеграции имеет еще одно важноепроявление — развитие в контурах БРИКС сетевых интеграционных процессов.Характерным является подписание в 2015 г. соглашений ЕАЭС с МЕРКОСУР,фактически увязанное с саммитом БРИКС в Уфе, развитие дипломатических отношенийЕАЭС с АСЕАН, совмещение саммитов БРИКС и Шанхайской организациисотрудничества (ШОС). Другим примером является взаимодействие в рамках встречБРИКС не только на уровне руководителей стран, но и на уровне глав региональныхинтеграционных объединений.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
