Диссертация (1138200), страница 8
Текст из файла (страница 8)
Однако экономические эксперименты показывают, что вреальности люди могут вести себя кооперативно и в рамках краткосрочных, втом числе разовых, интеракций, поскольку ожидают от окружающей среды«честной» реакции. Эти ожидания также обусловлены доверием, такимобразом, и теоретические, и эмпирические исследования отмечают рольдоверия в экономических процессах (Porta и др., 1996).Довериекаксоставляющаяобщественногодоговоранеизбежноповышает эффективность таких моделей, но его роль для эффективностимножества социальных взаимодействий отмечается и в общетеоретическихработах — например, Фукуяма (2004) отмечает, что отсутствие доверияприводиткростутранзакционныхиздержек,тоестьснижениюэффективности функционирования экономики.
Некоторые ученые такжерассматривают доверие как экстерналию (внешний эффект) — благо,обладающее ценностью, влияющее на эффективность, но не способное42продаваться на открытом рынке как товары и услуги (Натхов, 2012).Достижение Парето-эффективности в общественных взаимодействиях частооказывается связано с ориентацией на максимизацию общественногоблагосостояния, а не индивидуальной выгоды: Rose, McAllister (1996) пишут,что в переходной экономике эффективное равновесие достигается тогда, когдаэкономические агенты принимают реформы независимо от их личной выгоды,поскольку институт доверия формирует уверенность, что рост общественногоблагосостояния не будет произведен за счет ущемления отдельных групп.Также роль доверия в общественных взаимодействиях отмечается, например,в работе Rothstein, Uslaner (2005).Таким образом, роль доверия для индивида заключается в том, чтобы,обеспечивая себе гарантии будущего существования и благополучия, своимидействиями привести к тому, чтобы остальные участники взаимодействиявели себя ожидаемо.
Некоторые ученые отмечают, что благосостояние целыхнаций зависит от ожидания того, чтобы все члены общества, в том числебудущие, вели себя сообразно общепризнанным нормам (Гумаргалиев, 2009).Более того, доверие способствует не только эффективному, но и социальноориентированному функционированию экономики, облегчению согласованияинтересов, снижению инвестиционных рисков, сокращению транзакционныхиздержек.
Здесь имеют место, в том числе, довольно прямолинейные подходы,как в работе Фукуямы (2004), где он высказывает мнение о том, чтосовременныйкапитализмможносовместитьсморально-этическимивоззрениями начала 20 века, а именно с идеями Вебера. Согласно Фукуяме,довериепредставляетсобойценность,котораявсоставетрудовой(протестантской) этики врастает в современную корпоративную экономику.Возможная критика такой позиции состоит в том, что, во-первых, развитиетехнологий фактически производит доверие за счет того, что правонарушениястановятся технически невозможны, во-вторых, в условиях ожиданиядолгосрочногоразвитияповышениеспросанаквалифицированных43работников заставляет вырабатывать стимулы доверия — опять-таки изстремления защищать свою жизнь, собственность, благополучие.Экономический подход к анализу социальных явлений опирается натеорию рационального выбора, реализуемую в зависимости от предпосылок,из которых исходит конкретная экономическая теория.
Экономическийподход отличают от прочих четыре основные характеристики (Калягин, 2006),приведенные ниже.1. Акцент на роли мотивации (материальной или так или иначеизмеримой), определяющей поведение индивида.2. Использование экономических методов для разделения в выводахпонятий корреляции и причинности.3. Внимание к глобальным, макроэкономическим способам влияния наявление (таким, как экономическая политика).4.
Использованиеанализавыгод-издержекдлявыявлениязакономерностей и формирования теоретических концепций.Инымисловами,восновеподходалежитнеоклассическоепредположение о максимизации рациональным индивидом целевой функциипри заданных ограничениях.Даже при принятии решения о нарушениизакона экономический агент руководствуется принципом, сформулированнымИ. Бентамом: «Прибыль от преступления — это сила, которая побуждаетчеловекасовершитьправонарушение.Тяжестьнаказания—сила,удерживающая его от этого. Если первая сила превосходит вторую,преступление будет совершено, если наоборот — преступление не будетсовершено».Вовторойхарактеристикеэкономическогоподходаотраженанеобходимость учитывать взаимную корреляцию изучаемых явлений ивлияющих на них факторов.Акцент на глобальных показателях и общих для всех случаев причинахне только не снижает качество экономического анализа — напротив, даже44микроэкономическийанализстановитсяценнымдляпланированиягосударственной политики.Что касается применения теории выгод-издержек, то оно позволяетобъединить все возможные последствия и представить их в одной и той жеединице измерения — деньгах (цене).
Конечно, возможность такогоприменения к социальным, моральным, личностным явлениям ограничена, новсе же объективностью материальной оценки приходится пренебрегать сцелью обобщения результатов.1.3.3. Взаимосвязь доверия и коррупцииЗначимость доверия как составляющей социального капитала в анализекоррупцииобусловленатем,чтокоррупцияявляетсянетолькоэкономическим, но и социальным явлением, поскольку не всегда касаетсяматериальных выгод и часто вовлекает индивидов из различных социальныхгрупп. В научной литературе противоречия экономического и этическогоподходов к изучению развития общества затрагивались еще в XVIII веке — вработах Бернарда Мандевиля 1705 г. и Адама Смита 1776 г. (Латов, 2000).«Парадокс Мандевиля» о связи преступной деятельности с развитиемобщества до сих пор привлекает исследователей.
Существуют работы,подтверждающие (см., например, Kelly, 2000, Brush, 2007) и опровергающие(Андриенко, 2001; Westwood, 2008) данный парадокс. Известно также, чтоотдельные проявления таких правонарушений, как коррупция, могут служитьмеханизмами корректировки несовершенств институциональной среды (Ahlin,Pang, 2008). Таким образом, вопрос о связи коррупции с эффективностью какформальных, так и неформальных институтов является крайне важным врамках формирования антикоррупционной политики, так как сфокусирован напричинах данного явления.Во многих работах, преимущественно носящих обзорный характер,отмечается, что при изучении коррупции важно принимать во внимание, чтопервично — отношение индивида к коррупции или его рациональные мотивы,45идеология или интересы (Granovetter, 2007).
Важно определить, что являетсямотивацией для индивида — выгода от коррупции или влияние окружающейсреды (Pinto и др., 2008). Во многих обществах коррупция сохраняется,потомучтоимеютместореципрокность,вовлечениевкоррупциюпотенциальных борцов с ней, сращивание государства и судов, ослаблениенадзора (Nielsen, 2003). Поэтому вылечить коррупцию можно толькопредложив замещающие институты, которые создадут и новые социальныероли, и новые социальные практики (Misangui и др., 2008).В силу того, что значимость рациональных причин ставится подсомнение, возрастает роль институциональных факторов в формированиикоррупции.
Bjørnskov (2011) отмечает, что формальные институты болееэффективны в борьбе с коррупцией в странах с высоким социальнымдоверием (основанном на личном опыте), но при этом некоторыеисследователи отмечают, что социальное доверие как неформальный институтможет как способствовать, так и препятствовать укреплению формальныхинститутов; зачастую неформальные институты как раз являются результатомслабости формальных (Rothstein, 2013; Rose, 1998).
Кроме того, не всякийсильный формальный институт генерирует доверие, некоторые наоборот —недоверие.Наличие и направление связи между доверием и коррупцией не являетсяоднозначным. Tavits (2005) отмечает, что большинство причин коррупцииявляются вторичными, а фундаментом для них является отсутствие доверия вобществе, причем следует разделять доверие к власти (вертикальное) идоверие к окружающим людям (горизонтальное). Доверие абстрактнымсистемам (обобщенное доверие) не может заменить персонифицированное,более того, несовершенство первого часто компенсируется вторым (Sztompka,1998). Социальный капитал не равен обобщенному доверию: толькосплетаясь, эти два типа образуют базовое доверие, без которого могутвозникнуть другие механизмы, обеспечивающие эффективные и стабильныесоциально-экономические процессы: например, институт коррупции. В то же46время, именно персонифицированное доверие при слабом или отсутствующемвертикальном доверии может способствовать распространению бытовойкоррупции.
Так, в некоторых исследованиях утверждается, что коррупция —следствие низкого обобщенного доверия, но коррумпированные режимырождают высокое межличностное доверие (Rose-Ackerman, 2001b). В рядедругих исследований отмечается, что бриджинговый и линковый социальныйкапитал — «хороший», и он (а значит, и вертикальное доверие к власти)сокращает коррупцию, а бондинговый социальный капитал (то естьперсонифицированное доверие) приводит к росту коррупции (Rothstein, 2013;Lopez, Santos, 2014; Callahan, 2005).
В некоторых исследованиях коррупциядаже определяется как «негативный социальный капитал» (Graeff, 2004).Таким образом, в возникновении и укреплении коррупции играет роль сила иплотность как связей внутри общественных групп, так и между ними, в томчисле между гражданами и властью.Существующие исследования (Kubbe, 2013; Morris, Klesner, 2010;Uslaner, 2004) отмечают значимую связь деловой и политической коррупции идоверия политическим институтам, в частности — более низкое доверие вгосударствах с высокой коррупцией. В некоторых исследованиях отмечается,чтоверхушечнаякоррупцияприводиттолькоксокращениюинституционального доверия — доверия к власти (Chang, Chu, 2006;Градович, 2017; Гречнева, 2017), в других — что она также снижаетобобщенное доверие (Sole-Olle, Sorribas-Navarro, 2014; Richey, 2010).Влиянию коррупции в государственном секторе наиболее подвержено довериек полиции (Thomassen, 2013).Исследователиподчеркивают,чтовзаимосвязькоррупциииинституционального доверия не лишена эндогенности.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
