Диссертация (1138761), страница 29
Текст из файла (страница 29)
Судья Верховного Суда США Стивенс, автор судебногорешения, отметил, что медицинское учреждение должно быть защищено отвынуждения своих пациенток становиться невольными слушательницамивыступленийпротивниковискусственногопрерываниябеременности.Публичный интерес в охране здоровья женщин оправдывается уязвимымфизическим и психическим состоянием пациенток, которое может серьезноусугубиться после нежелательного контакта с манифестантами.
Судотмечает,чтоогорчительные,оскорбительныеипропагандистскиевыступления противников абортов не запрещаются как таковые, а лишьпереносятся на небольшое расстояние за периметр клиники, чтобыобеспечить женщинам-пациенткам право «быть оставленными в покое». Помнению Суда, есть большая разница между случаями, когда невольнойаудиторией протестующих становятся случайные прохожие и когдаадресатами выступлений являются эмоционально уязвимые, нуждающиеся вмедицинскойпомощипациентысоответствующихклиник.Созданиебуферных зон на территории и в непосредственной близости от медицинскихучреждений, свободных от публичных мероприятий любой тематики, вцелом представляется оптимальным способом балансирования интересов279Hill v.
Colorado, 530 U.S. 703 (2000).137манифестантов, пациентов и медицинского персонала. При этом нельзя неподдержать позицию Верховного Суда провинции Онтарио (Канада),выраженную в деле Прокурор Онтарио против Дилмана280, что кнеобходимости установления ограничений нужно подходить строго, аименно исключить из площадок для проведения манифестаций только тетерритории, на которых пациенты становятся «зрителями поневоле» («captiveaudience»), что влечет причинение вреда их здоровью.Различие между делом Кисс против Франции и делами о защите правпациенток клиник, специализирующихся на проведении абортов, состоит втом, что в первом случае ограничения свободы собраний направленыисключительно на охрану здоровья самих манифестантов, добровольноподвергших себя голодовке, в то время как в деле Хилл против штатаКолорадо государство встало на защиту прав адресатов протестныхвыступлений, «невольной публики», которая в силу своего уязвимогоположения не может адекватно отреагировать на выступления идейныхоппонентов.
Представляется, что ограничения в целях охраны общественногоздоровья должны защищать от негативных внешних эффектов, порождаемыхпубличнымимероприятиями,именно«общество»,анесамихманифестантов, добровольно и сознательно принявших на себя рискиухудшить состояние своего здоровья.Ограничения в целях охраны памятников истории и культуры. Даннуюцель можно отнести к категории «неявных», поскольку обычно взаконодательстве о собраниях отсутствует ее упоминание в качествесамостоятельнойпубличнойцели,оправдывающейвмешательствогосударства. Признание государствами необходимости охраны историческихи культурных памятников от потенциального ущерба, который могут импричинить охваченные сильными эмоциями манифестанты, проявляется висключении из перечня территорий, пригодных для беспрепятственногопроведения публичных мероприятий, мест исторической памяти и объектов280Attorney-General of Ontario v.
Dieleman, 117 DLR (4th) 449 (1994).138культурного наследия. В более широком контексте цель охраны памятниковистории и культуры можно рассматривать как один из элементов целиохраны общественного порядка (либо – более конкретно – цели пресеченияпреступлений).Легитимность данной цели вмешательства в свободу собраний, равнокак и выбор соразмерных ограничительных мер являются поводами длядискуссии.Один из проблемных вопросов связан с тем, какие объекты следуетотносить к памятникам культурного и исторического наследия, ценностькоторых настолько высока, что оправдывает серьезные ограниченияконституционного права на свободу мирных собраний.
В отношениинекоторых – безоговорочно и всемирно признаваемых – объектов важностьособой заботы о них не вызывает сомнений: например, в деле Пендрагонпротив Соединенного Королевства Европейская комиссия по правамчеловека отметила, что у нее нет сомнений в необходимости защитыбританского Стоунхенджа, а потому цель специальных ограничений напроведение публичных мероприятий на территории этого памятникаявляетсялегитимной281.Однако,еслипроцедурапризнанияместапамятником культуры или местом исторической памяти является в большейстепени формальной, органы власти могут использовать ее для сдерживаниянежелательных проявлений общественно-политического протеста. Так,польскиеисследователинациональнойпамятивопасались,центречтопольскихбольшоегородов,количествокотороеместмоглосущественно увеличиться в случае принятия активно обсуждавшегося в 2007году законопроекта о местах национальной памяти, являлось удобнымрычагом в руках представителей власти для противодействия свободесобраний граждан, чьи взгляды противоречат преобладающим в обществе,281Application no.
31416/96, Pendragon v. United Kingdom, Decision on the admissibility of 19 October 1998.139позволяющим сделать организацию собраний в подобных местах фактическиневозможной282.В России данная проблема получила воплощение на практике: в своемспециальном докладе о соблюдении конституционного права на мирныесобрания, подготовленном в 2007 году, Уполномоченный по правам человекаподчеркивал необоснованно расширительный и допускающий произвольноетолкование характер положения части 3 статьи 8 Федерального закона № 54ФЗ, на основании которого органам исполнительной власти субъектовРоссийской Федерации предоставлено «право определять порядок, т.е. посуществу ограничивать проведение публичных мероприятий на любыхтерриториях, которые они своим решением объявят памятниками истории икультуры».
В качестве примера Уполномоченный привел «негативный» опытгорода Барнаула, где постановлением администрации Алтайского края былопредписано использование площади Советов только для проведенияторжественных митингов и военно-патриотических мероприятий, а также дляпразднования Дня города, что обосновывалось особым значением этойплощадидлясохранениякультурногообликагородаБарнаулаиисторических традиций Алтайского края.
Право граждан на проведениепубличных мероприятий серьезно ущемлялось данным нормативным актом,до тех пор пока Алтайский краевой суд не встал на защиту свободы собранийи не признал соответствующий раздел Положения краевой администрациинедействующим. Имеющиеся на территории площади четыре памятникаистории и культуры нельзя использовать как основание для автоматическогоотнесения к памятникам истории самой площади, и, как следствие, длявведения на ее территории ограничений, связанных с проведениемпубличных мероприятий.Еще одним примером негативного российского опыта чрезмерногоограничения свободы собраний под предлогом охраны памятников культурыи истории является принятие Президентом РФ Указа от 4 января 2012 г.
№ 20282Siedlecka E. Cenzura zgromadzeń // Gazeta Wyborcza. 2007. 31 maj.140«О внесении изменений в Указ Президента РФ от 29 июля 1992 г. № 806 «Омерах по сохранению Государственного историко-культурного музеязаповедника «Московский Кремль». Этим Указом Президент РФ незаконнорасширилполномочия,предоставленныеемучастью4статьи8Федерального закона № 54-ФЗ по определению порядка проведениясобраний на территории Московского Кремля: он распространил своеполномочие принимать решение о проведении публичных мероприятий(само по себе более чем спорное) также на мероприятия, организуемые наВасильевском спуске, не отнесенном законодательством к территории музеязаповедника «Московский Кремль», и лишил граждан как такового правапретендоватьнапроведениесобранийнатерриторияхКремляиВасильевского спуска283.
Понятно, что принятие этого Указа вызванопротестными акциями «За честные выборы», проводившимися в центреМосквы в конце 2011 года и продемонстрировавшими дееспособностьоппозиционного движения в России, а не стремлением защитить сохранностьпамятников культуры. Такое грубое использование содержащихся в законецелей в качестве средства борьбы с политическим инакомыслием, абсолютнонедопустимо.Стоит также иметь в виду, что объекты культурной и историческойценности разнообразны по формам их внешнего воплощения, необязательноподвержены опасности разрушения и потому не всегда требуют повышеннойосторожности от посетителей, а значит, и особой защиты от массовых акцийвнепосредственнойблизости.Следовательно,необходимразумнодифференцированный подход к установлению ограничений на проведениеПорядок проведения публичных мероприятий на территориях Кремля (включая Александровский Сад иКрасную Площадь) и Васильевского спуска предполагает внесение Президенту представленияПравительством, Советом Федерации, Государственной Думой, высшими судебными органами РФ илимэром Москвы не позднее чем за три месяца до проведения мероприятия, после его согласования сФедеральной службой охраны РФ и Управлением делами Президента РФ и при наличии положительногозаключения Администрации Президента РФ, либо представления Администрации Президента РФ после егосогласования с Федеральной службой охраны РФ и Управлением делами Президента РФ.
См.: УказПрезидента Российской Федерации от 4 января 2012 г. № 20 «О внесении изменений в Указ ПрезидентаРоссийской Федерации от 29 июля 1992 г. № 806 «О мерах по сохранению Государственного историкокультурного музея-заповедника «Московский Кремль» // Собрание законодательства РФ. 2012. № 2. Ст. 240.283141мирных собраний в непосредственной близости от памятников культуры,чтобы гарантировать недоступность для манифестаций только тех мест ипостроек, которые действительно нуждаются в повышенной охране.Еще одна проблема связана с тем обстоятельством, что некоторыепубличные мероприятия организуются специально для того, чтобы почтитьпамять известных исторических событий, а значит, для того чтобы собраниесоответствовало эмоциональному настрою организаторов и участников,место его проведения увязывается с конкретным объектом культурного(исторического) наследия.
Запретить проведение мероприятия в месте, гдепроизошло памятное событие, означает лишить его участников возможностив полной мере воспользоваться потенциалом свободы собраний. Например, вделе Оллингер против Австрии заявитель настаивал на проведении собранияв День всех святых на муниципальном кладбище у подножия мемориалажертвам войны, поскольку именно в этом месте он и его единомышленникимогли достойно почтить память зальцбургских евреев, убитых эсэсовцами вовремя Второй Мировой войны284. Важность выбора конкретного места длядемонстрации своих убеждений подчеркивается настойчивостью заявителя,который в ответ на запрет проведения мероприятия в этом месте ввиду еесовпадения с местом и временем встречи в память эсэсовцев, убитых вовремя Второй Мировой войны, не перенес акцию в другое место, а предпочелактивно отстаивать свои интересы в судебных высших судебных инстанциях.И наконец, еще одной сложностью может являться то, что не всепамятные места доступны для свободного посещения.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
