Диссертация (1137644), страница 24
Текст из файла (страница 24)
Согласно данномуопределению, именно через истории в конечном счете определяется идентичностьсубъекта: «их истории и истории о них являются тем сущностным, что мы знаем о274Ibid. S. 154.275Ibid. S. 151.276Еще во время Collegium Philosophicum Люббе был близок феноменологической традиции. В1972 году его исследование феноменологической традиции нашли отражение в книге«Сознание в историях. Исследование феноменологии субъективности. Мах – Гуссерль – Шапп Витгенштейн». Lübbe H.
Bewußtsein in Geschichten. Studien zur Phänomenologie der Subjektivität:Mach – Husserl – Schapp – Wittgenstein. Freiburg: Verlag Rombach, 1972.277Schapp W. In Geschichten verstrickt. Zum Sein von Menschen und Ding. Frankfurt am Main:Vittorio Klostermann, 2004.
S. 103.114людях. С помощью историй соприкасаемся мы с их самостью (Selbst). Человек неесть человек из плоти и крови. На его место напрашиваются истории как то, чтосоставляет его собственное»278. При этом, данное определение выбирается не всилу правильности системы какой-либо школы. Не систематические положенияфилософских школ играют здесь решающую роль, а прояснение того, каканализируемое понятие употребляется в повседневном языке. Иными словами,феноменологическая традиция подкрепляется здесь результатами, полученными спомощью применения методов аналитической философии.Данное сочетание — феноменологического и аналитического подходов —в целом характерно для Люббе.
Он не только эксплицитно указывает наконвергенцию данных подходов, но и демонстрирует их сближение на уровнеанализа конкретных понятий. В частности, при анализе таких понятий как«история» или «случай», в духе аналитической философии Люббе дистанцируетсяот научных дискуссий, связанных с определением значения конкретного понятияи обращается к тому, как данное понятие функционирует в обыденном языке 279.Прояснение значения понятия, как оно функционирует в языке, дополняется имприемами их феноменологического анализа. В частности, Люббе часто выделяет«сущностную характеристику» 280 понятия, благодаря которой мы можем егоосмыслено употреблять. Принципиальным отличием от феноменологическойтрадиции здесь является то, что данная «сущностная характеристика» нерассматривается как некоторая «априорная сущность».
Напротив, одной изважнейших тем для Люббе является описание политической борьбы, котораяпроисходит за определение понятия. Люббе подчеркивает: никто не имеетпреимуществ в определении понятия и, например, отказ от определения понятия278Ibid. S. 105.279Lübbe H. Geschichtsbegriff und … S. 63.280Напрямую Люббе не использует такие понятия как «сущностная характеристика» или«вариация в фантазии» для описания собственного подхода, однако, на наш взгляд, этитермины удобны как для описания сходств методологии Люббе с методологией, разработаннойв рамках феноменологического движения, так и для экспликации их различий.115«история» в духе марксистской интерпретации указывает лишь на то, что здесьследуют иным правилам его употребления281.Таким образом, «сущностная характеристика» понятия является неаприорной константой, но определяется в процессе политической борьбы.
Данноепринципиальное отличие позволяет рассматривать различные версии определенияпонятия «история». Основания, по которым выбирается одно или другоеопределение, при этом, заключается не в его безусловной истинности, а в техполитических и практических последствиях, к которым данное определениеведет, если оно принято, признано и закреплено в институциональнорегулируемых практиках. Иными словами, как говорит Люббе, то, что понятиеможет быть определено по-разному, не является основанием того, что егоопределение можно просто «подарить» оппонентам282.Феноменологическоепрояснениесущностипонятия«история»осуществляется Люббе посредством процедуры, сопоставимой с классическимметодом феноменологии Эдмунда Гуссерля — а именно с «вариацией вфантазии». Принципиальное отличие, однако, состоит в том, что Люббе выделяетне одну, а несколько «сущностных» черт, ни одна из которых не имеетпривилегии по отношению к другой.
Так, например, при разъяснении того, чтоделаетисториюисторией,Люббевыделяетцелыйнаборэлементов:«гетерогенность целей», «случай», «интерференция действий» и т.д. Несмотря нато, что между ними далеко не всегда четко проводятся понятийные различия, самподход, когда употребляется множество метафор и выражений для описаниянекоторого феномена, подчеркивает, что данный анализ не направлен навыявление априорной сущности исследуемого феномена. Второй отличительнойчертой является то, что Люббе отталкивается от конкретной, данной историческиили в повседневном опыте действительности, «сущностные черты» которойвыявляются не посредством произвольной вариации, а посредством детального281Ibid. S. 31. О борьбе за определение понятий см. также: Lübbe H.
Unsere stille …282Lübbe H. Geschichtsbegriff und … S. 31.116описания и анализа исторических данных или особенностей повседневногожизненного мира.Таким образом, определение понятий — например, понятия «история» —которое дает Люббе, не претендует на раскрытие истинной, метафизическойхарактеристики определяемого предмета: «Философия истории меняется, а значитменяется и ансамбль когнитивных и нормативных ориентиров, с помощьюкоторых мы отвечаем на вопрос о месте, понятии и роли исторических наук»283.Понятия, с помощью которых мы различаем и схематизируем действительность,изменчивы — они обладают своей историей и определяются в процессеисторического развития, в том числе, в результате борьбы за их определение:«способ, каким мы проводим различия, не обладает неоспоримым характеромименно из-за структур того, в отношении чего мы осуществляем процедуруразличения» 284 .
Тем не менее, значение понятий не является результатомпроизвольного определения, «они являются продуктами нашей деятельности,которые <…> в научной и прочей практике удостоверяются <…>, исходя изкритериев целесообразности (…)»285 и, соответственно, могут отвергаются илиулучшаться.Другимфеноменологическимприемом,которыйЛюббеактивноиспользует, является различение «предмета» и «явления». Эксплицитно, как и вслучаях с «вариацией в фантазии» и выявлением «сущностных черт», даннаятехника не называется и не определяется.
Тем не менее, она обнаруживается прианализе, в частности, таких явлений, как «история» или «идентичность». Хотя«предмет» всегда дан нам в явлении, в некотором «феномене», это не означает,что мы не можем говорить о самом предмете как подразумеваемоминтенциональном единстве. Равным образом и «идентичность» всегда дана нам внекоторой «презентации», которая меняется в зависимости от контекста, что немешает нам говорить о самой идентичности.283Ibid.
S. 9.284Ibid. S. 32.285Ibid.117Анализ понятия «идентичности» Люббе начинает со следующегозамечания: идентичность есть ответ на вопрос «Кто это?» Такой вопроспредполагает заинтересованность в индивидуальности того, о ком спрашивают.Люббе, различает нумерическую и историческую индивидуальности. Длярешения определенных прагматических задач — прежде всего с цельюразличения двух аналогичных объектов — им может быть присвоен номер.Ближайшим примером является номер машины или номер паспорта, которыеприсваиваются с целью различения объектов. Данная практика присвоенияопределенного номера обусловлена прагматически и нацелена на решение задач,повседневно встречающихся при взаимодействии с данными объектами.Прагматика здесь заключается в том, чтобы не перепутать схожие объекты.Различение,такимобразом,устанавливаетсянезасчеткачественныххарактеристик, но за счет присвоения номера.Историческая индивидуальность, напротив, указывает на качественныеразличия между объектами, которые являются результатом их единственной инеповторимойистории.Историческаяиндивидуальность,такимобразом,позволяет не только идентифицировать объект, но и выявить его уникальные иособенные черты с помощью актуализации его исторического генезиса.Идентичностьздесьустанавливаетсяпосредствомисторическойиндивидуальности, поскольку именно индивидуальные истории систем являютсятем, что предикативно отличает их от аналогов.Рассказывание историй выполняет функцию презентации идентичности.Какой именно тип информации при этом необходимо предоставить — можетрегулироваться институционально.
Например, при заполнении формулярасубъект предоставляет тот тип информации о себе, который требуетсясоответствующим учреждением. Помимо институционально регламентированныхисторий существуют и нерегламентированные типы историй. Тем не менее, прирассказывании подобных историй субъект также ориентируется на культурные —в том числе литературные — образцы, усвоение которых происходит уже вовремя школьных занятий.
Возможность вариации в презентации идентичности118увеличиваетсяпомереувеличениядистанцииотинституциональноопределенных целей 286.В случаях, когда презентация идентичности субъекта институционально нерегламентирована,возникаетвопрособориентирах,которымисубъектруководствуется при данной презентации.
Уже было сказано, что субъекториентируется на культурно усвоенные образцы, выбирая определенную формуизложения собственной истории. Тем не менее, данные образцы не определяюттого, о чем будет идти речь в указанной истории. Иными словами, остаетсянеопределенным, что движет субъектом при выборе фактов и событий, которыеон рассказывает о себе. В случае, когда история данного субъекта еще незакончена и имеет определенный горизонт будущего, последнее предстает какансамбль неопределенных возможностей, которые по меньшей мере соопределяются действиями самого субъекта.
Тогда презентация идентичностиосуществляется в горизонте данных возможностей, то есть с учетом целейсубъекта, ориентированных на будущее, и его ожиданий относительнорезультатов взаимодействия с теми, кому адресована данная презентацияидентичности.Для прояснения данных ориентиров Люббе обращается к ситуациям, когдапрезентация осуществляется вне институциональных регламентаций, однако ониимеют значение и тогда, когда субъект действует в рамках институтов.Отличительной особенностью действий в рамках институтов является неотсутствие ожиданий и целей, связанных с ориентацией на будущее, носуществование регламентирующих правил и предписаний.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
