Диссертация (1138911), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Такой подходявно снижает эвристический потенциал юриспруденции.Продолжая рассмотрение позиций отечественных государствоведовначала ХХ века, коснемся рассуждений А.А. Байкова, который рассматривалпроблему федеративного соединения в контексте властных и междувластныхотношений282. Он считал, что федерация сочетает в себе как властные отношения (что характерно для простого государства), так и междувластные (характерно для межгосударственных объединений), что делает федерацию каксистему отношений значительно более устойчивой и, в известном смысле,более совершенной. Это обусловлено, с одной стороны, тем, что союзнаявласть господствует над государствами, входящими в состав федеральногоцелого, с другой стороны – местная власть в рамках её компетенции «управомочена к осуществлению различных актов законодательства, суда и управления; единственное, что её ограничивает – это перевес союзной, требованиевоздержания, бездействия в случае столкновения с федеральной властью;здесь имеются две власти, одинаково правомерные, но не равноправные»283.В результате автор видел отличие членов федеративного государства от простых самоуправляющихся территориальных единиц в том, что «власть их яв282Байков А.А.
Междувластные и властные отношения в теории права (опыт теоретикопознавательного построения). Ярославль, 1912. С. 363–368. С некоторой условностьюможно сказать, что властные отношения, согласно А.А. Байкову, – это отношениясубординации, а междувластные – координации.283Там же. С. 365.133ляется юридически самобытной, первоначальной, непроизводной, и что деятельность их подлежит отрицательному, а не положительному контролю состороны федеральной власти»284.М.В. Вишняк, еще один автор начала века, рассматривал федерациюкак особую разновидность автономии, которая, по его мнению, подразумевает децентрализацию государственной власти (передачу публично-властныхфункций из центра на места)285.
Соответственно, он выделял законодательную автономию и автономию в области управления. При том последняя непредставляла для юриста особого интереса, так как в той или иной мере онасвойственна почти любому более-менее крупному государству (даже в России он видел «куцую» автономию подобного вида): «централизованное государство вынуждается передоверять местам свою власть, децентрализоватьсвое управление, а потом и законодательство»286. Из этой цитаты видно, что визвестном смысле постепенная автономизация – удел всякого большого централизованного государства.Принципиальное значения для разграничения понятий «автономия» и«федерация» имел, согласно М.В.
Вишняку, характер децентрализации. Еслиречь идет о том, что центральная власть передает ряд своих функций на низовой уровень, но в то же время у неё сохраняется юридическая возможность«взять обратно» отданное – то перед нами автономия. При федеративномустройстве ситуация противоположная – центру указывают, что он вправеделать287. Как видим, вопрос о разграничении указанных понятий, в конечном счете, сводился к юридическому характеру полномочий, осуществляемых на местах, находятся ли они в исключительном распоряжении центра(автономия), либо установлена невозможность их одностороннего изъятиябез согласия субъектов (федерация). При этом автор полагал, что не имеетзначения собственно объем полномочий у автономии и члена федеративного284Там же.
С. 368.Вишняк М.В. Автономия и федерация. С. 3.286Там же. С. 5, 13.287Там же. С. 11–19.285134государства – автономная единица вполне может обладать и более весомойкомпетенцией, чем субъект федеративного государства.В этом контексте значима и предложенная правоведом классификацияфедеративных государств, в основу которой положен критерий равноправиясубъектов федерации, проявляющейся в формировании соответствующей палаты парламента (равноправные субъекты в Швейцарии и СевероАмериканских Штатах, привилегированное положение Пруссии в Германской империи)288.
В работе М.В. Вишняка фактически присутствовала и другая черта, отличающая автономию от федерации, – генезис происхожденияэтих форм государственного устройства. Если к автономии государство движется путем постепенной децентрализации, то при федерации происходитобратное – соединение раннее существовавших государств в одно целое.
Думается, что причиной такой обусловленности является не теоретикоправовые аргументы, а, скорее, реальный конституционный опыт созданияфедеративных государств. Хотя тот факт, что данному аспекту разграничения федерации и автономии автор придавал значение, подтверждается егохарактеристикой обустроенной по федеративному лекалу «новой» России, вкоторой местные парламенты «будут осуществлять власть по происхождению автономную, по сути – федеративную»289.Обобщая рассуждения М.В. Вишняка, несложно заметить их некоторую противоречивость.
Начав с утверждения, что федерация представляетсобой особый вид автономии, де-факто в дальнейшем он дезавуировал данный тезис, показав принципиальное отличие данных форм как по характеристике их происхождения, так и по юридической природе осуществляемых наместах полномочий.Несколько иной подход находим мы у М.Я. Лазерсона. Он также рассматривал автономию как порождение центральной власти, которая, во288Отметим, что в дальнейшем автор высказался критически в отношении верхней палатыпарламента, которая является «тормозом всякого законодательного начинания» (там же.С. 25).289Там же.
С. 25.135первых, наделяет её компетенцией по сравнительно небольшому кругу вопросов и может её сузить; во-вторых, оставляет за собой «право надзора» вотношении переданных таким образом полномочий290. В федерации же наоборот, «части соединяются в целое и дают ему права»291. Особое значениеавтор придавал и наличию второй палаты парламента, которая в федеративном государстве отвечает за центробежные тенденции (что, заметим от себя,не рассматривается автором в качестве негативного явления) и должна формироваться из равного числа членов от субъектов, ибо «сила стремления ксохранению не определяется величиной или богатством отдельного государства-члена»292.И.А.
Маевский рассматривал федерацию как союз самостоятельных(суверенных) государств, учрежденный на основании договора с целью создания единой сплоченной нации. Ключевое значение при характеристике федеративного государства автор придавал не объему компетенции союза и егочленов, а способу организации центральной власти. Он выделял федеральныеорганы власти двух типов: одни имеют целью сохранить в неприкосновенности права союзных государств, другие – проводят унитарные (центростремительные) тенденции. Соответственно, первый тип органов образуют делегатычленов союза, которые и легитимируют общефедеральное правительство293.В этом и проявляется основное отличие федеративного государства от унитарного, в котором местная власть не принимает участия в образовании центральной власти.
В то же время понятие «автономии» автор как раз рассматривал в русле разграничения полномочий между центром и регионами, наделения последних широкой компетенцией, считая, что связь между автономией и федерацией проявляется лишь в том, что в последней «автономия встре-290Лазерсон М.Я. Указ.
соч. С. 12, 20.Там же. С. 30.292Там же. С. 34. Схожую позицию в 1917 году высказывал А.М. Ладыженский,отмечавший, что верхняя палата парламента призвана обеспечить равенство «маленьких»и «больших» (Ладыженский А.М. Указ. соч. С. 20).293Маевский И.А. Указ. соч. С. 8, 9, 13.291136чает наиболее действенное обеспечение»294. При этом И.А. Маевский считал,что надлежащая организация союза предполагает, что федеральное правительство «сносится» с населением посредством союзных правительств, т.е.исполнительные полномочия концентрируются преимущественно на уровнечленов союза.В контексте системы разделения властей в т.н.
«народном государстве»(с точки зрения терминологии сегодняшнего дня мы бы назвали такое государство просто демократическим – А.Л.) рассматривал федеративный принцип М.А. Рейснер295. Он отметил неизбежное противоречие между народом иличностью в демократической идеологии. Если теория разделения властей винтерпретации Локка-Монтескье призвана была, по мысли автора, обеспечить свободу личности, то в народном государстве она должна обеспечитьнеприкосновенность власти народа-суверена. Разрешение дилеммы «личность-народ» автор видел в множестве публично-властных территориальныхколлективов, в которых входит конкретный индивид (община, колония,штат). При этом всё большему и, соответственно, всё более удаляющемуся отиндивида коллективу даётся всё меньший и более «абстрактный» объём компетенции.
При этом даже самый маленький и «близкий» к гражданину коллектив, обладающий наибольшим объёмом компетенции, – община – имеет«несравненно меньший» объём прав, чем остается за индивидом296.Рассматривая данный вопрос на примере Северо-Американских Соединенных Штатов, М.А. Рейснер отмечал, что федерация штатов как раз и является самым крупным территориальным коллективом, которому, однако,даётся самая куцая по своему содержанию власть. Соответственно, при федеративном устройстве народ делит сам себя на целый ряд всё более широких территориальных союзов, что означает, по сути, не что иное, как ограничение народного суверенитета, в результате которого совершается «превра294Там же.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
