Диссертация (1138761), страница 26
Текст из файла (страница 26)
Шлинк,гарантируютсясвобода«виравенство, законодатель не может преследовать патерналистские илидискриминационные цели. Законодательный орган не должен насаждатьидеалы «высокой культуры» и определять отдельные ее проявления как«низкопробные» или противопоставлять гетеросексуальные отношениягомосексуальным, стандартные семьи (родители и их дети) другим типамБольшинство определений «свободы» так или иначе отражают компонент беспрепятственногораспоряжения ее обладателем своими физическими, умственными и/или душевными (эмоциональными,чувственными, морально-нравственными) способностями. Например, Н.С. Бондарь, рассматривая свободу вконституционно-правовом измерении, определяет ее как возможность индивидуальных и коллективныхсубъектов поступать в своих интересах, согласованных с познанной необходимостью.
// Бондарь Н.С.Власть и свобода на весах конституционного правосудия: защита прав человека Конституционным СудомРоссийской Федерации. М, 2005. С. 164-165.247121семей. Определять, что является идеалом, а что нет – привилегияобщества»248.Противниками представлений о широком спектре функций государстваи сторонниками минимизации государственного присутствия в сферереализации индивидуальной свободы, как говорилось выше, являютсяпредставители либертарной концепции правопонимания. Так, с идеейгармонизацииличнойсвободыиобщегоблагачерезкатегориинравственности, активно продвигавшейся в отечественной философии права,не согласна В.В. Лапаева.
Она отрицает существование в реальной жизниабстрактнойобщественнойсредыкаквоплощенияобъективнойобщественной нравственности и указывает на недопустимость навязываниясвободномучеловекувластнымиструктурамисвоегопониманиянравственного добра и общего блага249.В западной литературе также высказываются позиции, что право неспособно обеспечить посредством принудительной силы достижениеобществом высокого морального уровня и его роль состоит лишь внейтральном отношении к нравственным несовершенствам, в то время какиные социальные институты могут эффективно бороться с социальнымиизъянами,осуждаемымиморалью250.Противостояниеиконкуренцияценностей в обществе, правовая система которого гарантирует свободу иплюрализм, способствуют выживанию наиболее достойных и нравственнобезупречных идей. Еще утилитарист Джон Стюарт Милль в 1859 году всвоей работе «О свободе» рассуждал о том, что выявление истиныпроисходит в результате открытого обсуждения различных идей и мнений251.Томас Джефферсон еще раньше заявлял, что ничего страшного нет вШлинк Б.
Пропорциональность: К проблеме баланса фундаментальных прав и общественных целей //Сравнительное конституционное обозрение. 2012. № 2 (87). С. 60-61.249Лапаева В. Российская философия права в свете актуальных задач политико-правовой практики //Сравнительное конституционное обозрение. 2010. № 2 (75). С. 53-54.250Mooney, C. F. Op. cit. P. 46.251Mill, J.S. On Liberty. London, 1859. P.
95.248122допущении в общественную дискуссию ошибочного мнения, в том случаеесли обеспечена свобода его оспорить252.Сдругойстороны,сильныеаргументывысказываютитеисследователи, которые убеждены в легитимности цели государственнойохраны общественной нравственности и видят важную роль права внедопущении посягательств на моральные устои общества. В качественаиболее убедительных аргументов можно привести доводы, приводимыеМ.А. Красновым: «Общественная нравственность является охраняемойгосударством ценностью потому, что, во-первых, вне этической основынациональное право разрушается, а, во-вторых, исторически определеннаяморальная система обеспечивает как национальную, так и цивилизационнуюидентичностьданногообщества»253.ПомнениюМ.А. Краснова,«нравственность – это ценность, не просто скрепляющая общество, но иограждающая его от одичания, что, в свою очередь, составляет угрозу правуи государству как таковому»254.
В своей книге, посвященной сущности права,О.Э. Лейст писал, что «право, в котором сосредоточено и монополизированогосударственное принуждение, запрещает и карает преступления противобщественной нравственности, т.е. аморальные деяния, вызывающие такоевсеобщее возмущение, что они могут стать причиной самосуда и самочиннойрасправы»255.В целом соглашаясь с перечисленными преимуществами ценностнойориентацииправовых норм,диссертант тем не менее с большейубежденностью разделяет опасения противников легитимации цели защитынравственности как повода для ограничения прав, поскольку субъективныйхарактер, неопределенность содержания и сомнительность принудительногонасаждения моральных правил делают практическое воплощение этихСм.: Jefferson, T.
First Inaugural Address (March 4, 1801) / Writings, ed. by Merrill D. Peterson. New York,1984. Pp. 492, 493.253Краснов М.А. Смысл конституционно-правовой апелляции к нравственным категориям в контекстеевропейской культуры. C. 32.254Там же. С. 35.255Лейст О.Э. Сущность права. Проблемы теории и философии права / под ред. В.А.
Томсинова. М., 2008.С. 227.252123преимуществ крайне затруднительным. А, как известно, отсутствие единогопониманияконечнойцелигосударственноговмешательства,чтоподтверждается, например, позицией Европейского Суда по правам человекао том, что невозможно сформулировать единую европейскую концепциюнравственности256, с большой вероятностью ведет к произволу. Поэтому,даже если – из уважения к исторически обусловленному решениюзаконодателя и теоретической неоднозначности вопроса – признать цельохраны общественной нравственности как допускающей в определенныхслучаях ограничение прав и свобод, в том числе свободы собраний, проверкаограничений на необходимость, адекватность и соразмерность должна, помнению диссертанта, быть предельно строгой и непримиримой к случаямзлоупотребления публичной властью возможностью насаждать свои –узкокорпоративные – представления о морально неприемлемом и социальножелательном поведении.
Об этом речь пойдет ниже.Необходимостьвмешательства.Теперьследуетобратитьсянепосредственно к ограничению свободы мирных собраний в целях защитынравственности. Здесь самым распространенным поводом для вмешательствагосударстваявляетсямероприятиеснамерениецельюорганизатороввыраженияпровестинетрадиционных,публичноешокирующих,оскорбительных и даже непристойных (с точки зрения большинства) идей имнений.
До сих пор актуальными остаются споры о запретах и иныхограничениях прав сексуальных меньшинств на проведение собраний взащиту своих прав. Конфликт ценностей свободы выражения мнений ипредставленийобобщественнойнравственностинеразстановилсяпредметом судебного разбирательства в Европейском Суде по правамчеловека, причем нередко стороной-ответчиком являлась Россия.Дело Бачковский и другие против Польши257 касалось запрета «Маршаравенства» в Варшаве в 2005 году. Действуя по указанию мэра Варшавы,256257Application no. 10737/84, Müller and others v.
Switzerland , Judgment of 24 May 1988, § 35.Application no. 1543/06, Bączkowski and others v. Poland, Judgment of 3 May 2007.124выразившего в интервью свое отношение к публичным мероприятиям сподобной тематикой, городские власти запретили проведение марша и рядамитингов в защиту прав меньшинств. Ситуация породила разбирательства вКонституционном Трибунале Польши и в Европейском Суде по правамчеловека, закончившиеся решениями в пользу манифестантов.Дело Алексеев против России258 касалось неоднократных отказовгородских властей в согласовании (а фактически в разрешении) проведениянескольких шествий и пикетирования в центре Москвы в защиту прав ЛГБТсообщества.
Как и в деле Бачковского, власти посчитали, что необходимостьвмешательства государства была настолько велика, что оправдывала полныйзапрет публичных мероприятий. Важно отметить, что в обоих делах властиссылались в первую очередь на соображения охраны безопасности иправопорядка, в то время как официальные должностные лица в прессеотмечали в первую очередь противоречие планировавшихся мероприятийтребованиям общественной морали. Среди доводов государства в делеАлексеева прозвучали аргументы о том, что демократическое государстводолжно защищать общество от деструктивного влияния на его моральныеосновы и защищать человеческое достоинство граждан, включая верующих;а также о том, что ввиду отсутствия европейского консенсуса относительностепени принятия гомосексуальности в каждой стране государству должнобытьпозволеноприменитьмерыпоограничениювосхвалениягомосексуального поведения, по крайней мере, в интересах невольныхзрителей, особенно детей (что следует из позиции Европейского Суда,выраженной в деле Мюллер и другие против Швейцарии)259.Европейский Суд по правам человека, по мнению диссертанта, вполнеобоснованно не поддержал доводы правительства и посчитал, чтовмешательство государства не отвечало критерию необходимости.
При этомСуд не стал оценивать степень угрозы моральным устоям общества от258259Applications no. 4916/07, 25924/08, 14599/09, Alekseyev v. Russia, Judgment of 21 October 2010.Alekseyev v. Russia, §§ 60-61.125проведениямаршейнесовместимостьравенства260пропагандыиограничилсязаявлением,гомосексуальностисчторелигиознымидоктринами и моральными ценностями большинства населения и еепагубность для детей и эмоционально неустойчивых групп взрослых неотносятся к основаниям для запрета или иного ограничения публичногомероприятия в силу национального законодательства и не свидетельствуют опропорциональностизапрета261.Инымисловами,государствоможетосуждать и не соглашаться с мнениями участников публичного мероприятия,проводить и публиковать исследования в этой области, но препятствоватьвозможности граждан собираться и выражать свои взгляды относительнонеоднозначно воспринимаемой проблемы оно не вправе.Выводы Европейского Суда по правам человека об отсутствиинеобходимости вмешательства государства в целях охраны общественнойнравственности требуют более подробного правового обоснования.
Властиполагали,что,запрещаяоткрытуюдемонстрациюпринадлежностинекоторых членов общества к социальной группе, ценности которойотвергаются большинством, они тем самым препятствуют пропагандегомосексуальной ориентации и все большему привлечению эмоциональноуязвимых членов общества к практике нетрадиционных сексуальныхотношений. При более близком рассмотрении этот тезис выглядит не болеечем популистским безосновательным заявлением.Во-первых, открытое ассоциирование себя с неким меньшинством,публичное отстаивание непопулярных убеждений и призыв к прекращениюдискриминации по признаку принадлежности к социальной группе вдемократическом государстве не могут считаться пропагандой.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
