Диссертация (1137640), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Поэтому дедукцияво второй «Критике», доказывая значимость категорического императива какположения о нравственно необходимом, вместе с тем заблаговременно доказываетзначимость высшего принципа права как положения о нравственно возможном.Поэтому во «Введении в учение о праве» Кант пишет, что «[м]ы знаем своюсобственную свободу (из которой исходят все моральные законы, стало быть, как всеправа, так и Pflichten) только через моральный императив, который представляет собойположение, предписывающее долг». 288 Кант говорит здесь, во-первых, что свободапознается благодаря «положению, предписывающему долг», а, во-вторых, что изсвободы исходят моральные законы.
Таким образом, приведенная цитата фактическивоспроизводит сентенцию из второй «Критике», гласящую, что нравственный законесть ratio cognoscendi свободы, а свобода есть ratio essendi нравственного закона.Это позволяет понять утверждение Канта о том, что «если нет свободы иоснованного на ней морального закона и все, что происходит или может происходить,есть исключительно механизм природы, то … понятие права есть бессодержательнаямысль». 289 Право нуждается в моральном законе не в том смысле, что юридическиеО поговорке. С.
175-176.Метафизические первоначала учения о праве. С. 113.289К вечному миру. С. 39, курсив мой .287288100законы выводятся из нравственных предписаний или должны быть оправданысоображениями морали, а в том смысле, что обоснование положений о нравственнонеобходимом влечет за собой обоснование положений о нравственно возможном.Обратное не имеет места: если бы фактум разума гласил, что имеется нечто объективнопрактически возможное, из этого не следовало бы, что имеется нечто объективнопрактически необходимое.
Как выражается В. Керстинг (с которым в этом отношении яполностью согласен), учение о праве имеет geltungstheoretische зависимость от этики. 290Но зачем Кант пытается представить понятие права еще и как логическоеследствие понятия внешней свободы (которое, в свою очередь, имеет силу благодарятрансцендентальной идее свободы)? Само по себе это не доказывает объективнуюзначимость права, поскольку логический анализ вообще не может быть достаточен длядоказательства значимости.Полагаю, дело в том, что хотя доказательство значимости категорическогоимператива побочным образом доказывает значимость положений права, оно недоказывает, что положения права значимы сами по себе, а не только как средства дляпознания этических заповедей.
Положения этики значимы сами по себе, посколькучтобы считать поступок нравственно необходимым, требуется рассматривать его вкаузальной связи с нравственной максимой. Тем самым, познавая, что нечтонравственно необходимо, я тем самым познаю, что моя воля (и воля всякого другого)подчинена некоторому закону. Чтобы считать поступок нравственно возможным,нужно лишь, чтобы он был конструируем по определенным правилам. Образ мыслейдействующего субъекта не имеет значения. Таким образом, из познания нравственнойвозможности не следует, что кто-либо подчинен каким-либо законам. В таком случаероль права в практическом познании аналогична роли математики в спекулятивном.Согласно Канту, математическое познание «было бы не более как изучением химер,если бы пространство не рассматривалось как условие явлений, составляющихматериал для внешнего опыта»; 291 математика имеет значение не сама по себе, а лишь всилу того, что она приложима в физике.
Также и право, если бы оно не основывалосьна понятии свободы, имело бы значение исключительно как познание, требуемое длясовершения морального поступка. Никому ничего нельзя было бы вменить на однихтолько правовых основаниях. Но если право основывается на понятии свободы, то онораспространяется только на отношения между свободными существами и, тем самым,каждое такое существо априори подчинено законам права. Таким образом, хотя право290291Kersting W. Op.
Cit. S. 28.Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Сочинения. В 8-ми т. Т. 3. М.: Чоро, 1994. С. 169 / В196101можно представить как понятие объективно практически возможного, не обращаясь кпостулату свободы, именно рассмотрение совокупности легальных поступков каксвободы во внешних отношениях, дает праву статус самостоятельного практическогоучения.102IV Естественное правоЕстественное право – фундамент кантовской правовой системы. Все соображенияпо поводу обоснования права, изложенные в предыдущих главах, касались именноестественного права.
Положения естественного права познаются априори и имеют силунезависимо от наличия положительных законов (т.е. независимо от наличияинститутов, фактически принуждающих к исполнению законов). В этом отношенииестественное право подобно категорическому императиву, значимость которого тожене зависит от заключенных договоров и прочих эмпирических фактов. Положенияестественного права Кант излагает в §§А-Е «Введения в учение о праве». К нимотносятся определение права вообще (АА 06: 230.24-26), «всеобщий принцип права»(АА 06: 230.29-31), «всеобщий правовой закон» (АА 06: 231.10-12) и «строгое право»(АА 06: 232.02-05). Первые три положения логически связаны друг с другом илогически следуют из понятия внешней свободы. Что касается «строгого права», егоКант называет «как бы конструкци[ей] <…> понятия чистого права». 292В этой главе я, во-первых, покажу, каким образом понятие естественного праваследует из понятия внешней свободы, а, во-вторых, объясню, в каком смысле строгоеправа – его конструкция.
Одновременно будет прояснена связь права и принуждения.Логическое выведение понятия права из понятия свободыПо словам Канта, «высший принцип права есть положение аналитическое»,поскольку он не «выходит за пределы понятия внешней свободы». 293 Эти слова, правда,остаются декларацией. Кант нигде не показывает, как анализ понятия внешней свободыдает на выходе понятие права (подобно тому, как он показал, как анализ понятияматерии дает понятия первоначальных сил).
В этом разделе я попробую проделатьтакой анализ и, тем самым, покажу, что рассмотрение нравственной возможностипоступка есть рассмотрение его как свободного поступка.Позволюсебевоспользоватьсяформулировкой,даваемойКантомнев«Метафизике нравов», а в «О поговорке», поскольку из нее больше можно почерпнуть.Согласно ней, понятие права вытекает не просто из понятия внешней свободы, а «изпонятия свободы во внешних отношениях между людьми».
294Метафизические первоначала учения о праве. С. 93.Метафизика нравов. С. 438.294О поговорке. С. 175.292293103Таким образом, имеем: 1. Понятие внешней свободы, которое, как было сказано впредыдущей главе, означает способность совершать поступки независимо отпонуждения со стороны импульсов чувственности. 2. Понятие внешних отношениймежду людьми.Понятие внешних отношений между людьми подразумевает, что, во-первых, людейбольше одного, а, во-вторых, они находятся в едином пространстве, благодаря чемумогут иметь внешние отношения. Таким образом, когда мы говорим о свободе вовнешних отношениях между людьми, мы уже имеем дело со сконструированнымпонятием: а именно, понятием множества лиц в едином эмпирическом пространстве.Как уже говорилось выше, понятие внешней свободы указывает, в том числе, напоступки во внешнем чувстве, которые могут быть ограниченны физически.
Движениес превосходящей силой в противоположном направлении будет физическимограничением поступка. Следовательно, поскольку каждый поступок во внешнемчувстве является движением, имеющим силу и направление, люди, находящиеся ведином пространстве, потенциально могут ограничивать свободу друг друга.Однако в «Метафизических первоначалах учения о праве» Кант утверждает непросто, что свобода произволения одного лица может быть ограничена свободнымпроизволением других. Он утверждает, что она в своей идее ограничена свободойдругих.
295 Исходя из вышесказанного, это имеет следующий смысл: если мыанализируем понятие свободы в отношениях между людьми, то отвлекаемся ототношений, которые люди имеют с чем-либо еще. Например, стихийное бедствие,цепкая трясина, гнев Божий и прочее могут ограничивать внешнюю свободу поступковв указанном физическом смысле, но все это не является случаем отношений междулюдьми.
Тем самым, мы отвлекаемся от всех препятствий свободе человека, кромепоступков других людей. А значит, свобода произволения каждого простирается до техточек пространства, где действует произволение других людей.Однако Кант утверждает, что внешнюю свободу человека ограничивает не простосвобода произволения остальных, но «условия сосуществования со свободойпроизволения других по некоторому всеобщему закону». 296 Откуда берется этаремарка? Каким образом из понятия свободы во внешних отношениях между людьмиследует, что сосуществование произволения одного человека с таковым других людейподчинено всеобщему закону?295296Метафизические первоначала учения о праве.
С. 89. Перевод изменен по АА 06: 230Там же, перевод изменен.104Согласно Канту, свобода – это особая форма причинности. Любая причинноследственная связь есть связь по некому правилу (в отсутствии правила у нас не былобы никакого основания для синтеза, и мы вообще не могли бы говорить о связи).297Следовательно, произволение свободного существа подчинено некому закону.
Поэтомупонятие не просто внешних отношений между людьми, а свободы в таких отношениях,подразумевает, что эти отношения законосообразны. Поскольку речь идет обумопостигаемой причинности, то этот «закон имеет только одну познавательнуюспособность, служащую посредницей в применении его к предметам природы, –рассудок (а не воображение)». 298 Поэтому мы не можем рассматривать разные явлениякак динамически связанные этим законом. Мы можем лишь мыслить этот закон какнекий неопределенный всеобщий закон. Пр и это м мы не мо жем не мыслить еговсеобщим, ведь, чтобы не быть таковым, он должен был бы делать исключения длянекоторых особенных случаев, а для этого ему надо было бы хотя бы отчасти бытьэмпирическим.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
