Диссертация (1139234), страница 32
Текст из файла (страница 32)
Галахова,А.Н. Красиков, А.И. Рарог) затрагивают вопросы совершенствованияконструкции указанного состава преступления. При этом они, как правило,касаются проблем, связанных с определением субъекта незаконногопроведения искусственного прерывания беременности. Стоит отметить, чтоданныйвопросявляетсядовольноактуальныминаиболеечастообсуждаемым среди правоведов, посвящающих свои труды решениюуказанной проблемы.В теории по-прежнему спорной является позиция, что «субъектомданного преступления являются только медицинские работники, так какнезаконные аборты производят и лица, не имеющие медицинскогообразования и никогда не работавшие влечебно-профилактическихзаведениях»219.Между тем субъектом указанного преступления в соответствии состатьей 123 УК РФ являются лишь лица, не имеющие высшего медицинскогообразования соответствующего профиля.
Речь идет, таким образом, только обузкопрофильных специалистах.Несмотря на актуальность обсуждения проблемы, связанной сустановлениемсубъектанезаконногопроизводствааборта,вопросыопределения субъективной стороны данного преступления, повлекшегопричинение тяжкого вреда здоровью или смерть потерпевшей, не получили219Цит. по: Фардетдинова Л.А. Уголовно-правовые аспекты квалификации незаконногопроизводства аборта. Казань, 2007. С.188.160необходимой теоретической разработки. В литературе принято считать, чтосубъективная сторона указанного преступления «характеризуется прямымумыслом – лицо осознает, что производит аборт, не имея высшегомедицинскогообразованиясоответствующегопрофиляиправанапроизводство аборта (интеллектуальный момент), и сознательно желаетсовершить указанные действия (волевой момент)»220.Согласнозаконодательномуподходу,указанноепреступлениеотносится к деяниям с двумя формами вины, поскольку характеризуетсянеоднородным психическим отношением лица к совершению самогообщественно опасного действия (незаконное проведение искусственногопрерываниябеременности)инаступлениюобщественноопасногопоследствия (причинение тяжкого вреда здоровью или наступление смертипотерпевшей).Получается,чтосубъектуказанногопреступлениясознательно производит аборт, под которым понимается искусственноепрерывание беременности, и при этом не предвидит, но может и долженпредвидеть возможность наступления общественно опасных последствий(таких, как причинение вреда здоровью потерпевшей или наступление еесмерти).
Попробуем разобраться в сложившейся ситуации, взяв за основу всенеобходимые элементы субъективной стороны преступления.Начнем с того, что «по данным криминологов при производственезаконных абортов используются такие методы искусственного прерываниябеременности, которые способны причинить тяжкий вред здоровьюженщины, к примеру, введение спицы в матку с целью нанесенияповреждения плоду и его умерщвления, что повлечет его изгнание изорганизма абортируемой»221.Очевидно, что вследствие искусственно вызванного внутреннегокровотечения без оказания соответствующей медицинской помощи можетнаступить смерть потерпевшей. В данном случае важным является220221Цит.
по: Рарог А.И. Проблемы субъективной стороны преступления. М., 2001. С. 55.Цит. по: Галюкова М.И. Проблемы уголовно-правовой охраны здоровья. Омск, 2008. С.35.161определение истинногопсихическогоотношениявиновноголицакнаступившему общественно опасному последствию. Исходя из психологииповедения виновного лица в подобной ситуации, можно утверждать, чтоданный индивид, производя действия, квалифицирующиеся как незаконныйаборт, надеется на свои знания, накопленный опыт, и любые негативныепоследствия,которыемогутнаступить«какпобочныйэффект»,воспринимает отрицательно, он их не приемлет.Следовательно,виновноелицопринаступлении«незапланированного» последствия испытывает отрицательные эмоции, яркохарактеризующие именно неосторожную форму вины.
Ведь мотив виновноголица заключался в оказании помощи пусть и небескорыстной, а не впричинении какого-либо вреда потерпевшей. В подобном случае виновноелицо преследует именно общественно полезную цель. Проиллюстрируемсказанное на нескольких выборочных примерах из опубликованной судебнойпрактики.Так, приговором от 5 февраля 2005 г. Костромского районного суда грка П. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч.1ст.123 УК РФ. Гр-ка П. произвела гр-кеГ.
незаконный абортна дому.Последняя вскоре была доставлена в гинекологическое отделение сдиагнозом «инфицированный аборт». Гр-ка П., являясь акушеркой гинекологом на пенсии, за плату производила в своем доме аборты. Восновном к ней обращались женщины, срок беременности которыхпревышал 20 недель222.Как мы видим из приведенного примера, виновное лицо обладалодостаточными знаниями в области акушерства и гинекологии. Наступлениенегативных общественно опасных последствий как неожиданный результатпроизведенного аборта был воспринят отрицательно. Данные составляющие222Приговор Костромского районного суда от 5 февраля 2005 года [Электронный ресурс].
URL:http://www.kostromskoy.kst.sudrf.ru (дата обращения 06.02.2013г.).162психики человека выступают характеристикой исключительно неосторожнойформы вины.В то же время примеры из судебной практики по обозначеннойкатегории дел, иллюстрируя исключительно неосторожное отношение лица кнаступившим общественно опасным последствиям, вступают в явноепротиворечие с законодательно заложенной в них конструкцией двойнойформы вины.Стоит задуматься над тем, насколько может измениться сложившеесяположение, если законодатель изменит свое мнение, декриминализировавдеяние, предусмотренное ч. 1 ст. 123 УК РФ, отнеся незаконное проведениеискусственного прерывания беременности (при отсутствии наступившихпоследствий) к разряду административных правонарушений. С точки зренияпсихологии виновного поведения лица и сложившейся судебной практики,такой шаг, на наш взгляд был бы оправданным и целесообразным.Тем более, что сам законодатель демонстрирует совершенно инойподход при конструировании аналогичного, по сути, преступления,предусмотренного ст.
235 УК РФ (Незаконное осуществление медицинскойдеятельностиилифармацевтическойдеятельности).Средиквалифицирующих признаков данного преступления также фигурируетпричинение «по неосторожности смерти человеку» (ч. 2 ст. 235 УК РФ).Однако конструкция двойной формы вины при этом не используется,поэтому преступление в целом будет признаваться совершенным понеосторожности.Впрочем, можно привести примеры и противоположного свойства,когда, с одной стороны, введенный в 2015 г. в УК РФ свежий составпреступления, предусмотренный ст. 234.1 (Незаконный оборот новыхпотенциально опасных психоактивных веществ), вновь сконструирован сиспользованием модели двойной формы вины. С другой стороны, ничем необъяснимой законодательной метаморфозой можно считать тот факт, чтовначале преступление, предусмотренное ч.
2 ст. 273 УК РФ (создание,163использование и распространение вредоносных компьютерных программ)было сформулировано с использованием конструкции двойной формы вины,а в 2011 г. по воле законодателя перестало быть таковым.Объяснениемстольпротиворечивогоподходазаконодателякустановлению схожих по своей сути уголовно-правовых запретов можетслужить,скореевсего,егостремлениеискусственноужесточитьответственность за преступления, предусмотренные ст.
ст. 123 и 234.1 УКРФ, и, наоборот, ослабить острие уголовных репрессии в отношении деяний,предусмотренных ст. 235, 236 УК РФ. Вряд ли такой избирательный подходможет быть признан оправданным в ситуации, когда речь идет ободнотипных составах преступлений, обладающих примерно одинаковойобщественной опасностью и характеризующихся сходными признакамипсихического отношения виновного к совершенному им деянию инаступившимврезультатеэтогопоследствиям.Влюбомслучаеконстатировать, что логика законодателя при отграничении преступлений,совершаемых с неосторожной формой вины, от преступлений, совершаемыхс двумя формами вины, остается неясной.
Причина данного явления,возможно, кроется еще ив отсутствии учета особенностей психологиииндивида, совершающего подобные преступления.Что же касается преступления, предусмотренного ст. 123 УК РФ, то мыприходим к выводу о том, что производство аборта, повлекшее понеосторожности смерть потерпевшей либо причинение тяжкого вреда еездоровью, представляет собой именно неосторожное преступление, а непреступление с двойной формой вины. Данный вывод можно сделать, исходяпрежде всего из непосредственного анализа психического содержаниядеятельности виновного лица в указанном преступлении.По нашему мнению, нынешнюю ч.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
